Схватив ее за руки, я резко их вывернула, потом развернула Алевтину к себе спиной и поставила на колени. Она снова закричала, теперь уже от боли, и, упав на пол, начала биться в истерике:
— Ненавижу! Всех ненавижу Гомика этого ненавижу! Господи, какие все вокруг сволочи!
— Теперь понял? — спросила я у Аркадия. — Подлость — штука заразная!
Я вышла в коридор, оставив подавленного Аркашу наедине с его нервной пассией. Впрочем, их уединение продлилось недолго. Привлеченный шумом, из своего кабинета вышел Георгий Михайлович Скоробогатов.
— Женя! Что случилось? — опять эта фраза. Наверное, это никогда не кончится!
— У вашей жены пятиминутка ненависти, — ответила я и направилась к лестнице.
— У моей жены? Она здесь? — растерянно пробормотал мне вслед Скоробогатов.
Я ничего не ответила. Честно говоря, Георгий Михайлович был здесь единственным человеком, к которому у меня еще сохранилась хоть какая-то капля симпатии, несмотря на его нестандартную сексуальную ориентацию и некоторую неразборчивость в выборе партнеров. Впрочем, нет — вот еще один. Точнее, одна!
На стульчике у выхода сидела и вязала та самая старушка, с которой я встретилась в первый день моей работы на Скоробогатовых.
— Ну что? Обвыклась, дочка? — При виде меня старушка приветливо улыбнулась.
— Обвыклась! — ответила я. — Хотя трудно ко всему здесь привыкнуть!
— Да что ж ты хочешь! Театр все-таки! — многозначительно произнесла она. — Зато люди у нас тут какие!
— Да уж! — согласилась я. — Люди у вас тут еще те!
И вышла на свежий воздух.
На улице я первым делом достала свой телефон и набрала номер Лисовского.
— Привет! — сказала я.
— Женька! — обрадовался он. — Где сегодня ужинаем?
— Я по делу!
— Да ну тебя! — разочарованно пробурчал Сергей.
— Как у тебя дела с Кремлевым?
— Никак! Дело тупиковое. Он все отрицает, говорит, что написал только две записки, первые, которые были самыми безобидными. А улик вообще нет! Даже тело этого Трофимыча нам так и не удалось найти! Будто и вправду его русалки уволокли!
— Что ты мне дашь за очень хорошую, надежную улику?
— Надежную? — засомневался Лисовский.
— Надежнее некуда!
— Ну… — задумался Сергей. — А что за улика?
— Нет, вначале назови свою цену!
— С меня красивый ужин при свечах!
— Ну разве это справедливый обмен? Нет, я хочу чего-то более существенного!
— Тогда это будет ужин, который я сам приготовлю! Идет?
— Ну, допустим. Где и когда?
— Сегодня вечером у меня дома…
— Я подумаю над вашим предложением! — сказала я. — Видеомагнитофон у тебя, надеюсь, работает?
— Ты что это, решила приобщить меня к своей видеомании?
— Ну.., в какой-то степени!
— Работает… — сказал Лисовский.
— Тогда сегодня в семь я у тебя. Успеешь ужин приготовить?
— Имей совесть, я же не ракета! В восемь!
— Хорошо! Жди!
— Улику не забудь! — успел крикнуть в трубку Лисовский, пока я не дала отбой.
Кстати, насчет видеомании! Я вдруг вспомнила, что дома меня вот уже неделю ждет новая кассета с очередным тарантиновским шедевром. Что ж, до вечера у меня еще масса времени! Можно, лежа на диване, устроить приятный просмотр с одновременным поглощением пива.
Вечером, ровно в восемь часов, мой изящный пальчик надавил кнопку звонка рядом с дверью квартиры Лисовского. Мне пришлось подождать некоторое время, пока я услышала за дверью приближающиеся торопливые шаги. Потом дверь открылась, и моему взору предстал Сергей в фартуке с растрепанной шевелюрой и кухонным полотенцем в руках.
— Ой! — воскликнул он, увидев меня. — Это ты?
А что, уже восемь?
— А ты думал, сколько?
— Извини, я совсем закрутился на кухне!
— И что ожидает меня сегодня?
— Как что? Романтический ужин при свечах!
Как и договаривались! Ты проходи, а я побежал — у меня там сейчас вот-вот сварятся кальмары!
— Кальмары?
— Ну да! А ты думала, что я стану, как обычно, кормить тебя пельменями?. Сегодня мы будем питаться блюдами морской кухни! Причем кальмары — это самое скромное из того, что я приготовил!
— А куда проходить? В гостиную?
— Нет! — почти закричал Лисовский. — Только не туда! Там тебя будет ждать сюрприз. Проходи пока в спальню!
Я сидела на широком холостяцком ложе Лисовского у него в спальне и с интересом рассматривала уже успевшую стать пухленькой папку с лаконичной надписью «ДЕЛО № 34-67. Скоробогатова». Папку я нашла на прикроватной тумбочке.
Видимо, Сережа не очень-то верил в перспективу продолжения романтического ужина при свечах и уволок эту папку с работы в надежде успеть сегодня ее полистать.
Наивный! Думает, что я дам ему шанс заняться чем-нибудь, кроме меня! Хотя после того, что он увидит на кассете… Были у меня кое-какие нехорошие предчувствия…
— Ну что? Не скучала? — В комнату вошел Сергей, успевший уже сменить фартук на ослепительно белую рубашку, галстук и жилет.
— Ты что, решил меня сегодня соблазнить?
— А чем черт не шутит! Может, у меня есть шанс?
— Может быть, и есть.
— Только не читай эту гадость. Я уже видеть не могу это дело, до того оно меня достало.
— Меня тоже. Но я сегодня получила расчет у Скоробогатовых, так что можешь меня поздравить — я снова свободна.
— Поздравляю! И как поживает эта грымза? Она вчера у меня в кабинете такую истерику закатила!
Половина конторы сбежалась на ее крики — наверное, решили, что я применяю недозволенные методы дознания!
— Честно говоря, стоило бы к ней применить что-нибудь такое, — сказала я. — Вот, кстати, улика, про которую я тебе говорила. Так мы идем в гостиную или нет? А то ведь нужен видеомагнитофон!
— Пошли, только закрой глаза!
Сергей провел меня с зажмуренными глазами в гостиную.
— Теперь можно! — торжественно сказал он.
Я открыла глаза и увидела прямо перед собой великолепно сервированный стол на две
