подхваченный под руки. За спиной выл куббур, но в вое этом становилось все меньше безудержной ярости. Зверь медленно отступал прочь от стен, тряся уродливой башкой. Из опустевших глазниц обильно стекала слизь, перемешанная с кровью.
Рядом оказался Джебе, с натугой поднял тяжеленный, так называемый «двойной» арбалет. Очень тщательно прицелился. Звякнула тетива, стальная дуга швырнула вперёд полуторалоктевой железный дротик, вонзившийся аккурат в пустую глазницу куббура и погрузившийся по самое оперенье. Из глазницы вновь брызнуло.
Кажется, этого куббуру наконец-то хватило. Тварь жалобно взвыла и, отчего-то припадая на обе передние лапы, потащилась прочь, ни на миг не переставая оглашать окрестности тоскливым, леденящим душу воем, словно оплакивая саму себя.
Это был конец боя. Вслед за куббуром поползла обратно во влажный сумрак джунглей и вся остальная свора. Катапульты били вслед, собирая последний взяток, но твари уже не обращали на это внимания, точно им всё равно было – жить или умирать. Смерти они, во всяком случае, не боялись.
Джебе вновь хлопнул Фесса по плечу:
– Молодчина, Кэр. Хотел бы я тоже так уметь. Не спрашиваю, где ты так насобачился, но моих людей ты должен учить. Чем больше, тем лучше. Сегодня мы понесли слишком большие потери. Ещё один такой штурм, и у нас не останется людей.
Фесс оглянулся. Наёмники помогали сносить со стены убитых и раненых. Убитых было не меньше семи десятков, да почти полторы сотни раненых… Бой и в самом деле дорого обошёлся «Белым Слонам». Сотня Менгира, по сути, перестала существовать.
Мельком Фесс увидел полковника – судя по лицу командира «Белых Слонов», он только что похоронил всех до единого любимых родственников.
– Вот он Лаэда, командир, – окликнул полковника Джебе. – Ты хотел видеть.
В полку «Белых Слонов», как и вообще в Вольных ротах, не было принято обращаться на «вы» даже к старшим по званию.
Полковник остановился перед Фессом. И протянул руку – сухую и жесткую, всю в буграх оставленных бесчисленными эфесами мозолей. Командир «Белых Слонов» заслужил своё право приказывать не подкупом и взятками, подобно легатам и трибунам имперских корпусов.
– Мои благодарности, Кэр. – Пожатие было крепким, взгляд полковника – открытым и полным признательности. – Считай, первую нашивку и первый мешочек золотых ты заслужил. Небеса и подземелья, хотел бы я иметь хотя бы десяток таких, как ты! Мы передушили бы этих тварей в их гнёздах! До стены дошла бы только мелочь, с которой справились бы и новобранцы. – Полковник отвернулся от Фесса, окинул взглядом окруживших их солдат – мрачных, покрытых кровью и потом. – Благодарю за службу, молодцы! Дело сделано, уходим домой. Теперь самое меньшее неделю никто не сунется. Я пошлю весть султану, тройные боевые всем, кто дрался сегодня на стенах, и по шесть окладов раненым.
Наёмники ответили своему командиру дружным восторженным рёвом.
Оставив небольшой отряд, главные силы «Белых Слонов» двинулись в обратный путь. Фейруз не отходил от Великого Мастера, глаза мальчишки сияли – он вновь воочию убедился в могущественности Тёмного Пути. Но обратиться к Фессу он смог не сразу. Мало кто из наёмников не счёл своим долгом подъехать к некроманту, огреть по спине и по плечу, предложить выпить по возвращении, отправиться к девочкам, сыграть в карты, словом – разделить с той или иной компанией нехитрые солдатские удовольствия.
– Великий Мастер… почему вы не пустили в ход магию? Ведь тогда всех этих страшилищ бы как ветром сдуло…
«И люди остались бы живы», – мрачно подумал про себя Фесс.
– Нельзя было, Фейруз. Это не главный наш бой, когда нельзя себя жалеть. Этлау и его псы мигом возьмут след. Мы пока ещё не готовы встретить их лицом к лицу.
«И невесть когда будем готовы», – добавил некромант опять же про себя.
– Сильная магия требует своего противовеса. Змеиные леса полны вражьим чародейством. Я пока ещё не разобрался, как ему противостоять, – добавил Фесс, стремясь утешить разочарованного мальчишку. – Но ты не думай, если всё будет хорошо…
Фейрузу даже не надо было дослушивать – он немедля просиял от радости.
…Обратно ехали весело, несмотря на потери. Неведомо как, но весть о том, что «Белые Слоны» бьются со штурмующими стену тварями, успела разнестись по пограничным фермам. То тут, то там возле тракта наёмников встречали запряжённые меланхоличными осликами тележки, и фермеры наперебой совали солдатам горячий хлеб, душистые хрусткие овощи – погрызть дорогой, лился ароматный квас из здоровых глиняных корчаг…
Показались и женщины – многие наёмники имели подруг среди местных. Кто-то прыгал и визжал от радости, увидев дружка среди возвращающихся воинов, кто-то, напротив, прятал лицо в ладонях и разражался рыданиями, не встретив того, кого искал взглядом в шеренгах уцелевших.
К тому моменту, когда «Белые Слоны» достигли своего главного лагеря, обочины дороги оказались заполнены плотной толпой. Царило самое настоящее ликование. Наёмники гордо показывали зевакам отсечённые лапы или клешни тех тварей, что успели взобраться на стену и были прикончены уже на парапете. Смуглые девушки бросали цветы под копыта неспешно шагающих лошадей. Над лагерной кухней плыл дымок – там спешно готовились к пиру.
Фесс не успел даже как следует почувствовать вкус этой победы. Ему показалось, когда конь нёс его сквозь расступающуюся толпу, что он почти перестал быть некромантом, мастером злобного и чёрного волшебства. Он стал просто солдатом Кэром Лаэдой, защищающим мирных поселян, как бы патетично это ни звучало. В душе каждого не до конца испорченного человека живёт, наверное, эта искорка, живёт потребность почувствовать себя сильным и защитить тех, кто слабее тебя. И получить за это благодарность.
Однако пира с танцами он так и не дождался. Некромант и Фейруз едва успели смыть с себя пот и пыль, когда примчался запыхавшийся посыльный, велев обоим немедля явиться к полковнику.
Комната командира Белых Слонов была затемнена. Горела только небольшая свеча, тяжёлые шторы опущены, по углам залегли глубокие тени. Вокруг стола сидели ротные, среди них и Джебе, кивнувший в ответ на чётко-уставное приветствие Фесса словно равному.
– Кэр и ты, малыш, – резко проговорил полковник. В руках он вертел небольшой свиток, наподобие тех, что доставляют почтовыми голубями. – Ещё до рассвета вам надо будет отправиться в путь.
Фессу потребовалось некоторое усилие, чтобы сохранить каменно-неподвижное выражение лица.
– Только что пришло сообщение. – Полковник потряс свитком. – Наши парни там, в джунглях, нашли большие кладки. Тут говорится, что ещё никогда не сталкивались ни с чем подобным. Сотни гнёзд, тысячи яиц. Большинство принадлежит симпатягам типа куббура. Если мы дадим этим яйцам благополучно созреть и из них вылупятся детёныши… – Полковник сделал паузу. – Не думаю, что всей армии Арраса хватит, чтобы остановить это вторжение. Мы считаем, что эта атака, которую мы отбили с таким трудом, должна была отвлечь наше внимание. Звери, похоже, начинают действовать всё более и более осмысленно – или же в джунглях нашёлся кто-то, кто направляет их. Ты понимаешь теперь, зачем мы тебя позвали?
– Так точно, полковник, – отчеканил Фесс.
– Без чинов, Кэр. Здесь все свои. Подозреваю, что, назовись ты своим подлинным именем, мы все должны были б тебе салютовать.
Фесс усмехнулся. Назовись подлинным именем… он и так назвался им. Случай, когда маска прирастает и становится ближе собственной кожи.
– Я отправляю партию за вал, – тяжело проговорил полковник. – Дело трудное и смертельно опасное, поэтому придётся рисковать лучшими. Большой отряд послать нельзя – заметят и сожрут, а в Змеиных лесах открытого боя не выдержать даже многотысячному войску. Значит, рассчитывать можно только на умение, отнюдь не на число. Полтора десятка – самое большее, что можно. Ты – в их числе. Твой мальчуган – тоже. Видел я, как он на стенах рубился… Выходить, боюсь, надо немедленно. Ночью преодолеете вал и успеете до света миновать самые опасные места.
– Ночью? – удивился Фесс.
– Именно, – кивнул Джебе. – Большинство тварей – хищники, но дневные. Ночами бодрствует меньшинство. Мы всегда границу проходим ночью. Сторожей легко прикончить, а большие твари не ввязываются. Зато если днём полезешь… – Он покачал головой.
– Лучше самому зарезаться, – пробасил из угла кто-то.
– Вот именно. Давайте, Кэр и ты, парень, партия уже собирается.
– Полковник… – умоляюще проговорил Джебе, однако командир «Слонов» только стукнул кулаком по столу:
– И думать не моги! Тоже мне, поскакушка-стрекозёл! На кого роту бросить решил? Детство вспомнил? Нет, нет и ещё раз нет!
Джебе, похоже, некоторое время раздумывал, не стоит ли обидеться на детского «поскакушку-стрекозла». В последний момент он, похоже, решил, что, наверное, не стоит.
– Старшим пойдёт Мрак.
«Подходящее имечко», – подумал некромант.
Немолодой уже воин, широкоплечий и седоволосый, поднялся из-за стола, коротко отсалютовав полковнику. Фесс заметил его быстрый заинтересованный взгляд.
– Мрак, возьмёшь Дикаря, Живоглота, Черепаху и Волка, – распорядился командир «Белых Слонов». – Остальные на твоё усмотрение. Куда идти, ты знаешь. И помни, что тут, – он потряс полученным свитком, – что тут говорится о куббуре. Самое меньшее семь кладок. Их надо уничтожить в первую очередь.
Фесс ожидал сакраментального «…и любой ценой», однако полковник ограничился лишь выразительным взглядом.
– Выходить надо немедленно. Припасы и всё прочее… ну да тебя учить не нужно. Что хочешь сказать, Мрак?
– Полковник, у меня семья… в Аскофе, – неожиданно проговорил Мрак. – Ежели что… не забудьте.
Лицо полковника перекосилось.
– Да ты, братец, вроде как не в себе, – процедил сквозь зубы командир наёмников. – Во-первых, что с тобой случиться может? Сколько раз ты за валы ходил? Сколько гнёзд сжёг? И когда это «Белые Слоны» кого забывали? А?
– Виноват, полковник, – Мрак не опустил взгляда. – Это верно, что я под сотню раз за черту хаживал. Только назад возвращался всегда, потому что знал, когда драться, а когда драпать. И ни разу не ошибся. Так вот сейчас – других тут нету – могу сказать: не нравится мне всё это. И парень этот, – кивок в сторону Фесса, – мне тоже очень не нравится. Дозволь, полковник, без него сходить. Ручаюсь, всё сделаем. А через этого все погибнем.
Несколько мгновений Фесс пристально вглядывался в Мрака. Ответ пришёл почти сразу – Мрак, несомненно, был инстинктивным магом, не замеченным ни одним из ордосских искателей и вербовщиков. Способности его так и остались неразвитыми, ни на что серьёзное он способен не был, но почувствовать
– Ты его на стенах не видел, Мрак, – с обидой возразил Джебе. – А кабы видел, то не говорил бы чуши этой. Кэр в одиночку куббура заломал, обе буркалки высек – ты б такое проделал, а, Мрак?
– Хватит пререкаться, – решительно сказал полковник. – Время уходит. Мрак, это приказ. Ни с чем подобным мы ещё не сталкивались. Давай, шевели мясом, подбирай остальных.
