Александра старалась изо всех сил скрыть свое раздражение, но все же голос ее был сух, и сухость эта относилась не к сидящей напротив Алене, а к той девице, которая увела Алешу под дулом пистолета в неизвестном направлении…
Ревновала ли она? Александра сама не знала, как это называется. Когда больше года тому назад Александра предложила Алексею Кисанову, давно в нее влюбленному, своеобразный союз, в котором слово «любовь» было поставлено под запрет, — она не могла и представить, что постепенно силы притяжения, бросившие ее к этому человеку, превратятся в мощное гравитационное поле, прочно втянувшее в себя их обоих. Она по-прежнему не говорила о любви и даже мысленно избегала этого слова, поскольку была убеждена, что под ним скрываются совершенно разные отношения, чаще всего полные эгоизма и подсознательного — или сознательного — расчета; но сейчас, когда Алешу оторвали от нее, она неожиданно почувствовала: больно. И страшно. Страшно хоть на секунду себе представить, что возможна жизнь — без него. Она была абсолютно невозможна, эта жизнь. Категорически невозможна, смертельно. Они вдруг оказались сиамскими близнецами с общей системой кровоснабжения, и их разделение могло привести к летальному исходу. Во всяком случае, для нее….
И Александра, сраженная наповал этим открытием, теперь пыталась выяснить и понять, существует ли реальная угроза их разделения.
— Любовник? Я уверена, что нет. Я вам сказала, Майка — ребенок. Все, что ей нужно, — чтоб ее баловали. Марк ее баловал, Марк ей давал все. Зачем ей любовник?
— Может, проблемы в сексе?
— Мне кажется, что у нее во всех аспектах было благополучно, включая этот.
— Кажется?
— Ну, Майя мне ничего на эту тему не говорила, но я так думаю. Такие вещи часто чувствуются, вы знаете…
— Тогда тщеславие.
— Доказать, что она способна сводить с ума других мужчин? Да кому доказывать? Себе? Она это и так знала, даже слишком хорошо. Другим? И другие это знали.
— Вам никогда не приходилось встречать людей, абсолютно благополучных с точки зрения посторонних, внешне далеко не обиженных богом, — и при этом с развитым комплексом неполноценности? Такие люди не устают доказывать всем то, что и так вполне очевидно. Потому что никак не могут доказать это себе.
— Встречала, — ответила Алена. — С одним таким типом я работаю.
— Усачев, — кивнула Александра, — понимаю. Жажда выставить других на посмешище — всегда результат комплекса неполноценности. В женском варианте — неуемное желание быть впереди всех других особ женского пола, которые воспринимаются исключительно как соперницы.
— Майя тщеславна, да. Собственно, как все хоро… — взглянув на Александру, она поправилась, — как большинство хорошеньких женщин… Потом, конечно, в ней есть это желание — покорять. Она из Днепропетровска, и, как это часто свойственно провинциалам, приехала завоевывать Москву.
— Посредством мужчин.
— Да. Как большинство хорошеньких провинциалок, — Алена почему-то упорно желала вписать Майю в контекст «большинства».
— Не будем все валить на бедных провинциалок. Столичные красотки карабкаются наверх, используя те же ступеньки к успеху: мужские койки.
— Разумеется. А все же провинциалки напористее.
Александра посмотрела на Алену. Подтекст ясен: будучи достаточно красивой женщиной, Алена по койкам не шастала, — этот метод продвижения по службе явно не входил в ее принципы, — и лишь только с горечью наблюдала, как обходят ее в карьере «напористые провинциалки».
— Довольно распространенная схема, — сочувственно улыбнулась Александра в ответ. — Аборигены в своих городах и странах просто живут, а пришельцы — выживают. Иными словами, изо всех сил борются за существование, довольно быстро обходя инертных аборигенов… Так почему же вы думаете, что у Майи нет любовника?
— Во-первых, он ей просто не нужен: с Марком она уже достигла таких вершин, что дальше просто некуда.
— А если бы нашла еще богаче? Или еще известнее?
— Тогда бы она просто развелась с Марком. «Еще богаче и еще известнее» ей в качестве любовника не интересен, — что он может ей дать? Лишний подарок? Нет, в таком случае Майка сумела бы стать его женой, чтобы воспользоваться всем: и богатством, и положением.
— А если бы Марк ей развод не давал, — она бы его убила?
— Нет, — твердо ответила Алена. — У вас складывается ошибочное мнение о Майе. Она практична, она тщеславна, да, — но она не способна на убийство. Как вам ни покажется странным, Майка очень добра и отзывчива. Она многим помогала на курсе, она способна, не задумываясь, последнее отдать.
— А бывало «последнее»?
— Ну, строго говоря, «последним» оно было на пять ближайших минут. К ней с удивительным постоянством притекало все, что ей требовалось, — и деньги, и шмотки, и развлечения.
— Хорошо. А во-вторых?
— Влюбиться Майка не могла: она очень эмоциональна, но совсем не романтична. Честно говоря, никогда не доводилось ее видеть влюбленной. Вот в нее — сколько угодно… И в третьих: она бы мне проговорилась. И потом, Марк был довольно ревнив. Он требовал отчета о ее времяпровождении, постоянно звонил и спрашивал, где она и с кем. В таких условиях трудно заводить романы на стороне…
— Как знать. Бывают особые таланты: вдохновенных врунов. У меня есть одна знакомая, которая годами водит своего мужа за нос. Ее любимый афоризм — «Если женщина успела натянуть трусы, — она ни в чем не виновата!»
Алена рассмеялась.
— Нет, Майка врать не умеет. Привирать — это да, но врать по-настоящему, стройно и логично, да еще и постоянно? Нет, такого таланта я за ней никогда не замечала. Она соврет, — а потом забудет, что именно. Ее слишком легко поймать.
— Она умна?
— Трудный вопрос. Иногда порет чушь. Иногда неожиданно блещет четкой и точной мыслью. Не поймешь. Она очень спонтанна.
— По крайней мере, не глупа?
— О, нет.
— Как вы расцениваете ее выходку на телевидении?
— Как полный бред. Майя иногда говорит или делает раньше, чем думает. Получаются глупости. Я вам сказала, она очень спонтанна, непосредственна.
— Куда, по-вашему, она могла поехать?
— Это невозможно предугадать. У Майи есть деньги, и она могла взять любой билет на любой вид транспорта в любом направлении…
— Сомневаюсь. Если она с заложником, то вряд ли она потащит его под дулом пистолета на вокзал или в аэропорт, а если бы она была без него — он бы уже просто появился в этой квартире.
— Понимаю… Но у Майки есть еще невероятное количество друзей, готовых для нее в лепешку расшибиться.
— Мужчин?
— Конечно. С женщинами у нее не очень дружба получается, женщины в большинстве завистливы, а она слишком непосредственна в своем эгоизме…
— Но вы с ней дружите. Значит, получилось?
— Я в некотором смысле исключение… Меня не задевает ее самомнение и ее выходки, на которые большинство девчонок реагирует болезненно… И она это знает и ценит во мне… Хороший снимок, — указала вдруг Алена на небольшую фотографию Алексея, стоявшую на письменном столе.
Алеша был на ней снят в пол-оборота, что выгодно подчеркивало красивую линию его подбородка с
