Я живо помню тот день, когда покинул город, в котором родился и в котором жил мой народ. Все Подземье простиралось передо мной; меня ждала жизнь, полная захватывающих приключений; передо мной открывалась возможности, наполнявшие радостью мое сердце. Однако, покидая Мензоберранзан, я больше думал о том, что теперь смогу жить в соответствии с собственными принципами. Со мной были Гвенвивар и мои сабли, висевшие на поясе. Я сам мог определять свое будущее.
Но тот дров, тот юный Дзирт Др'Урден, который покинул Мензоберранзан в тот судьбоносный день, едва вступив в четвертый десяток жизни, не мог еще проникнуть в тайну времени, не мог представить, каким медленным кажется его течение, если оно не состоит из мгновений, которые связывают тебя с твоими соплеменниками. Находясь в расцвете юности, я считал жизнь вечной.
Но как измерять столетия, когда один час кажется днем, а день – годом?
За стенами своих городов Подземье дает пищу тому, кто умеет ее добывать, и убежище тому, кто умеет прятаться. Но самое главное, что дает Подземье в избытке, – это одиночество.
Когда я стал жителем пустынных туннелей, мне стало одновременно и легче, и труднее. Я приобрел мастерство и опыт, необходимые для того, чтобы продолжать свое существование. Я мог сокрушить почти всякого, кто вторгался в облюбованное мной владение, а от тех немногих монстров, с которыми трудно было бы справиться, я мог убежать или спрятаться. Однако мне не потребовалось много времени, чтобы ощутить возмездие, от которого я не мог ни убежать, ни скрыться.
Оно преследовало меня повсюду, куда бы я ни шел; и чем дальше, я убегал, тем теснее оно сжималось вокруг меня. Моим врагом было одиночество, и врагом была непроницаемая, ничем не нарушаемая тишина погруженных в немоту коридоров.
Оглядываясь назад на эти годы, я поражаюсь и ужасаюсь тем изменениям, которые претерпел, ведя подобное существование. Существование любого разумного существа неразрывно связано с речью, которая служит средством общения между ним и ему подобными, что окружают его. Без этой связи я потерял себя. Покидая Мензоберранзан, я принял решение следовать своим принципам и использовать свою силу в соответствии с моими убеждениями. Однако всего лишь через несколько месяцев одиночества в Подземье единственной целью моего существования стало выживание. Я превратился в животное, руководствующееся инстинктами, животное, хоть и расчетливое и коварное, но не мыслящее, а использующее свой разум только затем, чтобы спланировать следующее убийство.
Я думаю, что спасла меня Гвенвивар. Моя верная подруга, которая не раз выручала меня, заслоняя от неминуемой смерти в лапах чудовищ, спасла и от смерти опустошения, менее, пожалуй, драматичной, но не менее неизбежной. Я обнаружил, что живу лишь ради тех мгновений, когда эта большая кошка шагает. рядом со мной, когда она, это живое существо, слушает произносимые мною слова, которые мне все труднее становилось подбирать, вдобавок ко всему Гвенививар стала моим календарем, так как я знал, что она может появляться из Астрального уровня только раз в двое суток и всего на полдня.
Только после того, как окончились мои тяжкие испытания, я осознал, насколько важной была та четверть моей жизни. Не будь Гвенвивар, я не нашел бы в себе решимости продолжать существование. Я никогда не обрел бы силы, чтобы выжить.
Даже когда Гвенвивар стояла рядом со мной, я чувствовал все более захватывающее меня двойственное отношение к схватке. Я втайне надеялся, что какой-нибудь обитатель Подземья окажется сильнее меня. Может ли боль, принесенная зубами или когтями, быть сильнее, чем опустошенность и тишина?
Думаю, что нет.
Дзирт До'Урден
Глава 1
ПОДАРОК К ГОДОВЩИНЕ
Мать Мэлис беспокойно ерзала на каменном троне в небольшой затемненной приемной огромного собора Дома До'Урден. Для темных эльфов, измеряющих течение времени десятилетиями, это был день, который следовало отметить в анналах дома Мэлис, – десятая годовщина продолжающегося скрытого конфликта между семьей До'Урден и Домом Ган'етт. Мать Мэлис, не относившаяся к тем, кто забывает подобные даты, приготовила для своих врагов особый подарок.
Бриза До'Урден, старшая дочь Мэлис, крупная, могучего телосложения женщина-дров, в волнении мерила шагами приемную, что не было таким уж необычным делом.
– С этим давно следовало покончить, – проворчала она и пнула ногой небольшой треножный табурет. Тот накренился и упал, при этом от сиденья стула, сделанного из сердцевины гриба, откололся кусок.
– Терпение, дочь моя, – ответила Мэлис с легким укором, хотя и разделяла чувства Бризы. –
