великое множество разных людей, если бы не было каких-то фактов, поддерживавших эту веру.
Известный голландский ученый Ян Баптист ван Гельмонт (1579— , 1644) в одном из своих сочинений писал о «философском камне», который ему несколько раз случалось держать в руках. По его словам, это был порошок цвета шафрана. «Однажды мне была дана 1/4 грана (граном я называю 1/600 унции). Я соединил эти четверть грана, завернутые в бумагу, с 8 унциями ртути, нагретой в реторте. И сразу же вся ртуть с шумом застыла, перестав кипеть. После того как все остыло, осталось 8 унций и немного меньше 11 гран чистого золота».
Ван Гельмонт упоминает и другой случай, когда ему удалось подобное превращение при помощи «философского камня» — «к величайшему восторгу всех», кто стоял рядом и наблюдал это.
Ученый, однако, признается, что состав «философского камня» так и остался ему неизвестен. Дважды он получал его из рук незнакомца, который не пожелал открыть себя.
Эпизод этот перекликается с историей, связанной с именем Иоганна Фредерика Гельвеция, не менее известного врача и ученого XVII века. Гельвеций утверждал, что в 1666 году его посетил некий незнакомец, обнаруживший высокие познания. Уходя, он оставил немного порошка, служащего, как пояснил он, для превращения металлов. На следующий день Гельвеций ожидал, как было условлено, прихода незнакомца, но тот так и не появился. Тогда Гельвеций, решив, что это был какой-то проходимец и лжец, и желая удостовериться в этом, растопил, как было сказано ему, 6 драхм олова и в присутствии сына и жены всыпал туда полученный порошок. «Когда состав остыл, — писал сам Гельвеций, — он сиял, как золото. Мы немедленно отнесли его к ювелиру, который сразу сказал, что это чистое золото самой высокой пробы, какое когда-либо попадалось ему, и тут же предложил заплатить за него по 50 флоринов за унцию».
Когда об этом случае рассказали Баруху Спинозе, философ лично разыскал ювелира, купившего золото, который подтвердил рассказ. «После этого, — писал Спиноза в одном из своих писем, — я отправился к самому Гельвецию, который показал мне и самое золото, и плавильник, изнутри еще покрытый золотом».
Известный алхимик Александр Ситоний, умирая после пыток, завещал своему ученику, поляку Сендзивому, некоторое количество «философского камня». Правда, при этом не открыл секрета его изготовления. При помощи нескольких крупиц этого «камня» Сендзивой якобы совершил ряд превращений металлов в золото при дворе Сигизмунда III в Кракове. Во всяком случае некоторые из современников утверждали, что это было сделано. Вскоре Сендзивой был приглашен в Прагу, где передал немного оставшегося у него состава императору Рудольфу II. Посредством этого состава император лично совершал превращения ртути в золото. Вскоре, однако, весь имевшийся у него запас порошка вышел, и августейший ученик алхимика не мог уже совершить ни одного превращения.
Столетием позже, в 1705 году, алхимик Пейкюль в присутствии ученого-химика Гирна и многих свидетелей также якобы совершил несколько превращений неблагородных металлов в золото. В память об этом событии из полученного золота была выбита медаль.
Впервые подобная медаль была выбита в 1648 году, когда император Фердинанд III при помощи порошка, полученного от алхимика Рихтгаузена, как утверждали, собственноручно получил из ртути золото. На одной стороне медали был изображен Меркурий в качестве символа совершившегося превращения. (Медаль эту еще в 1797 году можно было видеть в венском казначействе, где она хранилась.)
Арнальдо де Виланова, о котором мы уже упоминали, «искусный врач и мудрый алхимик», по свидетельству современников, также изготовлял золото и раздавал его бедным.
С тайной искусственного изготовления золота связана и загадочная история Никола Фламеля, парижского переписчика книг. В одном из забытых собраний рукописей Фламелю попался как-то древний фолиант. Долгие годы он пытался разобраться в нем, но многие знаки и символы оставались ему непонятны. Он советовался со знающими людьми, предусмотрительно показывая им не книгу, а лишь некоторые фразы и знаки, которые он выписывал на отдельном листке. Эти упорные, но безуспешные поиски продолжались 21 год, пока жена не посоветовала ему поговорить с каким-нибудь ученым раввином. Однако это оказалось нелегким делом, поскольку задолго до Фламеля волею короля Филиппа II Августа евреи были изгнаны из Франции.
Фламелю пришлось отправиться в Испанию, где он провел два года в поисках нужного человека. Наконец ему удалось найти одного ученого — знатока древнеиудейской символики и мистики. Едва услышав о книге, тот оставил дом и все свои дела и вместе с Фламелем отправился в дальний путь.
«Наше путешествие, — писал позднее сам Фламель, — было благополучным и счастливым. Он открыл мне истинное значение большей части символов и знаков, в которых даже точки и черточки имели величайший тайный смысл…» Однако, не доезжая до Парижа, в Орлеане, ученый раввин заболел и вскоре умер, так и не коснувшись великой книги, ради которой отправился в далекий путь.
