— Я не голубой, он меня не вдохновляет.
«Ладно, Джоном придется пожертвовать, если я сбегу, они вряд ли решаться его убрать», — решила Херст.
Выведя журналистку из землянки, Сашка навесил замок и знаком велел Барбаре следовать за ним. Они прокрались вдоль большого деревянного склада с продовольствием и боеприпасами, свернули за угол, и, опустившись на четвереньки, сержант пополз в темную, неосвещаемую прожекторами зону за трехметровым забором. Забор был построен из массивных бетонных блоков, но и среди них солдаты нашли брешь, узкую щель сантиметров тридцати шириной. Именно Сашка за две ночи сделал под ней подкоп. Возвращаясь с очередного увольнения, он прятал невдалеке от базы спиртное, а потом по ночам бегал к тайнику, растягивая удовольствие на неделю.
Сам он протиснулся через щель с трудом, а вот более стройная журналистка угрем проскользнула вслед за своим провожатым. Здесь Сашка прижал ее к земле и шепнул на ухо: 'Тс-с... Тихо, делай, как я. Кругом мины, так что иди след в след '.
С минуту они лежали на земле, выжидая. Наконец луч прожектора с угловой вышки скользнул рядом и замер, высвечивая жухлую траву на склоне сопки метрах в ста от них.
— Пошли, — шепотом скомандовал разведчик и, пригнувшись, бесшумно шагнул вперед.
Сначала им пришлось преодолеть забор из колючей проволоки, давно уже прореженный ушлым сержантом на нижних рядах. Спираль Бруно в этом месте была разорвана при минометном обстреле лагеря еще полгода назад, так что оставалось только пройти минное поле.
Глаза Барбары уже привыкли к темноте, она двигалась за плотной фигурой сержанта, с виду неторопливо шагавшего вверх по склону.
«Что он может видеть в темноте? Не дай боже ошибется, и тогда мы оба взлетим на воздух» — от этой мысли журналистку охватил озноб, она никак не могла понять, что ей делать: может, отстать немного от провожатого, тогда будет больше шансов уцелеть при взрыве? Но тогда она рискует заблудиться в темноте и, сбившись, все-таки забрести на минное поле.
Лишь перевалив за сопку, Сашка разогнулся, обернулся к журналистке и сказал:
— Ну вот и все, дальше уже чисто.
Барбара облегченно перевела дух, от напряжения у нее подгибались ноги. В ту же секунду она оказалась на земле, а Сашка уже нетерпеливо рвал с корнем замок ее джинсов. Он верно выбрал момент, у репортерши уже не было ни сил, ни желания сопротивляться.
Закусив губу и сдерживая стоны, она молча сносила затянувшийся акт изголодавшегося самца. Наконец Сашка насытился и отвалился в сторону, блаженно переводя дух. С минуту Барбара лежала неподвижно, затем натянула джинсы и перевела взгляд на своего спасителя. Тот как раз встал, глянул на часы.
«Полчаса до смены караула, надо торопиться, а то придется тащить ее на плечах, это долго...» — думал Сашка.
Он не видел то, что видела сейчас журналистка. На фоне нестерпимо ярких звезд появились две большие темные тени, раздался глухой звук удара, и, захрипев, Сашка опустился на колени, а затем завалился набок. Луч фонарика ударил в лицо журналистки, зазвучали возбужденные гортанные голоса.
— Я журналист из Америка, мой зовут Барбара Херст! — Женщина от страха нещадно коверкала слова.
— Тихо, тихо, дарагая, — говоривший подсветил снизу свое горбоносое лицо. — А меня зовут Исмаил, я командир отряда «Хезболлах». Ты в самом деле из Америки?
— Да, нас захватили вчера у селения Чаях.
— Хорошо, надо уходить отсюда.
Разогнувшись, Исмаил что-то скомандовал трем бесшумно появившимся из темноты боевикам. Один из них взвалил на плечи бесчувственное тело Сашки, два других подхватили под руки журналистку и повели вниз по склону.
Мешнина хватились при смене караула, подняли в ружье весь гарнизон. Силантьев долго не мог сообразить в чем дело, лишь когда догадались открыть гауптвахту и обнаружили пропажу журналистки, майор понял все.
— Тьфу, стебанутый... — длинно выругался он. — Из-за какой-то бл...
— Считаешь, он освободил ее? — спросил Попов. — Сашка вроде не дурак.
— Был! Он труп, если чечены его не грохнули, то я его сам пристрелю рано или поздно!
В это время откуда-то издалека донесся отзвук дальнего взрыва.
— Ну вот и последний привет от Сашки.
— Думаешь, он? — спросил лейтенант.
— Скорее всего. К рассвету чтобы были готовы все. Ночью в горах мы их все равно не найдем.
Майор был прав. Сержант очнулся на самой вершине перевала, кто-то поливал его лицо водой.
— Ачухался, дарагой, — гортанный голос явно издевался над разведчиком. — Хватит на мине верхом ехать, теперь топай сам, ножками.
Рядом засмеялся кто-то еще, сержанта поставили на ноги, кто-то пнул его в живот, не со зла, довольно лениво.
— Пошли, дарагой. Гостем будешь.
Сашка чувствовал себя так, словно у него в голове разорвался снаряд. Покачнувшись, он чуть было не упал, при этом локоть его нащупал объемный бугорок рядом с сердцем. «Слава богу! — мелькнула последняя радостная мысль сержанта. — Не нашли!»
Эту лимонку он таскал уже почти год, пришив на рукаве потайной карман. Он знал, что в случае плена ему обеспечена страшная затяжная смерть. Подобный НЗ носили многие из контрактников, не желающие очутиться у ваххабитов. Свою «смертную» лимонку они по давней, еще афганской традиции не меняли, не путали с другими гранатами и перед выходом непременно крестили на счастье, дабы не воспользоваться ею.
— Да нет, я у вас нагостился, хватит, — пробормотал Сашка, с трудом выдергивая связанными руками чеку лимонки.
Ночная темнота за спиной Барбары Херст взорвалась оглушительной вспышкой взрыва, болезненно закричал непривычно тонким голосом раненый ваххабит, взволнованно загомонили бросившиеся к месту трагедии Исмаил и его спутники. Вместе с собой Сашка забрал двоих бородачей, третьего серьезно ранило, пришлось его нести за собой.
Поиски беглецов не дали результатов, хотя весь район прочесали не один раз и перекрыли границы усиленными нарядами. Но хитрый чеченец не пошел к границе кратчайшим путем, а увел свою нежданную спутницу вглубь Чечни.
Сгоряча Силантьева чуть было не расстреляли, но на Кавказе давно научились ценить настоящих воинов, поэтому его понизили в звании до капитана и отправили в другой район командовать ротой. С оператором поступили точно по заранее выбранному плану: нагрузили рюкзаком и сбросили в пропасть вместе с дорогущей телекамерой. Через три дня его труп «случайно» нашли и передали тело посольству США в России.
Барбара выбралась из Чечни лишь через месяц. Она похудела за это время, спасаясь от колтуна и вшей, вынуждена была коротко обрезать свои знаменитые волосы. Ее пресс-конференция оказалась сродни разорвавшейся бомбе. США снова начали требовать введения в Россию сил НАТО и почти добились своего. Помешали этому совсем непредвиденные для Запада обстоятельства.
Через два месяца после той памятной пресс-конференции Барбара Херст с удивлением поняла, что беременна. Ультразвук подтвердил ее подозрения, ожидалась девочка, вполне здоровый и крупный ребенок. Это было весьма странно, еще лет десять назад врачи уверили репортершу, что детей у ней не будет никогда — последствия бурно проведенной молодости. И вот теперь, в тридцать шесть лет, такой
