Глава 6
– Итак, Серега, давай подведем итоги.
– Давай. Только, может быть, ты все-таки присядешь?
Крылов сидел за своим столом, на котором были разложены куски купленной по дороге пиццы и чашки с кофе; друзья решили немного перекусить. Житков, который никак не мог успокоиться, нервно прохаживался по ковровому покрытию офиса.
– Сейчас сяду. Все равно кофе еще горячий, Нет, ты понял, что произошло?
– Чего не понять? Кто-то сделал Семко дырку в голове. Обычное дело по нынешним временам. Не он первый, не он, к сожалению, последний, – хладнокровно ответил Крылов, откусывая кусок пиццы.
– Это да, – досадливо поморщился Житков. – Но я не о том. Вернее сказать – это видимая часть явления. А каковы его последствия для нас? Каков краткосрочный и долгосрочный прогноз перспектив этого дела?
– Для меня это совершенно очевидно, – уверенно заявил Крылов, прожевав пиццу и отхлебнув из чашки.
– Ну-ка, ну-ка! Поделись, – заинтересовался Житков, остановившись перед столом.
– Мой краткосрочный прогноз состоит в том, что ты будешь пить холодный кофе, а долгосрочный – что ты будешь грызть остывшую и засохшую пиццу.
– Что-то у меня аппетит пропадает, стоит мне вспомнить, как неважно выглядел наш общий знакомый, господин Семко, во время последней встречи, – поморщился Житков, подсаживаясь тем не менее к столу. – Хотя, когда я вижу, с каким удовольствием ты это поедаешь, аппетит ко мне опять возвращается.
– Можешь смотреть на меня сколько хочешь, – великодушно разрешил Крылов, принимаясь за второй кусок.
Несколько минут они провели в молчании, расправляясь с пиццей. Первым, как и следовало ожидать, покончил со своей порцией Крылов.
– Может быть, нам все-таки следует рассказать об этом следователю Черных? – спросил он, продолжая начатый еще в машине разговор.
Житков молча и энергично покачал головой.
Более аргументированно он возразить не мог вследствие того, что его рот был занят пережевыванием последнего куска пиццы, оказавшегося несколько великоватым. Пользуясь этим обстоятельством, Крылов продолжил обоснование своей точки зрения:
– Имей в виду, что Черных дал нам три дня на это дело. Завтра, в крайнем случае послезавтра, он выносит постановление о смерти Кривопалова в результате несчастного случая, и, как ты сам говорил, все на этом закончится. Сообщив ему об убийстве Семко то, что мы уже знаем, можно, по крайней мере, уговорить его пока не делать этого.
– Не уговорим, не надейся, – сумел наконец вступить в диалог окончивший трапезу Житков. – Ты помнишь, что я тебе говорил о методе сыскного реализма?
– Конечно, помню.
– Так вот, смею тебя заверить, Черных им прекрасно владеет.
– Ну и что?
– А то, что это для нас связь убийства Семко со смертью Кривопалова совершенно очевидна, а для него ее просто не существует.
– Это почему?
– А потому, что убийство Семко произошло в другом районе города. И Черных оно вообще не касается. Если он эту связь признает, то признает тем самым, что Кривопалов тоже убит.
И вместо одного плевого постановления он получит два мертвых висяка, потому что наверняка убийство Семко всучат ему же. Чтобы не очень-то высовывался. Он и не высунется. Потому что он реалист.
– Сыскной?
– Обыкновенный. Постсоветский.
– Что же, выхода вообще нет?
– Почему нет? Есть. Если мы придем к нему не с голыми идеями, а с фактами, именами и доказательствами, то он с удовольствием возбудит уголовное дело. Раскрыть такое изощренное убийство видного в городе человека, да попутно и еще одно, – это полезно для карьеры любого следователя. Так что идти нам к нему пока не с чем. А два дня – большой срок. За это время нужно постараться все это добыть.
– Ну хорошо, – вынужден был согласиться Крылов, – тебе с горы виднее. С чего начнем искать добычу?
– А с того, с чего и нужно было начать.
С серьезной разработки подозреваемых. С наскоку у нас, к сожалению, не получилось. Не на тех напали.
– И кто же у нас подозреваемый?
– А сам-то ты как думаешь?
– А черт ее знает. Кто только сейчас кого и за что не убивает. Должники заказывают кредиторов, чтобы долги не отдавать; кредиторы убивают несостоятельных должников, чтобы другим неповадно было; заместители мочат директоров, чтобы продвинуться по службе; жены нанимают киллера для мужа, на его же, кстати, денежки, чтобы не возиться с разводом… Словом, наблюдается полное падение нравов. Попробуй догадайся, кому этот Кривопалов не угодил.
– Да, но у нас есть одна зацепка. Для того чтобы убить по любой из тех уважительных причин, которые ты совершенно справедливо перечислил, нет нужды городить огород с электрифицированным «дипломатом». Разумнее просто нанять киллера, и дело с концом. А тот ничего сложнее винтовки с оптическим прицелом использовать, разумеется, не будет.
– А если денег нет?
– Голубчик. Люди, у которых нет денег, обычно сводят счеты кухонными ножами в состоянии алкогольного опьянения средней тяжести и засыпают в обнимку с трупом, поддерживая на высоком уровне статистику раскрытия тяжких преступлений на радость следователю прокуратуры Черных и его разучившимся работать коллегам. Это не наш контингент.
– Тогда остается только безутешная вдова – Юлия Тарасовна, нацелившаяся на страховку в триста тысяч баксов. Именно ей выгодно представить убийство как несчастный случай.
– Похоже на то, – согласился Житков, – вот ею мы теперь и займемся.
– Я с удовольствием ею займусь, – хихикнул Крылов, – только что-то она мало похожа на злодейку- убийцу.
– Сережа, – устало вздохнул Житков, – если бы все замышляющие убийство были похожи на убийц, то наш друг Черных остался бы совершенно без работы.
– Хорошо. И что же мне с ней делать?
– Навести ее. Я думаю, что она тебя с удовольствием примет. Порасспроси ее о «дипломатах» – откуда, мол, взялся «дипломат» ее мужа?
Почему у Семко оказался такой же? Можешь намекнуть, что Семко причастен к смерти Кривопалова, но что она сама вне подозрений.
Пока, во всяком случае.
– И зачем это все?
– Применим ту же тактику, что и к Семко…
– И с тем же успехом?
Житков развел руками:
– Всякое возможно. Но у нас пока нет другого варианта. Я тебе еще раз повторяю: если они
