– Не слишком стар.
– У членов нашей гильдии нелегкая жизнь.
– Я намерен упорно работать. Я желаю учиться. Хоть я и стар, любопытство еще не оставило меня.
– Стань Пилигримом, как твой друг. Повидай мир.
– Я видел мир. Теперь я хочу изучить прошлое.
– Ты можешь получить всю интересующую тебя информацию внизу. Наши банки информации открыты для тебя, Наблюдатель.
– Это не то. Примите меня в гильдию.
– Вступи учеником в гильдию Индексаторов, – предложил Элегро. – Они имеют доступ к информации, но к их работе не предъявляется столько требований.
– Нет, я прошу Летописцев принять меня в ученики.
Элегро тяжело вздохнул. Он ломал свои пальцы, вертел головой, губы его кривились. Он явно был в замешательстве. В это время открылась внутренняя дверь, и в комнату вошла женщина в одеяниях летописцев. В руках у нее был небольшой музыкальный шар. Она остановилась, явно удивленная тем, что у Элегро посетители, кивнула и сказала:
– Я приду позже.
– Останься, – предложил ей Элегро.
Нам с Принцем он представил ее:
– Это моя жена – Олмейн. А это Путешественники, только что пришедшие из Роума, – объяснил он жене. – Они принесли шаль Бэзила. Наблюдатель хочет поступить учеником в нашу гильдию. Что ты скажешь на это?
Олмейн поморщила свой белоснежный лоб. Она положила музыкальный шар в темную хрустальную вазу. Шар включился и, прежде, чем она его выключила, раздалось несколько звенящих звуков. Затем она принялась рассматривать нас, а я ее. Она была явно моложе своего мужа. Он был средних лет, а она, казалось, только прошла первую пору зрелости. Очевидно, подумал я, она побывала в Ерслеме, чтобы возродить свою юность. В таком случае странно, что ее муж не сделал то же самое. Внешность ее, безусловно, отличалась привлекательностью. На ее широком лице выделялись высокий лоб, выдающиеся скулы, крупный, чувственный рот и выступающий вперед подбородок. Черноту ее волос резко оттеняла необычная бледность кожи. Сейчас у нас редко можно встретить белую кожу, хотя теперь я знаю, что в древние времена это было обычным явлением. Эвлюэлла, моя любимая малышка Летательница, обладала таким же сочетанием черного и белого, но на этом сходство этих двух женщин заканчивалось. Эвлюэлла казалась воплощением хрупкости, а Олмейн олицетворяла силу. Ее длинная изящная шея покоилась на плечах прекрасной формы. У нее было цветущее тело, высокая грудь и крепкие ноги. А осанка поистине королевская.
Она некоторое время изучала нас своими широко расставленными темными глазами и, наконец, спросила:
– Наблюдатель считает, что у него достаточно способностей и знаний, чтобы поступить в нашу гильдию?
Казалось, вопрос был обращен к любому, кто взялся бы ответить. Я колебался. Элегро тоже. Наконец Принц Роума сказал повелительным тоном:
– У этого Наблюдателя достаточно знаний и способностей, чтобы вступить в вашу гильдию.
– А кто ты такой? – требовательно спросила Олмейн.
Принц мгновенно изменил тон.
– Я несчастный слепой Пилигрим, который пришел пешком из Роума вместе с эти человеком. Если мне позволено рассудить, я считаю, что вы сделаете ошибку, если не примете его в ученики.
Элегро поинтересовался:
– А что ты намерен делать? Какие у тебя планы?
– Я ищу здесь только убежище, – ответить Принц. – Я устал от бродяжничества, и мне нужно многое осмыслить. Позвольте мне выполнять здесь какие-нибудь мелкие поручения. Я не хотел бы разлучаться со своим спутником.
Мне Олмейн сказала:
– Мы обсудим твою просьбу. В случае согласия ты будешь подвергнут испытаниям. Я буду твоим поручителем.
– Олмейн! – воскликнул Элегро, явно изумленный.
Она улыбнулась всем нам безмятежной улыбкой.
Казалось вот-вот разразится семейная ссора, но этого не произошло.
Нам предложили еду, соки, крепкие напитки и ночлег. Пока мы ужинали, Летописцы собрались, чтобы обсудить мою необычную просьбу. Принц пребывал в каком-то странном возбуждении. Он глотал пищу не пережевывая, опрокинул флягу вина, нервно перебирал обеденные принадлежности, время от времени касался своих металлических зрачков.
Наконец он попросил тихо, но нерешительно:
– Опиши мне ее.
Я сделал это, стараясь нарисовать картину, как можно более полно.
– Ты говоришь, она красивая?
– Мне кажется, да. Вы знаете, в моем возрасте нужно полагаться на зрение, а не на гормоны, которые выделяют железы.
– Ее голос возбуждает меня, – признался Принц. – В ней есть сила. Она божественна. Должно быть, она красива, было бы несправедливо, если бы ее тело не соответствовало голосу.
– Она, – напомнил я сурово, жена другого и оказала нам гостеприимство.
Я вспомнил тот день в Роуме, когда паланкин Принца вынесли из дворца, и Принц высмотрел Эвлюэллу, приказал привести ее к нему и, задернул занавески. Властитель может командовать людьми более низких гильдий, а Пилигриму это не позволено, и я опасался намерений Принца Энрика. Он снова потрогал свои глаза, его лицо пришло в движение.
– Обещайте мне, что вы не будете ее беспокоить, – сказал я.
Уголок его рта дернулся, он готов был сердито ответить, но сдержался.
– Ты неправильно судишь обо мне, старик. Я буду уважать законы гостеприимства. Будь добр, возьми вина.
Я протянул руку в нишу и получил еще одну фляжку. Это было крепкое красное вино – не такое, как золотистое в Роуме. Я налил вина, мы выпили.
Фляжка скоро опустела. Через несколько мгновений вошла Олмейн. Она сменила свою одежду. Раньше на ней было дневное платье темного оттенка из грубой ткани, а теперь она надела алое платье, закрепленное на груди. Оно подчеркивало все достоинства ее фигуры. Меня удивило, что пупок ее был открыт. Ее соблазнительность привела в волнение даже меня.
Она произнесла благосклонно:
– Твоя просьба удовлетворена. Ты будешь под моим попечительством.
Сегодня же ты подвергнешься испытаниям. – В ее глазах вдруг появилась лукавая искорка. – Больше всего, чтобы ты знал, недоволен мой муж. Но неудовольствия моего мужа не следует бояться. Пойдемте со мной оба.
Она протянула руки и взяла нас с Принцем за руки. Пальцы ее были прохладными. Я внутренне дрожал как в лихорадке, и удивленно думал, что ощутил этот призрак юности, даже не побывав в водах дома возрождения в святом Ерслеме.
– Пошли, – повторила Олмейн и повела нас к месту испытаний.
3
Так я попал в гильдию Летописцев.
