пресловутой «динамичности» храмовых зданий итальянского барокко.
Растрелли не пришлось закончить здание собора: в 1757 году строительство (начатое в 1748 году) приостановилось в связи с Семилетней войной. Несмотря на незавершенность строительства, Смольный монастырь не только по замыслу, но и по исполнению остается одним из самых значительных и цельных произведений Растрелли, одним из замечательных архитектурных ансамблей XVIII века.
Еще одно значительное произведение Растрелли в области культового зодчества – ротонда собора Воскресенского монастыря близ Москвы («Новый Иерусалим»). Сохранив общую композиционную схему старого собора в виде ротонды из трех аркад, поставленных одна на другую, и высокого шатра в форме усеченного конуса, Растрелли придал этому построению необычайное архитектурное своеобразие. Однако самой примечательной особенностью архитектуры собора является единственная в своем роде композиция шатрового перекрытия. Громадный конус прорезан по всей окружности тремя ярусами часто поставленных проемов, вынесенных наружу в виде своеобразных «мансардных» окон, так что вся наружная поверхность высокого шатра целиком усеяна мансардными выступами.
Работая над сооружением Смольного монастыря в декабре 1745 года, Растрелли получает новое распоряжение императрицы Елизаветы Петровны – начать строительство Верхних палат в Петергофе.
После поездки в Петергоф и тщательного изучения состояния дворца Растрелли представил царице свой проект, который в марте 1746 года был утвержден. Но сам архитектор был недоволен этим проектом, и через некоторое время он предлагает императрице построить новые каменные флигели с галереями и куполами. После разборки деревянных корпусов дворца стало ясно, что необходима полная перестройка обветшалого дворца.
Тогда-то и рождается у Растрелли замысел – разобрать флигели и галереи дворца, сооруженного еще Н. Микетти, сохранить сложившийся петергофский ансамбль, сделать петровский дворец центром нового здания, построить новые галереи с двумя флигелями и возвести два новых корпуса. Окончательный проект Растрелли был утвержден 7 апреля 1747 года.
Все основные работы по перестройке Большого Петергофского дворца архитектор завершил через три года. Растрелли выполнил также проекты декоративного убранства интерьеров. На это ушло еще пять лет трудов.
15 июня 1752 года Елизавета Петровна впервые устроила в обновленном Петергофском дворце прием. Присутствовавшие на нем придворные и приглашенные гости были в восторге от внешнего великолепия и внутреннего убранства дворца.
За сооружение дворца в Петергофе, которым императрица, кстати, была очень довольна, Растрелли не получил никакой награды. Некоторые исследователи это объясняют происками любимца Елизаветы Петровны Ивана Ивановича Шувалова, первого министра. Он, как известно, был поклонником искусства рококо. Может быть, поэтому свой дворец он поручил строить С.И. Чевакинскому, хотя все дворцы знатным вельможам строил именно Растрелли. Кроме того, создав в 1757 году Академию художеств, Шувалов не распорядился принять в ее члены обер-архитектора, что, конечно, было несколько странным.
Но Петергофский дворец служил как бы подготовкой к гораздо более значительному и цельному произведению зодчего – Большому (Екатерининскому) дворцу Царского Села.
Работы Растрелли в Царском Селе начались в 1748 году. Первоначально они заключались главным образом в переделках старого дворца. С 1752 года Растрелли приступил к новой перестройке всего здания. Екатерининский дворец Царского Села – одна из грандиознейших дворцовых композиции XVIII века. По своим масштабам, цельности пространственного построения, единству фасадных мотивов и отделки интерьера, по необычной насыщенности архитектурных форм пластикой и цветом – это произведение Растрелли представляет собой явление единственное в своем роде.
В основу общего плана Екатерининского дворца положен тот же тип блока-галереи, что и в основу дворца в Петергофе, но здесь этот блок принял размеры гораздо более значительные. Принцип «регулярности», правильности, четкости архитектурной композиции со всей определенностью выразился в строго прямолинейном плане Екатерининского дворца, в его простой и ясной пространственной схеме.
Для Растрелли весьма характерна композиция дворца в виде единого объема, без резкого выделения отдельных частей здания и его центральной оси. Ритм фасада определяется не столько объемными членениями сколько мощным рельефом колонн, чередующихся с оконными проемами. Фасадные стены галерей превращаются в сплошную колоннаду, в которой громадные окна занимают почти полностью междуколонные промежутки. В этом сочетании прозрачности с массивностью, в этом совмещении стены, пронизанной светом, со стеной, выступающей в виде мощного цоколя и колонн колоссального ордера – характерная особенность композиции Екатерининского дворца.
По своему внутреннему убранству Екатерининский дворец представлял собой, бесспорно, одно из самых замечательных дворцовых зданий мира.
Замечательным памятником архитектуры, творением рук Растрелли является Зимний дворец. У дворца были предшественники: два деревянных и четыре каменных. Совершенно точно известно, что пятый Зимний дворец Растрелли строил вместе со своим отцом.
16 февраля 1753 года Елизавета Петровна издает указ о строительстве нового Зимнего дворца. Однако прошло больше года, прежде чем был окончательно утвержден четвертый по счету проект Зимнего дворца. Растрелли пришлось приложить немало сил, потратить время и нервы, чтобы убедить царицу строить не просто дворец, а создавать ансамбль, в котором дворец хоть и главная, но все же часть этого ансамбля. По замыслу Растрелли, Зимний строится на Дворцовом лугу. Площадь перед дворцом окружит галерея с широким разрывом напротив него.
В июле 1754 года Елизавета Петровна издает именной указ о начале строительства, при этом императрица рассчитывает на срок в два года. Сам же обер-архитектор с учетом всех факторов реально оценивает строительство в пять лет. Так оно в действительности и получилось. Осенью 1759 года здание дворца только подвели под крышу. Началась внешняя отделка. Эскизы простых украшений готовили помощники обер-архитектора, а более сложные – сам Растрелли.
К этому времени Растрелли одолевают болезни. Годы брали свое. В конце 1760 года обер- архитектора постигают и неудачи. Начатое по его проекту в 1758 году строительство Гостиного двора вдруг было остановлено. Формально это объяснялось нехваткой рабочих рук. Ведь одновременно шло строительство и Зимнего дворца, и Смольного монастыря. Истинная же причина заключалась в неприятии купцами проекта Растрелли. Им нужно было не пристанище для мудрецов и философов, как это получалось по Растрелли, а удобное, практичное место для торговли. Вскоре, 25 мая 1761 года, Шувалов добился подписания указа о строительстве Гостиного двора по проекту Валлен-Деламота.
Для Растрелли это был тяжелый удар. Впервые за многие годы так откровенно пренебрегли его искусством. Прозвучал первый, но достаточно грозный сигнал будущей отставки обер-архитектора. Растрелли не заметил, как общественное мнение и вкусы при дворе стали формировать новые люди, которые были невысокого мнения о стиле барокко.
25 декабря 1761 года Елизавета Петровна скончалась, так и не переехав в Зимний дворец. Новый император Петр III приказал по-военному быстро отделать дворец к 6 апреля 1762 года. Удивительно, но за такой небольшой промежуток времени удалось отделать около ста комнат, театр, церковь и галерею.
Ни один европейский дворец того времени не может равняться с Зимним по внушительности и грандиозности. Дворец – вершина русского барокко середины XVIII века, его завершение и начало конца. Именно в Зимнем Растрелли довел до совершенства те композиционные и архитектонические приемы, которыми пользовался все предыдущие годы. Применение многочисленных колонн, мощных фронтонов, усложненных наличников – все способствует созданию трехмерного пространства и насыщает фасад такой динамической силой, что дальнейшее ее нагнетание грозит переходом в статичность. Вместе с тем Зимний дворец геометрически четок в своем плане. А все его четыре фасада, наружных и дворовых, решены в едином архитектоническом ключе. И в этом сочетании заданной строгости и нагнетенной до предела динамики ощущается некая противоречивость, скрытая и, может, до конца не осознанная борьба нового художественного мировоззрения с барочными традициями, преодолеть которые обер-архитектор не мог.
Как это ни парадоксально, но именно Петр III оказался единственным из всех государей и императриц, при которых творил Растрелли, кто удостоил наградой архитектора за его труды. Он пожаловал Растрелли званием генерал-майора и орденом Св. Анны. Это была последняя благосклонность фортуны к
