— Ты — дров, — послышался голос за его спиной. Быстро обернувшись, Дзирт увидел в нескольких футах от себя Дайнина, на лице которого было написано мрачное участие. Дзирт попытался рассеять беспокойство брата:
— Гномы бежали перед нашим появлением.
— Ты все еще не понял, что значит быть дровом? — спросил Дайнин. — Не понял хода нашей истории, наших перспектив на будущее?
— Я знаю о нашей истории то, чему меня учили в Академии, Это были самые первые уроки, которые нам преподали. Однако о нашем будущем, а главное, о том месте, которое мы занимаем теперь, я ничего не узнал.
— Ты знаешь, кто наши враги.
— О, им нет числа! — с тяжелым вздохом ответил Дзирт. — Они поджидают нас в каждой нише Подземья, чтобы разбить нашу охрану. Но мы не дадимся, и враги окажутся в нашей власти.
— Ну, истинные наши враги не кроются в нишах Подземья, — хитро улыбаясь, произнес Дайнин. — Есть другой мир, чужой и злой.
Дзирт знал, о чем говорит Дайнин, но заподозрил, что брат чего-то не договаривает.
— Волшебный народец, — прошептал Дзирт, и эти слова заставили его вздрогнуть.
Всю свою жизнь он слышал о зловредных родственниках, о том, как они загнали дровов в Подземье. Погруженный в повседневные заботы, Дзирт редко задумывался о них, но всякий раз, когда мысли о них приходили ему на ум, он произносил имя волшебного народца как заклинание против всего, что ненавидел в этой жизни. Если Дзирт и обвинял наземных эльфов в несправедливости к дровам, как, по-видимому, обвиняли их все его соплеменники, то с ними же он связывал надежды на лучшее будущее для своего народа. С точки зрения здравого смысла, не стоило принимать всерьез глупые легенды о войне между эльфами, этот бесконечный поток вымыслов. Но в глубине души Дзирт отчаянно цеплялся за эти легенды.
Взглянув на Дайнина, он повторил:
— Волшебный народец. Кто бы это ни был. На сарказм брата, ставший уже привычным, Дайнин ответил:
— Они — это те, о ком тебе говорили в Академии. Никаких особых пороков или сверхъестественных достоинств; это мучители нашего народа, изгнавшие нас в далеком прошлом, вынудившие нас….
— Все эти истории я знаю, — перебил Дзирт, встревоженный истерическими нотками в голосе брата, и оглянулся по сторонам. — Если патрулирование закончено, давай подождем остальных поближе к городу. Это место слишком опасно для подобных споров.
Он поднялся и повернул назад, Гвенвивар шла рядом.
— Оно не так опасно, как то место, куда я тебя скоро отведу, — с ехидной улыбочкой проговорил Дайнин.
Дзирт остановился и с любопытством взглянул на брата.
— А я-то предполагал, что ты знаешь, — поддразнил его Дайнин. — Нас выбрали потому, что мы лучшая патрульная группа, и в том, что нас удостоили этой чести, немалая заслуга принадлежит тебе.
— Выбрали для чего?
— Через две недели мы покинем Мензоберранзан. Путешествие продлится много дней и уведет нас на много миль от города.
— Сколько именно дней? — спросил заинтригованный Дзирт.
— Недели две, а возможно, и три, но дело этого стоит. Мы будем единственными, мой юный брат, кто хоть как-то отомстит нашим самым ненавистным врагам, кто нанесет славный удар во имя Паучьей Королевы!
Дзирту показалось, что он понял, о чем идет речь, но идея представлялась чересчур ужасной, чтобы в нее поверить.
— Эльфы! — продолжал сияющий Дайнин. — Нас выбрали для вылазки на поверхность!
Дзирт не испытал такого возбуждения, как брат. Он не был уверен, есть ли смысл в подобной миссии. Но, по крайней мере, он скоро увидит наземных эльфов и поймет, насколько обоснованы его надежды. Кроме того, его восторг умеряла мысль о многочисленных разочарованиях, уже постигших его. Если правда о наземных эльфах как-то поможет объяснить мрачный мир, в котором живут он и его родня, из жизни все равно уйдет что-то важное. Поэтому им владели разноречивые чувства.
— Поверхность, — задумчиво произнес Альтон. — Моя сестра однажды участвовала в таком набеге. Говорила, что это было удивительное приключение. Он взглянул на Мазоя, не понимая, почему лицо молодого Ган'етта выражает отчаяние. — Теперь твой патруль идет туда. Завидую тебе!
— Я не иду, — объявил Мазой.
— Почему? — ахнул Альтон. — Такая редкая возможность! Мензоберранзанцы не совершали набегов на поверхность уже лет двадцать, что наверняка раздражает Ллос. Может пройти еще двадцать лет до следующей вылазки, а к тому времени ты уже уйдешь из патруля!
Мазой выглянул из маленького окна комнаты Альтона во двор Дома Ган'етт.
— К тому же, — продолжал Альтон, — там, наверху, вдали от бдительных глаз, может появиться возможность расправиться с обоими До'Урденами. Почему бы тебе не пойти?
— Ты забыл решение, принятое не без твоего участия? — спросил Мазой, стремительно поворачиваясь к Альтону. — Двадцать лет назад повелители Магика решили, что маги не должны появляться поблизости от поверхности!
— Действительно! — ответил Альтон, припомнив то собрание. Магик казался теперь таким далеким, хотя сам он находился во владениях Дома Ган'етт всего лишь несколько недель. — Мы пришли к выводу, что дровская магия может неожиданно начать действовать по-иному под открытым небом. Во время того набега двадцать лет назад….
— Я знаю эту историю, — проворчал Мазой и закончил начатую Альтоном фразу:
— Магический огненный шар раздулся сверх обычных размеров и убил нескольких дровов. Вы, учителя, называете это «опасным побочным эффектом», хотя я лично думаю, что маги под этим прикрытием смогли уничтожить кое-кого из врагов!
— Да. Судя по слухам…. В отсутствие очевидцев…. — согласился Альтон и переменил тему, заметив, что ничем не утешил Мазоя. — Это было так давно, сказал он, стараясь как-то обнадежить бывшего ученика. — И нет никакого выхода?
— Никакого. В Мензоберранзане так медленно происходят изменения.
Сомневаюсь, чтобы ученые вообще начали исследовать это явление.
— Жаль. Это была бы прекрасная возможность…. — заметил Альтон.
— Хватит об этом! — проворчал Мазой. — Мать СиНафай не дала мне команды уничтожить Дзирта До'Урдена или его брата. Тебя тоже предупредили, чтобы ты держал свои желания при себе. Когда верховная мать прикажет действовать, я ее не подведу. Возможность еще представится.
— Ты так говоришь, словно уже знаешь, как умрет Дзирт До'Урден.
Мазой с широкой улыбкой достал из кармана фигурку из оникса, свою неодушевленную магическую рабыню, которой так беззаветно поверил глупый Дзирт.
— О, я и вправду знаю, — ответил он, подбросил вверх статуэтку Гвенвивар, поймал ее и повертел в руках. — Знаю.
Члены сформированного для вылазки отряда вскоре поняли, что это будет непростая миссия. В течение всей следующей недели они ни разу не ходили патрулировать за пределы Мензоберранзана. Теперь они день и ночь проводили в уединении в бараках Мили-Магтира. Почти все время бодрствования участники набега просиживали за овальным столом в комнате для собраний, выслушивая подробные планы предстоящего приключения и непрекращающиеся рассказы наставника Хатч'нета, Мастера Знаний, о подлых эльфах.
Дзирт внимательно слушал эти рассказы, не просто позволяя, даже принуждая себя попасться в гипнотическую паутину Хатч'нета. Его рассказы должны были быть правдивыми; если это окажется не так,
