ими добиться?
— Как всякий цивилизованный человек, я обязан был выразить отношение к тому беззаконию, что творили против меня.
— Против тебя?! Другие тебя не интересовали? Ты хоть понимаешь, что едва не погубил нас всех? — от злости я забыл все правила вежливости и кричал на мага, как на сверстника. С точки зрения людей этого мира я имел на это полное право, ибо был намного выше его по положению. Но я-то не был человеком этого мира и до сего момента не мог преодолеть те морально-этические принципы, по которым был воспитан. Сейчас это случилось впервые, но уж очень сильно я разозлился. — Все твои слова о законности для них ничего не значили. У них был свой закон, который они и соблюдали. Единственная наша надежда была на мою грамоту, подписанную Окружным Святителем. А теперь представь, как смотрелась бы вся моя история о специальном задании, вспомни хоть кто-нибудь из солдат или офицер Миглоу твое заявление о том, что мы не подданные Служителя. Как ты думаешь, насколько мы далеко оказались бы в этом случае от того самого кола, про который говорил Буефар? Да ты еще умудрился нанести оскорбление их правителю, перепутав Служителя со Святителем! Ты знаешь, что у них казнят людей и за меньшие ошибки? Мне пришлось из кожи лезть, чтобы они забыли твою глупую выходку. И ты еще жалуешься?
Во время моей тирады Леонор пытался что-то сказать, но всякий раз я его опережал. Но тут он не выдержал:
— Ах, значит, теперь уже я виноват?! Ты, сопливый мальчишка, возомнивший себя рыцарем! Ты и твои идиотские приказы…
Разом смолкли все разговоры, и мои ошеломленные спутники уставились на Леонора. Я понимал, что тот просто не выдержал, что у него сдали нервы, но все равно магу не следовало так говорить о рыцаре. Мои друзья знали, что я отношусь к этому званию довольно формально, но даже они не могли себе представить, чтобы такое оскорбление осталось без наказания. И будь на моем месте обычный рыцарь, то плети — это наименьшее, что его ожидало. А тот, словно не замечая сгустившейся вокруг него грозы, продолжал:
— Почему мы должны подчиняться какому-то мальчишке? Кто он такой, что вы все вытягиваетесь в струнку, стоит ему что-нибудь сказать?
Все уже давно остановились и слушали Леонора. Тот, кажется, сообразил, что наговорил лишнего, но отступать было уже поздно, и он продолжал кричать, излагая свое мнение обо мне и обо всех остальных.
Я не слушал его, размышляя о возможных последствиях этого инцидента. Я могу приказать выпороть его, и никто не возразит, даже наоборот. Буефар уже приготовил плеть, ожидая только моего согласия. Леонора не любил никто. Но я не могу отдать такой приказ. И дело даже не в том, что маг нам еще нужен, а после такой экзекуции мы его обязательно потеряем. Дело во мне — я никогда не смогу отдать такой приказ, это выше моих сил. Он не останется с нами после такого унижения. Но и оставлять без наказания эту выходку тоже нельзя, ибо тогда я потеряю всякое уважение как предводитель, что сильно осложнит наше дальнейшее путешествие. Если я что и усвоил из уроков Деррона, так это то, что командир, потерявший авторитет, уже не командир. И проклинать свою несдержанность, из-за которой все и началось, уже не имело смысла. Не мог я себе позволить и долго размышлять — решение необходимо было принять сейчас. И тут мне пришла в голову одна мысль. Ведь Леонор был наемным работником у Нарнаха, а Нарнах теперь юридически мой наемный работник, а, следовательно, и Леонор тоже.
— Значит, сопливый мальчишка? — негромко переспросил я.
Не знаю, что там прозвучало в моем голосе, но Леонор тут же замолчал, и с испугом уставился на меня.
— Интересно ты тут говорил, Леонор, — все так же тихо продолжил я. — Однако хочу напомнить, что ты подчинен мне и решения тоже мои. Ты забыл об этом, что ж, стоит напомнить. Ты спрашивал, по какому праву я распоряжаюсь? Сейчас объясню, по какому. Сколько тебе платит Вильен Нарнах?
— Э… сорок динаров в месяц, — ответил маг, удивленный моим вопросом.
Ничего себе. Видать, Нарнах высоко ценит его.
— Хорошо. С этого дня ты будешь получать двадцать динаров и еще выплатишь штраф — сто динаров — за оскорбление твоего прямого начальника. Штраф будет вычтен из твоего жалованья.
— Что?! — взревел Леонор. — Ты не имеешь права! Я подчиняюсь только Нарнаху, и никто, кроме него, не смеет указывать, сколько я буду получать!
— Вот тут ты ошибаешься. Отныне только я буду определять это. — Я достал из сумки бумагу и протянул ее Леонору. — Читай.
Тот недоуменно уставился на свиток в моей руке, потом выхватил его и развернул.
— Договор, — начал читать он. — Так, скреплен магом и нотариусом. Подписи. Заключен между купцом Вильеном Нарнахом и рыцарем Энингом. Вильен Нарнах передает в собственность вышеуказанному рыцарю свою компанию, ее собственность и все фонды.
Леонор оторвался от бумаги и жалобно посмотрел на меня. От его былой ярости не осталось и следа.
— Это ведь шутка, милорд? — Маг бледнел на глазах. — Эта бумага что-то вроде той грамоты о проверке душ?
— Ты так считаешь? — Я мельком глянул на Далилу, только сейчас вспомнив, что она не имела ни малейшего представления о заключенном договоре. Она ошарашено смотрела на меня. Однако в настоящий момент объяснять ей, что это все чистая формальность со стороны Вильена, явно не следовало.
Я достал палочку даль-связи и сжал ее в кулаке.
— Вильен Нарнах слушает, сэр рыцарь, — послышался насмешливый голос Вильена.
— Вильен, у меня для тебя сообщение. С этого дня зарплата мага Леонора снижается до двадцати динаров. Каждый месяц из этой суммы должно вычитаться по пять динаров до тех пор, пока не будет покрыт штраф в сумме сто динаров.
Вильен захохотал.
— Так он все же достал тебя? А я все гадал, когда же Леонор выведет тебя из терпения. Должен признать, что ты оказался гораздо терпеливее, чем я рассчитывал. Ладно, слушаюсь, господин начальник. Приказы я разошлю. Кстати, мои агенты сообщили, что тебе удалось-таки пройти в Парадизию, ну так желаю тебе поскорее оттуда выбраться. Не стоит в ней задерживаться.
— Благодарю, Вильен, — усмехнулся я. — Но твое пожелание слегка запоздало. Парадизию мы покинули около двух часов назад и теперь направляемся к городу Венице.
— Хватит шутить, — ошеломленно попросил Нарнах. — Ты серьезно?
— Абсолютно. Кстати, в Парадизии весьма милые стражники. Они были настолько любезны, что проводили нас до самой границы.
— Это уже не смешно.
— Я и не смеюсь. Просто мне удалось убедить их, что я являюсь важным агентом ССВ и выполняю секретное задание. Они были счастливы выполнить любую мою просьбу.
Вильен долго молчал. Я даже потряс палочку, решив, что она испортилась.
— Хорошо, — наконец, заговорил Нарнах. — Раз уж ты выбрался оттуда, то, думаю, стоит сообщить тебе новости сейчас. Я послал сообщения во все конторы в приграничных с Парадизией городах, но раз уж ты связался со мной, скажу сам.
— Эй, а тебе не хочется узнать, что я сделал в Парадизии? — немного обиженно спросил я.
— Совсем не хочется, — уловил мою обиду Нарнах. — Предпочитаю узнать сам, ибо не верю ни одному твоему слову. И не поверю, пока не получу подтверждение от агентов.
— Ну-ну. А ты вроде говорил, что у тебя нет шпионов в Парадизии.
В этот раз Нарнах молчал все же не так долго, как в первый.
— Новость такая…
Я усмехнулся: Вильен признал поражение в нашем маленьком споре. Однако сообщенные новости тут же испортили мне все настроение.
— Энинг, я не знаю, как ты умудрился прищемить хвост Сверкающему, но, по-моему, ты теперь у него враг номер один. Как я слышал, он приказал агентам бросить все дела и искать только тебя. И денег он
