Померанию, со стороны которых должны были наноситься два мощных удара. К концу августа войска, насчитывавшие более 57 дивизий, почти 2, 5 тысячи танков и 2 тысячи самолетов, были готовы для внезапного вторжения. Они ждали лишь команды.
3 сентября с Ангальтского вокзала в Берлине в направлении польской границы отошли три специальных состава. Это были поезда со штабами родов войск вермахта, а также штабами Геринга и Гиммлера. В поезде рейхсфюрера СС Гиммлера находился Шелленберг, только что назначенный начальником отдела контрразведки гестапо в недавно созданном главном имперском управлении безопасности.
Следует отметить, что в результате длительной и планомерной работы абвера и других служб «тотального шпионажа» немецкое командование к моменту нападения на Польшу располагало достаточно полными данными об организации ее вооруженных сил, знало многое из того, что касалось планов их стратегического развертывания на случай войны, количества дивизий, их вооружения и оснащения боевой техникой. Накопленные сведения со всей очевидностью свидетельствовали о том — к такому выводу пришли нацисты, — что польская армия не подготовлена к войне. И по численности, и тем более по количеству вооружения и боевой техники она значительно уступала немецко-фашистской армии.
Подрывные действия нацистов не ограничивались лишь поставленным с большим размахом военным шпионажем. Набор приемов и средств, использованных для того, чтобы заблаговременно дезорганизовать тыл будущего противника, парализовать его сопротивление, был значительно шире.
Прежде всего подняла голову «пятая колонна», которая, согласно установке Гитлера, должна была подготовительными мероприятиями психологически разложить, деморализовать и привести в состояние готовности капитулировать. «Необходимо, — говорил Гитлер, — опираясь на агентуру внутри страны, вызывать замешательство, внушать неуверенность и сеять панику с помощью беспощадного террора и путем полного отказа от всякой гуманности»[87].
Известно, что с весны 1939 года абвер и СД активно занялись подстрекательством «народных восстаний» в Галиции и некоторых других украинских районах, находившихся под контролем Польши. Имелось в виду заложить базу «западноукраинской государственности» с прицелом на последующий аншлюс Советской Украины. Уже после нападения на Польшу Кана-рис получил приказ устроить под видом «восстания» в украинских и белорусских районах массовую резню среди проживавших там поляков и евреев, а затем приступить к формированию «независимого» украинского образования[88]. Подписанный Гитлером 11 апреля 1939 года план «Вайс» предусматривал, что по завершении разгрома Польши Германия поставит под свой контроль Литву и Латвию.
Уже на примере польских, как и предшествовавших им австрийских и чехословацких, событий легко было убедиться в зловещей роли абвера и других секретных служб, представлявших собой неотъемлемую часть структуры гитлеровского государственного аппарата. Это, собственно, признавали и сами нацисты — организаторы «тайной войны». «Не думаю, чтобы бри-ганская разведка когда-либо играла столь же важную роль, как немецкая, в качестве инструмента претворения в жизнь политического курса руководства страны, — с полным знанием дела писал Вильгельм Хеттль, австрийский профессиональный разведчик, поступивший в 1938 году в СД и работавший впоследствии под началом Шелленберга. — В некоторых случаях наша секретная служба специально подстраивала те или иные инциденты или ускоряла надвигающиеся события, если это отвечало интересам творцов политики».
ЛЮДИ ИЗ «ЛИСЬЕЙ НОРЫ»
Преступные захватнические цели завоевания гегемонии в Европе и мире, на достижение которых была направлена деятельность военной разведки и контрразведки вермахта, естественно, не могли не наложить отпечаток на внутреннюю организацию абвера — его структуру. Сложившиеся при создании абвера еще в период существования рейхсвера три структурные группы, занятые преимущественно борьбой со шпионажем (вопрос о добывании информации из-за границы играл тогда по сравнению с этой задачей относительно небольшую роль), были еще в мирное время сильно укреплены и преобразованы сначала в отделы, а затем — в 1938 году — в мощное управление при штабе верховного командования вооруженных сил. Это давало возможность его руководителям обращаться с просьбами, пожеланиями, инициативами, требованиями и предложениями непосредственно к штабу верховного главного командования, а через него — к самому Гитлеру как верховному главнокомандующему.
Эта мера отражала стремление нацистов придать деятельности абвера более широкий размах, поставить военный шпионаж на глубокую основу, полностью подчинить его экспансионистским планам. В период ремилитаризации вермахта для развертывания шпионской деятельности не существовало ни финансовых, ни кадровых ограничений[89]. Забегая несколько вперед, укажем, что в ходе войны, по мере оккупации немецко-фашистскими войсками различных стран, где создавались представительства абвера, аппарат его непрерывно разрастался.
Что же касается организационной структуры абвера, особенно его центрального аппарата, который, как уже отмечалось, выполнял функции оперативного штаба по руководству деятельностью военной разведки, то она окончательно оформилась к осени 1939 года, спустя полтора месяца после начала второй мировой войны, и с небольшими изменениями сохранялась вплоть до 1944 года.
Управление разведки и контрразведки вермахта объединяло в себе три отдела. Ведущая роль среди них принадлежала отделу абвер I (служба осведомления, или активная разведка), в обязанность которого входили сбор, оценка и распространение добываемых абвером сведений военного характера. Главным ее потребителем выступало верховное командование вермахта, нуждавшееся в полной и достоверной информации о будущем противнике в связи с вынашивавшимися нацистскими главарями планами подготовки и развязывания агрессии. В предвоенные годы абвер получал задания, как правило, от генеральных штабов, а порой также от штаба оперативного руководства вермахта. Но подавляющая часть заданий исходила от отдела «Иностранные армии» генерального штаба сухопутных войск. (Во время войны роль основного заказчика и потребителя разведывательной информации полностью перешла к штабу оперативного руководства.)
В середине 30-х годов, на начальной стадии формирования вермахта, главный интерес абвера, как свидетельствуют архивные материалы тех лет, был сосредоточен на изучении сухопутных, военно-морских и военно-воздушных сил армий таких стран, как Чехословакия, Польша, Франция, Англия, Советский Союз, а также Испания (в связи с гражданской войной). Конкретно в отношении этих стран абвер интересовали, во-первых, организация, численность и вооружение сухопутных войск, принципы их боевого использования, мобилизационные планы, командный состав; во-вторых, состояние военно-воздушных сил, предполагаемая тактика их использования в боевых условиях, новейшие достижения в области авиационной техники; в-третьих, боеспособность военно-морских сил, перспективы их развития, планы использования в случае войны; политико-моральное состояние войск и, наконец, потенциальные возможности развертывания оборонных отраслей промышленности, производства оружия и новых видов военной техники. Причем абвер I охотился не только за военными и военно-промышленными секретами, его интересы простирались шире и затрагивали также политическую, экономическую и дипломатическую сферы. Разумеется, четко определить, что должен делать абвер, а что — служба безопасности, было невозможно. Граница здесь очень расплывчата, поскольку обе ветви нацистской разведки стремились к сбору информации, освещающей все стороны общественной жизни разведываемых стран. По этой причине, как будет видно из дальнейшего изложения, абвер очень скоро пришел за границей в столкновение с внешнеполитической разведкой СД. Остроту конфликта не следует, однако, преувеличивать, она лишена глубокого значения, поскольку соперники рьяно защищали интересы одного и того же режима, верно служили ему и, можно со всей определенностью утверждать, оставляли себе достаточное поле для самого тесного сотрудничества[90].
Для выполнения возложенных на него задач абвер I создавал за рубежом легальные резидентуры и насаждал нелегальные агентурные группы (вступление в действие части которых было рассчитано на начало войны), развертывал шпионскую сеть с собственной радио— и курьерской связью, «почтовыми ящиками» и тайниками. Одновременно абвер I привлекался к планированию на базе добываемой им
