– Эй, оторви ему голову! – послышался голос.
– Выдави ему глаза и вышвырни наружу, – посоветовал другой.
Весельчак, расшвыривая своих воинов в разные стороны, ворвался в зал и быстро сообразил, в чем дело. Его нисколько не удивило, что вербииги издеваются над орком. Это было даже забавно. Однако он прекрасно понимал, что может произойти, если они накличут на себя гнев Акара Кесселла. Ему доводилось видеть, как не один гоблин умирал в ужасных муках лишь за то, что ослушался своего хозяина, а порой и просто ради того, чтобы утолить извращенную страсть чародея к издевательствам.
– Отпусти это ничтожество, – стараясь сохранять спокойствие, скомандовал Весельчак.
Вербииги протестующе взвыли.
– Размозжи ему голову! – прорычал один.
– Откуси ему нос! – подал голос другой.
К этому моменту орк от нехватки воздуха посинел. Державший его вербииг несколько мгновений выдерживал угрожающий взгляд Весельчака, после чего бросил беспомощную жертву к ногам командира.
– Держи! – рявкнул он. – Но если эта тварь скажет мне еще хоть слово, я уж точно ее сожру!
– Засиделись мы в этой норе, – подал голос один из воинов. – А ведь есть где поразмяться, прямо под нами долина, в которой полным-полно вонючих дворфов!
Ворчание возобновилось с еще большей силой.
Весельчак внимательно всмотрелся в лицо воина.
– Следующей ночью мы начнем понемногу выходить наружу – посмотрим, что нас окружает, – сказал Весельчак. Это был рискованный шаг, но ничего другого ему не оставалось. – Будем ходить в дозор по трое и так, чтобы никто не знал!
Орк постепенно пришел в себя и попытался было протестовать.
– Заткнись, поганый орк! – рявкнул Весельчак, злобно усмехнувшись, и, глянув на вербиига, который мучил гонца, добавил: – А не то я разрешу моему приятелю перекусить!
Воины взревели от восторга и принялись обмениваться дружескими хлопками по плечам. Весельчак вновь вселил в них надежду. Сам он, впрочем, нисколько не разделял восторга солдат, которые принялись наперебой выкрикивать названия рецептов различных блюд из дворфов: «Дворф в яблоках», «Ободранный и запеченный дворф» – и так далее.
Весельчак боялся представить, что может произойти, если кто-либо из вербиигов наткнется на маленьких жителей долины.
Весельчак выпускал вербиигов из пещеры группами по трое, да и то лишь в ночные часы. Командир исполинов надеялся, что никому из дворфов не взбредет в голову забраться так далеко на север, однако он прекрасно понимал, что риск велик, и поэтому по возвращении очередного дозора Весельчак всегда вздыхал с облегчением.
Уже одно то, что можно было ненадолго покинуть пещеру, сильно подняло боевой дух вербиигов. Напряжение, царившее ранее в их берлоге, растаяло само собой. Воины с нетерпением ожидали начала войны. Со склона Пирамиды Кельвина были четко видны огни Кер-Конига и Кер-Диневала на востоке, Термалэйна на западе и даже Брин Шандера на юге. Уже один только вид вражеских поселений наводил гигантов на мысли о грядущих победах.
Миновала еще одна неделя. Все шло хорошо, и, заметив, как благотворно повлияла на отряд эта видимость свободы, Весельчак почти перестал волноваться относительно своего рискованного решения.
Но вот два дворфа, которым Бренор сказал о том, что видел у подножия Пирамиды Кельвина богатую металлом руду, отправились к северной оконечности долины, чтобы выяснить, стоит ли строить там шахту. Они добрались до склона горы к вечеру и к заходу солнца расположились на ночлег на большом плоском камне, рядом с быстрой горной речушкой. Это была их долина. Вот уже несколько лет здесь не случалось ничего необычного. Поэтому никаких особых мер предосторожности они принимать не стали.
Так случилось, что в эту ночь воины первого же дозора вербиигов вскоре обнаружили пламя их костра и, подобравшись поближе, четко различили говор ненавистных дворфов.
На другом склоне горы Дзирт До'Урден открыл глаза после дневного сна. Выйдя из пещеры в сумеречный полумрак, он обнаружил Вульфгарa там же, где оставил его без малого сутки назад. Варвар сидел на камне, по-прежнему пристально вглядываясь в даль.
– Скучаешь по дому?
Вульфгар пожал могучими плечами.
– Наверное…
С тех пор как он познакомился с Дзиртом, начал понимать и уважать эльфа, в голове варвара роились десятки вопросов, на которые он тщетно пытался найти ответ. Эльф был для него загадкой. В нем удивительным образом сочетались невиданное мастерство бойца и полное самообладание. Каждое свое действие он неизменно взвешивал, как с точки зрения видавшего виды искателя приключений, так и с позиций своих непоколебимых моральных принципов.
Вульфгар вопросительно глянул на эльфа.
– Почему ты здесь? – внезапно спросил он. Теперь наступил черед Дзирта задумчиво уставиться в пространство. На небе появились первые вечерние звезды. Их огоньки четко отражались в его большущих темных глазах. Но Дзирт их не видел. Перед его мысленным взором проносились извилистые улицы лишенных света подземных городов эльфов.
– Я помню, – пробормотал погруженный в воспоминания Дзирт, – как я впервые увидел мир живущих на поверхности. Тогда я был еще совсем молодым и оказался наверху в составе экспедиции. Мы выскользнули из потайного выхода и напали на небольшую деревушку эльфов… – Воображение мгновенно нарисовало Дзирту кошмарные картины той ночи, и он невольно поежился. – Тогда мои соплеменники перебили всех до единого членов клана лесных эльфов… Всех до единого, включая женщин и детей…
Вульфгар с ужасом слушал рассказ эльфа. Набег, который описал Дзирт, был вполне в духе нравов его собственного племени – народа Лося.
– Мои люди убивают, – с грустью сказал Дзирт. – Они убивают, не зная жалости, – с этими словами эльф повернулся к Вульфгару, словно желая убедиться, что тот хорошо его слышит. – Они не знают жалости.
Дзирт выдержал паузу, чтобы варвар мог понять сказанное. Столь ясное и четкое определение хладнокровного убийства смутило Вульфгара. Он был рожден и воспитан среди храбрых, беспощадных к врагу воинов, целью жизни которых было добиться славы на поле брани. Молодой варвар никогда не задумывался над этой бессердечной жестокостью. Здесь их народы мало отличались друг от друга. И у эльфов, и у варваров результаты набегов были совершенно одинаковы.
– Богиня, которой они служат, не оставляет на земле места другим народам, – объяснил Дзирт. – И в особенности другим народам эльфов.
– Но ведь ты никогда не станешь своим в этом мире, – сказал Вульфгар. – Ты не можешь не понимать, что будешь вечно гоним теми, кто живет на поверхности.
– Большинством – да, – согласно кивнул Дзирт. – Ты прав, хотя некоторых я все-таки могу назвать своими друзьями. Видишь ли, варвар, я живу сам по себе. Я ни перед кем не виноват в том, что родился темным эльфом, и никого не виню. – Сказав так, он встал и пошел прочь. – Идем, – продолжил эльф. – Этой ночью нам предстоит хорошенько потрудиться. Я вполне доволен твоими навыками, и эта часть обучения уже подходит к концу.
Вульфгар еще некоторое время пребывал в задумчивости. Эльф жил суровой, лишенной достатка жизнью, и все-таки он был богаче многих, кого Вульфгар знал. Дзирт строго придерживался своего кодекса
