— Возможно, — ответил Кэрнотьют, пожав плечами.
— Она точно вернулась. И куда же вы с ней пошли?
— Моя личная жизнь вряд ли сможет служить предметом вашего интереса, досточтимый астронавт. У вас есть вопросы не столь персонального характера?
— Только один. Где-то между полуночью и сегодняшним утром Касса вернулась в свою комнату и заперлась в ней. После этого, кто-то, обладающий невероятной силой, вышиб дверь и убил ее. Полиция считает, что это ритуальное убийство. Она была буквально выпотрошена и изуродована, когда я нашел ее мертвое тело сегодня утром. Вопрос мой таков: это вы убили ее?
— В Мильярде жизнь доступных девушек весьма коротка, — с усмешкой в углах рта заметил Кэрнотьют. — И не все ли равно вам, человеку, который может оказаться на Глаурусе один раз за десять лет, жива или мертва практически незнакомая юная потаскушка?
— Мне это не безразлично, потому что она пала жертвой Культа, а вы — единственный приверженец Культа, которого я знаю. Именно вы убили ее. Вы умертвили ее потому, что она пыталась помочь мне добраться на Азонду к моему побратиму, и потому что прошлой ночью она вырвала у вас такое обещание, которое вы сочли возможным не выполнять по зрелым размышлениям сегодня утром. Я близок к истине, Кэрнотьют? Разумеется, избавиться от гулящей девки гораздо легче, чем держать ответ на обвинения в нарушении своего священного слова.
Гладкое лицо губернатора внезапно стало черным.
— Позвольте дать мне совет вам, Барсак, — серьезно, даже проникновенно произнес он. — Забудьте об этой девушке Кассе и забудьте об этом луаспарце Зигмунне. Первая — мертвая, второй — вне пределов досягаемости для вас. Бросьте свои поиски и возвращайтесь на свой корабль.
— Если же я не отступлюсь?
— Тогда вы умрете раньше, чем ожидали ваши родители. Оставьте меня, Барсак. — Он повернулся к трем бессловесным стражам, дежурившим около входа. — Выведите этого человека из дворца и поработайте с ним, пока он не поймет, что приходить ему сюда еще раз бессмысленно.
Они набросились на Барсака, схватили его за руки, вытолкали из вестибюля и вышвырнули за ограду. Затем самый высокий из них повернул его лицом к себе и наотмашь ударил по лицу.
Барсак взвыл от боли и попытался было дать сдачи, но другой стражник сделал ему подножку. Барсак упал наземь и понял, что предстоит еще одно избиение.
Стражники обрабатывали его в течение десяти минут, весело и непринужденно, он же тщетно пытался нанести удары каждому из них поочередно. Как и у других уроженцев планеты Дарьям, у них были длинные и гибкие руки, и стоило Барсаку время от времени хоть слегка прикоснуться к их шелковистой фиолетовой коже, как это только навлекло на него еще более жестокие побои.
Один раз он все-таки изловчился и разбил нос одному из своих обидчиков, но уже мгновеньем позже сильный удар сзади под коленный сустав послал его на землю лицом вниз, и стражники некоторое время с особым рвением занялись его почками. Затем сосредоточили внимание на его пустом желудке, отбивая барабанную дробь по нему с особой силой. После того, не с меньшим умением, его так отделывали кулаками, будто составляли собой хорошо натренированную команду. Пять раз он с трудом поднимался на ноги, но только для того, чтобы его снова возвращали в прежнее незавидное положение.
Наконец, когда сознание Барсака, казалось, оставалось висеть на волоске, один из стражников скомандовал «Довольно», и его отпустили. Он сделал с десяток неуверенных шагов и споткнулся, затем наощупь стал искать скамью, и, отыскав ее, припал всем телом к ее холодному граниту. Сквозь свои заплывшие от синяков глаза он увидел, как капает с разбитого лица его собственная кровь и обагряет мощенный белыми плитами тротуар. Хотя и смутно, но все-таки понял, что его не ограбили, и это его удивило.
Просидел он так минут пять, девять, все еще не в силах подняться. Он ощущал, как пульсирует каждая жилка на его лице, как ноют от боли все части тела. Они поступили очень хитро, прекратив избиение тогда, когда он еще не потерял сознание, и сделали так специально ради того, чтобы он еще долго после этого испытывал невыносимую боль.
Каким-то шестым чувством он ощутил, что кто-то стоит прямо перед ним и смотрит на него. Попытался приоткрыть глаза.
— Касса? — спросил он.
— Нет, это не Касса. Как мне кажется, вы таки нашли Улицу Слез, астронавт, а затем и Улицу Крови.
— Кто вы?
— Мы встречались сегодня раньше. Тогда я предложил вам помощь. Но теперь, как мне кажется, вы еще больше нуждаетесь в ней.
Затуманенными от боли глазами Барсак различил склоненную над ним жилистую фигуру Эрспада Истиолога, владельца Выставки Курьезов.
4
Барсак лежал на спине на твердой, неудобной кушетке и пытался расслабиться. Это ему никак не удавалось: казалось, что каждый его нерв натянут и готов вот-вот лопнуть. Он находился на Улице Лжецов, в 1123-ем номере. Истиолог привел его к себе домой.
— Проснулись? — спросил он.
Барсак поднял взор на болезненное, изрытое оспой лицо, на котором выделялся большой, изогнутый крюком нос.
— Пожалуй, скорее бодрствую, чем сплю. Который час?
— Далеко за полдень. Чувствуете себя лучше? Выпейте вот это.
С трудом приняв сидячее положение, Барсак взял чашку. В ней была темно-коричневая жидкость. Он выпил ей, ни о чем не спрашивая. Содержимое чашки на вкус оказалось немного сладковатым.
— Ух, хорошо. Я вам за все так благодарен.
Истиолог, протестуя, развел руками.
— Не стоит благодарности. Отдыхайте. Вам нужно восстановить силы.
Владелец Выставки Курьезов вышел, оставив его одного. Барсак пробовал было возразить, сказал, что он не может здесь оставаться дольше, что он должен продолжать попытки разыскать Зигмунна, что времени у него осталось совсем немного и что ему вскоре надо возвращаться на «Дивэйн». Но боль снесла с прежней силой вернулась к нему. Он грузно опустился на подушку и, чтобы избавиться от боли, впал в дремотное состояние.
Очнувшись через некоторое время, он обнаружил, что все тело продолжает ломать, боль и не думает проходить, но что силы стали к нему возвращаться.
— Я чувствую себя лучше, — произнес Барсак стоявшему над ним Истиологу. — И я должен уходить. У меня очень мало времени.
— К чему такая спешка?
— Мой корабль покидает Глаурус в конце недели. За это время я должен сделать многое.
— До сих пор вас преследовали одни неудачи, я бы так сказал. Мое предложение остается в силе: у меня для вас всегда найдется работа.
— Но ведь я — астронавт.
— Бросьте свой космос. Ну что это за жизнь? Оставайтесь здесь, на службе у меня. Мне нужен помощник с крепкими мускулами, такой, что мог бы защищать такого хлюпика, как я. Путешествуя со своей выставкой по стране, я часто сталкиваюсь с опасностями. И я в состоянии платить вам — не так уж, чтоб слишком хорошо, но достаточно.
Барсак покачал головой.
— Извините, Истиолог. Вы были добры ко мне, но я не могу иначе. «Дивэйн» — хороший корабль. Я не хочу оставлять его.
По лицу Истиолога промелькнула тень разочарования.
