встречи со своим родным городом. Чем ближе мы были к Амстеру, тем сильнее волновался он. Наконец рано утром наша карета вместе с эскортом въехала в главные ворота Амстера и понеслась по улицам.
— Эй, — я высунулся из окна. — Нельзя ли потише, мы посшибаем половину прохожих.
— Нарнах велел доставить вас как можно быстрее, — спокойно ответил командир.
— Ах, велел доставить? — Рассердился я. — Я тебе что, вещь, чтобы меня доставлять? Ничего не случится, если мы приедем на час два позже. Останови карету!
Поскольку меня не послушали, я быстро выбрался на крышу и приставил кончик меча к шее возницы. Это сработало, и карета тут же остановилась, приткнувшись в каком-то безлюдном переулке.
— Милорд, вы должны сесть в карету и мы продолжим путь. — Командир недвусмысленно положил руку на рукоять меча. — У меня приказ!
— Сейчас я разберусь с этим приказом! Я тебе такой приказ сейчас покажу! — Я рассердился не на шутку, но головы все же не потерял. Поэтому бросаться в бой не стал, а вызвал Нарнаха. — Нарнах, что за чертовщина тут происходит?! Ты что, за мной конвой прислал?! Я арестован?
— Эй, потише, Энинг, что случилось?
— Ты еще спрашиваешь?! Эта твоя идиотская охрана даже шага в сторону ступить мне не дает! Тут что, шаг в вправо шаг влево считается побегом? Я что, пленник? В общем так, или ты немедленно убираешь этих идиотов или тебе самому придется объясняться по поводу трупов с многочисленными свидетельствами насильственной смерти. Я не желаю больше терпеть их!!!
— Остынь, Энинг. Скорее всего, они погорячились.
— Погорячились?!
— Я сказал остынь! Дай-ка даль-связь командиру.
— Вас, — едко сказал я, протягиваю палочку офицеру.
Тот нерешительно посмотрел на меня, потом несмело принял ее. Кажется, сообразил, что немного перестарался. Отошел чуть в сторону, где его никто не мог услышать и сжал ее в руке. Несколько минут он слушал, потом его лицо стало заметно бледнеть, потом позеленело, на лбу выступил пот. Я, вместе с Роном и Витькой, с интересом наблюдал за ним.
Наконец командир отряда отпустил даль-связь и быстро подбежал ко мне.
— Милорд, я прошу извинить меня. Я не думал… Прошу прощения… — Он запинался на каждом слове, постоянно облизывая сухие губы. Интересно, что же такого наговорил ему Нарнах. — Извините.
— Может хватит извиняться, — попросил я.
— Слушаюсь. — Он замер передо мной, ожидая дальнейших распоряжений.
Я недоуменно переглянулся с Роном и Витькой.
— Хотелось бы мне знать, что Нарнах наговорил ему, — тихо заметил я им.
— Могу догадаться, — хихикнул Рон. — Теперь по струнке ходит, а раньше такой важный был.
В этот момент совершенно неожиданно раздался вызов по даль-связи. Что еще Нарнаху понадобилось? Однако я тут же сообразил, что вызов не от Вильена. Связь была с родителями. Я поспешно выхватил эту палочку.
— Слушаю, мама.
— Егор, это ты? Просто поразительно, я так и не смогла привыкнуть к этим рациям.
— Даль-связь. Правильно говорить даль-связь. Что случилось?
— Ничего. — Однако в голосе мамы проскользнула тень неуверенности. — Просто мы покинули остров и сейчас подъезжаем к этому, как его… а Амстеру.
— Вы что?! Но… Что случилось?!!
— Я же сказала, что ничего. Просто… понимаешь, Егор, я признаю, что у тебя могут быть дела в большом мире, но если уж нам жить здесь, то лучше быть вместе. Кстати Мастер со мной согласился.
Ну, если Мастер согласился… То, что родители будут с нами, действительно хорошо, но меня смущали определенные моменты. Однако мнению Мастера я доверял, не раз убеждавшись, что в подобных делах он разбирается.
— Это хорошо! Как далеко вы от города?
— Уже видны крепостные стены. Надо же, настоящие крепостные стены!
— Тогда я вас встречу.
— Может не стоит? — голос мамы звучал немного неуверенно. Интересно, из-за чего это. — С нами Таня, она тут охрану взяла, так что с нами все в порядке.
Танька? Охрану? Ну насчет охраны наверняка Мастер или Деррон подсказал и деньгами на нее обеспечил. В этом мире все это обычные вещи, почему же голос мамы звучит так неуверенно? Может, просто не привыкла еще к такому? Скорее всего.
— Я встречу. Конец связи. — Пока она не возразила, я быстро убрал даль-связь и повернулся к офицеру, командующему охраной. — Отвезите нас к восточным воротам.
— Но… — офицер нерешительно посмотрел на меня, потом вздохнул и вскочил на коня. Мы же забрались в карету.
Витька, кажется, испытал огромное облегчение, услышав, что приезжают родители. Наше путешествие оказалось вовсе не тем, что он ожидал.
К воротам мы вернулись за две минуты. Глядя на прохожих сквозь темно окно, я решил, что у карет есть еще одно преимущество, о котором я раньше не задумывался: никто не видит того, кто едет внутри. А вот Нарнах об этом, скорее всего, подумал, это и была та причина, по которой он послал за мной карету. Теперь никто в Амстере не знает, что я здесь, а значит, очень для многих мое появление может оказаться сюрпризом. Впрочем, по соображениям собственной безопасности, тоже не стоит светиться на улице. Если обо мне здесь узнают, то вопрос кто первый вонзит в меня кинжал: агенты Сверкающего, люди Севана или убийцы Братства будет носить для меня не самый принципиальный характер. Поэтому лучше сидеть внутри кареты и не лезть куда попало. Ведь после церемонии награждения меня орденом, а особенно после шутки с грамотой я здесь человек достаточно известный. Из-за этого мне сейчас приходилось наблюдать за всем происходящим из кареты.
— Мне не хочется светиться на улице, поэтому, когда увидишь родителей, не выскакивай. Я скажу, когда лучше подойти, — попросил я Витьку.
— А что, есть причина? — Витька удивленно посмотрел на меня.
— Причина в том, что я пока не хочу, чтобы в городе знали о моем присутствии.
— А ты оказывается у нас знаменитость! — Насмешливо протянул Витька. — Да кому ты нужен здесь?
— Вот кому нужен, тому и не хочу попадаться.
В этот момент поток людей в воротах неожиданно оборвался и вперед выехал трубач. Он поднес трубу к губам и звонко затрубил, сообщая о чьем-то приближении. Кого еще черти принесли? Теперь минут на двадцать в ворота никто не въедет, кроме, конечно тех, о чьем прибытии и сообщал трубач. Тут в ворота въехало пятеро закованных в доспехи конника, за ними показалась карета с откидывающимся верхом. Верх в данный момент был откинут и любопытные зеваки могли видеть троих пассажиров. Я без интереса посмотрел на них и едва не выскочил из кареты от удивления — эти трое были родители и Танька. Родители явно чувствовали себя не слишком уверенно и старались сесть поближе друг к другу, растерянно оглядывая набежавших любопытных. А Танька… Танька чувствовала себя на своем месте. В роскошном белом с золотым платье, цену которого я определил динаров в двести, гордо оглядывала всех вокруг, изредка приподнимая руку, словно королева приветствующая своих подданных. Мои родители на ее фоне казались слугами, настолько растерянный вид был у них. Да и их одежда хоть и достаточно дорогая, но меркнувшая по сравнению с платьем Таньки. За каретой ехало еще шестеро всадников.
Авторами этого шествия ни мама, ни папа явно быть не могли. Мама никогда не любила шумихи вокруг себя, а папе на это было наплевать. Подобный въезд прийти в голову мог только Таньке, начитавшейся различных историй о любви, рыцарях и прекрасных принцессах. Откуда только у нее деньги, чтобы организовать все это?
Только сейчас я заметил, что рядом с каретой ошеломленные замерли Витька и Рон.
— Ну Танька, когда я до тебя доберусь, пришибу, — прошипел я.
— Ты думаешь, этот въезд ее идея? — повернулся ко мне Витька.
