небоскрёбы и готический старик в инвалидной коляске, завертелись отрывки из каких-то фильмов, чуть ли не про Хищника и Чужого. Женя едва не шарахнулась назад, понимая, что этак недолго и «промахнуться», зевнуть свой единственный шанс и вылететь вообще неизвестно куда...
Туманная пелена внезапно рассеялась. Корнецкая очутилась в узкой, вытянутой пещере. Там царила кромешная темень, но это была вполне нормальная, «посюсторонняя» темень, а впереди брезжил свет. Он озарял на стенах большущие кристаллы льда — жёлтые и коричневые. Женя невольно оглянулась... Пещера как пещера, никаких волшебных туманов.
Корнецкая вздохнула (она сама не взялась бы сказать, с облегчением или с тоской), и изо рта вылетело плотное облако пара. В пещере стоял самый натуральный мороз. Женя двинулась вперёд и вскоре выглянула в узкую расщелину.
Природа была как в кино! Величественные кедры, верхушки которых уже убелила сединой ранняя зима, мохнатые сосны, замершие в торжественной неподвижности... И синее, невероятно глубокое небо, настежь распахнутое навстречу стратосферному холоду.
«И почему не догадалась, дура, прихватить шапку?..»
Ещё, наверное, нелишне было бы припасти в дорогу харчей, ведь зимний поход неизвестно куда по тайге, где растут кедры, — наверняка дело нешуточное. Ну так зря ли говорят: знал бы прикуп, жил бы в Сочи... Спасибо и на том, что зима не успела завалить лес снегом метра на полтора, да и плевок пока ещё не замерзал на лету, — с чего, как говорят, по мнению жителей таких мест, только начинаются серьёзные холода... Тем не менее, стоять на месте было ни в коем случае нельзя, ноги в затрёпанных ботах и так уже мёрзли. Подняв воротник шубейки до самых ушей. Женя двинулась чуть заметной тропинкой вдоль каменистой гряды. И вскоре поняла, что зэковская баллада припомнилась ей не случайно.
С противоположного конца широкой просеки явственно доносился рёв бензопил, вгрызавшихся в древесину. Изредка раздавался предупреждающий крик, и тогда на землю, задевая соседей прощальными взмахами веток, валился очередной красавец-кедр: лёгкие планеты лишались ещё одной альвеолы. Шаг, другой — и Корнецкая почувствовала на себе тяжёлый взгляд обладателя чёрного нумерованного бушлата.
«Во даёт жизнь, откуда здесь пушнина?» — отчётливо прозвучала в Жениной голове мысль заключённого. Что касается пушнины, Корнецкая сперва истолковала было это слово применительно к своей искусственной шубе, но скоро поняла, до какой степени заблуждалась. Зэк преисполнился несбыточного вожделения:
«Ща сейф лохматый с Колюхой по тихой возьмём...»
Женя помахала зэку рукой. Она его ничуть не боялась.
И тут раздалось грозное:
— Стой, стрелять буду!
На Евгению Александровну изумлённо уставились два молодца с рожами такими же красными, как и погоны на их обтянутых шинелями плечах.
Причины и следствия
Платная или бесплатная у нас медицина? Как недавно выяснили все телезрители — никто этого не знает. И даже российский министр здравоохранения — гоже не знает. Вот это и называется — дожили.
Сергей Васильевич Канавкин не торопясь размял вилкой замоченный в уксусе тоненький ломтик чушкиного бушлата. Покрутил носом... Нет, сало было отменное. Как и нос. Курносый, как раз из тех, которые кто-то придумал считать «истинно русскими». Наверное, эту глупость выродил тот же лох, который сказал, будто шмаровые, сиречь приверженные анаше, не бухают. Ещё как бухают! Канавкин единым духом принял на грудь налитое в стакаш на три пальца «шило» — чистый спирт, с утра выданный стервой старшей медсестрой для дезинфекции. Задержал дыхание... И, крякнув, смачно принялся «визжало» жевать.
Тот, кто считает, будто именно так пьют русские, да к тому же восхищается этим, просто не видал,
