темному коридору.
— Можно повернуть и попасть в туннель, по которому движутся дворфы, это недалеко, — объявил Тос'ун, подходя ближе. — Правда, для наших друзей там узковато, но протиснуться можно. — И он бросил неприязненный взгляд на Проффита.
От туго соображавшего тролля такие тонкости, однако, ускользали.
— Тогда пошли, — сказала Каэр'лик. — Двинемся вслед за ними и, если повезет, найдем и беженцев из Несма и… — она помолчала, выразительно взглянув на Тос'уна, — наедимся до отвала.
Лицо ее товарища перекосилось от отвращения, зато обе головы Проффита громогласно расхохотались, разинув слюнявые пасти.
Глава 26
ЧОКНУТЫЙ ГНОМ
Сокрушенно вздохнув, Реджис выпустил из рук только что доставленное новое донесение. Листок скользнул в одну сторону, в другую и опустился на самый край стола. «Вот, — подумал хафлинг, — новая забота в бесконечной череде тревог». Разведчик сообщал, что в южных туннелях часть троллей повернула назад и, похоже, преследует отряд, посланный с Галеном Фертом на помощь Несму.
Первым побуждением Реджиса было отдать приказ собрать войско и отправить его на выручку отряду.
Но разве мог он такое себе позволить? Ситуация была очень сложной. Почти тысяча бойцов под предводительством Банака удерживает склон, более крупные силы охраняют их с фланга в Долине Хранителя и защищают подступы к западному входу в Мифрил Халл. Тем же немногим дворфам, что остались в самом Мифрил Халле, приходится разрываться между патрулированием туннелей, доставкой припасов и вооружения на гору, а раненых — вниз. При этом многие из них постепенно встают в ряды сражающихся, занимая места павших. Кроме того, кузнецы работают без передышек, выполняя заказ Нанфудла.
Подумав об этом, Реджис досадливо поморщился и готов был уже распорядиться прекратить работы над несуразным планом гнома. Так он, по крайней мере, высвободит хотя бы горстку дворфов и отправит их на юг.
Вздохнув, хафлинг закрыл лицо руками, но тут кто-то постучал в дверь. Потерев глаза, Реджис разрешил войти.
В проеме появился дворф в боевом вооружении, только на голове у него был не шлем, а повязка.
— В туннелях под отрогом, занятом гигантами, начался бой, — доложил он. — Банак велел мне сообщить тебе.
— А ты спустился, чтобы залечить раны, — понял хафлинг.
— Да ну, просто царапина, — отмахнулся дворф. — Я пришел за длинными копьями, они нужны для обороны, — И, слегка поклонившись, приготовился уйти.
— Как идет бой? — с некоторым опозданием спросил хафлинг.
Несмотря на бахвальство, боец выглядел неважно. Повязка на голове с одной стороны потемнела от крови, а на доспехах повсюду виднелись свежие вмятины.
— А ты сам-то пробовал когда-нибудь выбить из туннелей неприятеля, когда он там уже окопался и поджидает тебя?
Реджис покачал головой, стараясь не показать, как тяжело ему это слышать, — нельзя, чтобы кто- то стал свидетелем слабости или растерянности правителя. Но когда за посетителем закрылась дверь, он тихо застонал — почти не осталось сил выносить все это. Дворфы сражаются и гибнут один за другим, а ведь в конечном счете это его решение пока не уходить в Мифрил Халл. Он мог бы отозвать всех до единого и закрыть ворота, пользуясь правом правителя. И пусть орки идут мимо. К тому же это решение было бы самым мудрым, учитывая, что Реджис наконец понял, какая цель у врагов в этой игре.
Но тогда пришлось бы отдать на волю судьбы все близлежащие земли и у жителей на поверхности не осталось бы ни одного защитника против той дикой силы, что спустилась со склонов Хребта Мира.
Груз ответственности становился для Реджиса невыносимым.
— Я не могу править, — прошептал он, — И зачем только меня выбрали?
Но тут хафлинг горько усмехнулся, представив себе, что сказал бы Бренор, услышь он эти слова.
Он, как всегда, обозвал бы его Пузаном и отвесил хороший подзатыльник.
— Ох, Бренор, — почти простонал Реджис. — Ну почему бы тебе не встать и самому не заняться этими делами?
Прикрыв глаза, он представил себе лежащего неподвижно, смертельно бледного друга. Каждую ночь Реджис отправлялся в его комнату и спал в кресле рядом с ложем Бренора. Где Дзирт — неизвестно, Кэтти-бри и Вульфгар сражаются вместе с Банаком, но маленький хафлинг дал себе слово, что хоть одна родная душа будет рядом с дворфом, когда он умрет.
Этого момента он и боялся, и ждал. Вообще-то у Реджиса в голове не укладывалось, почему Бренор до сих пор жив, ведь жрецы уверяли, что без магической поддержки король не протянет и дня, — а с тех пор прошло уже несколько дней.
«Упрямый старикана — с любовью подумал Реджис и встал, собираясь навестить друга. Обычно он не посещал Бренора так рано, по крайней мере ужин он никогда не пропускал, но сейчас у него было неудержимое желание пойти к нему. Может, это его успокоит, вернется уверенность, что он по праву принял титул правителя Мифрил Халла, раз он ближайший друг короля. Или хотя бы просто посидит рядом с ним, вспоминая прежние годы. Ведь стойкий, как скала, и никогда не унывающий Бренор всегда был для него примером.
Но, взявшись за ручку двери, Реджис вдруг замер, пораженный страшной догадкой и чувствуя слабость в ногах. Может, эта потребность навестить друга появилась потому, что дух Бренора зовет его проститься в последнее мгновение на земле?
— О нет! — выдохнул хафлинг и стремглав помчался в комнату короля.
Едва переступив порог, Реджис замер на месте. Он пришел в неурочное время и очень спешил, поэтому у постели неподвижно лежащего Бренора застал дворфа, который шептал молитвы Морадину. В первое мгновение Реджис испугался, решив, что опоздал и жрец уже готовит тело к погребению. Но тут же понял, что Кордио Хлебноголовый бормочет целительные заклинания.
Надежда вновь возродилась в сердце хафлинга, и он бросился к жрецу. Тот испуганно отпрянул, с тревогой глядя на правителя.
— Что ты здесь делаешь? — требовательно спросил Реджис, почувствовав что-то неладное.
— Я хожу сюда каждый день и молюсь, чтобы Бренор покинул нас, — глухо ответил Кордио и тут же поправился: — То есть чтобы Морадин забрал его к себе без мучений.
— Ты же мне сказал, что он и так уже у Морадина.
— Ну да, поэтому его дух может… должно быть… ну, то есть… — замялся жрец. — Но ведь тело тоже должно уйти без боли, правда?
Реджис почти не слушал его. Он смотрел на Бренора, который должен был умереть уже несколько дней назад, после того как жрецы прекратили поддерживать в нем жизнь.
— Что же ты, Кордио? — снова заговорил он, и в этот момент в комнату ворвалась Стампет со словами:
