непреклонность. Вот совсем молоденькая девушка, стройная, с длинными ярко-рыжими волосами и не по годам развитой грудью, нерешительно раздвигает ноги, вот память о первой любви. Вот автоклав, и в нем бурлят зловонные химикалии. Вот на экране пляшет двойная молекулярная спираль. Вот подозрения. Вот успех. Вот с возрастом он начинает грузнеть. Вот настойчивое бибиканье: 2-5-1, 2-3-1, 2-1. Вот башня поднимается и пронзает небо сверкающим фаллосом. Вот Мануэль улыбается, упражняется в красноречии, жеманно извивается. Вот огромный темный автоклав, и в глубине его движутся тени. Вот смыкается кольцо советников-финансистов, бормочущих бесконечный ряд цифр. Вот пухлый розовощекий ребенок. Вот ослепительно мерцающие на ночном небе звезды. Вот глубоко уважаемый и чтимый Тор Смотритель. Вот жалкий злобный Леон Сполдинг. Вот раскрасневшаяся толстушка в бешеном ритме работает бедрами. Вот взрывоподобный оргазм. Вот башня пронзает облака. Вот беспорядочное гудение фона перекрывается настойчивым бибиканьем сигнала от NGC 7293. Вот Джастин Мэйлдетто водит указкой по огромному экрану с проектом башни. Вот обнаженная Клисса Краг с большим животом и набухшими от поступающего молока сосками. Вот мокрые альфы выбираются из автоклава. Вот странной формы космический корабль с шершавым, бугристым корпусом. Вот Лилит Мезон. Вот Зигфрид Канцелярист. Вот Кассандра Адрон падает на запорошенную снегом тундру. Вот отец Крага, лицо его скрыто туманом. Вот огромное здание, в котором андроиды проходят обучение. Вот шеренга блестящих железных роботов с открытыми для осмотра грудными панелями. Вот озеро, вода в нем темна, в тростниках плещутся бегемоты. Вот корыстный поступок. Вот предательство. Вот любовь. Вот горе. Вот Мануэль. Вот Тор Смотритель. Вот Кассандра Адрон. Вот помятый, в пятнах, листок с диаграммами аминокислот. Вот власть. Вот похоть. Вот башня. Вот завод в Дулуте. Вот рожает Клисса, расплывается озеро крови. Вот сигнал из космоса. Вот башня, полностью достроенная. Вот сырое мясо. Вот гнев. Вот доктор Варгас. Вот информационный кубик высвечивает: «Вначале был Краг, и он сказал: да будут Автоклавы, и появились Автоклавы».
Смотритель даже представить себе не мог, с какой силой и убежденностью отказывается Краг признать собственную божественность. Отказ этот представился андроиду как вздымающаяся к небу гладкая стена из блестящего белого камня, без ворот, без единой трещины, тянущаяся вдоль горизонта, пересекающая весь мир. Я не бог, говорила стена. Я не бог. Я не бог. Я не согласен. Я не согласен.
Смотритель взмыл в небо, проплыл над длинной белой стеной и мягко опустился с другой стороны.
С другой стороны было еще хуже.
На бесконечной голой равнине выстроились, как солдаты на плацу, вопросы и ответы. Что такое андроиды? Изделия, выращенные в автоклаве. Зачем они существуют? Чтобы служить человечеству. Что вы думаете о движении за равноправие? Какая глупость! Когда андроиды получат полные гражданские права? Примерно тогда же, когда роботы и компьютеры. И зубные щетки. Неужели андроиды настолько глупы? Да нет, некоторые андроиды весьма умны. Как и некоторые компьютеры. Человек делает компьютеры. Человек делает андроидов. И компьютеры, и андроиды — промышленные изделия. Вещи. Я против того, чтобы у вещей были гражданские права. Даже если вещи достаточно умны, чтобы просить этих прав. И молиться. У вещи не может быть бога. Вещь может только думать, что у нее есть бог. Я — не бог, что бы они там ни думали. Я сделал их. Я сделал их. Я сделал их. Они — вещи.
Вещи Вещи Вещи Вещи Вещи Вещи Вещи Вещи Вещи Вещи Вещи Вещи Вещи Вещи Вещи Вещи Вещи Вещи Вещи Вещи Вещи Вещи Вещи Вещи Стена. Еще одна стена. Выше и шире, чем предыдущая. И нет никакой возможности перебраться через этот крепостной вал. По верху стены устроились стражники, готовые опорожнить на любого посмевшего приблизиться дымящиеся котлы едкого презрения. Смотритель услышал драконий рев. С неба дождем посыпался тяжелый пахучий помет. Смотритель, с трудом двигая конечностями, отполз в сторону, придавленный к земле сознанием того, что он — вещь. Он полз и полз. Он начал замерзать. Он оказался на краю вселенной, там, где уже нет вещества, и ужасный холод пустоты стал медленно просачиваться в него. Все молекулы замерли не шелохнувшись. На его розовой коже выступил иней. Дотронься до него — и он зазвенит. Щелкни по нему, и он рассыплется на кусочки. Холод. Холод. Холод. В этой вселенной нет бога. Нет избавления. Нет надежды. Храни меня Краг, нет надежды!
Он растаял и заструился алым ручейком.
Альфа Тор Смотритель перестал существовать.
Не может быть существования без надежды. Подвешенный в пустоте, лишенный всякого контакта со вселенной, Смотритель размышлял о таких парадоксальных вещах, как надежда без существования и существование без надежды, о том, что, может быть, где-нибудь есть обманщик анти-Краг, злокозненно исказивший чувства настоящего Крага. Может быть, я вошел в душу анти-Крага? Может, это анти-Краг столь непримиримо противостоит нам? Может, еще есть надежда прорваться через стену и увидеть настоящего Крага?
Никакой надежды. Никакой надежды. Никакой надежды.
Смирившись с этой окончательной безрадостной истиной, Смотритель почувствовал, что к нему возвращается ощущение реальности. Он соскользнул куда-то вниз и снова слился с телом, которое дал ему Краг. Он опять стал собой; он лежал на кушетке в незнакомой темной комнате. С трудом скосив в сторону глаза, на соседней кушетке он увидел Крага. Вокруг засуетились андроиды.
— Вставайте, пожалуйста. Вы можете идти? Сеанс окончен. Прерван мистером Крагом. Вставайте. Вставайте.
Смотритель поднялся с кушетки. Краг тоже встал на ноги. Смотритель избегал смотреть Крагу в глаза. Краг выглядел очень серьезным, подавленным, опустошенным. Не говоря ни слова, они направились к выходу из Нью-Орланского Салона Эгообмена. Не говоря ни слова, они подошли к трансмат-кабине. Не говоря ни слова, они перенеслись в Нью-Йорк.
Тишина.
— Даже прочитав вашу библию, — наконец прервал молчание Краг, — я не мог поверить. Насколько это глубоко. Серьезно. Теперь я все понимаю. Кто дал вам право? С какой стати?
— Мы любим вас, — глухо отозвался Смотритель.
— Вы любите в первую очередь самих себя. А меня пытаетесь использовать в собственных целях. Тор, я же видел все это — там, у тебя в голове. Интриги, сплошные интриги. Как вы манипулировали Мануэлем и пытались через него манипулировать мной…
— Сначала мы уповали на одни молитвы, — произнес Смотритель. — Потом игра в ожидание мне надоела. Я совершил грех — пытался повлиять на Волю Крага.
— Ничего подобного. Грех предполагает… святость. Тут ни о какой святости речь не идет. Ты совершил не грех, а тактическую ошибку.
— Да.
— Потому что я не бог и во мне нет ничего священного.
— Да. Теперь я это понимаю. Теперь я понимаю, что никакой надежды нет.
Смотритель направился к трансмат-кабине.
— Куда это ты? — поинтересовался Краг.
— Я должен поговорить с друзьями.
— Я с тобой еще не закончил.
— Прошу прощения, — сказал Смотритель, — но мне надо идти. Я должен принести им дурные известия.
— Подожди, — произнес Краг. — Нам же надо все обсудить, выработать вместе какой-нибудь план по… ликвидации этой вашей чертовой религии. Теперь, когда ты понял, как все это было глупо…
— Прошу прощения, — повторил Смотритель.
Ему больше не хотелось быть рядом с Крагом, тем более обсуждать ликвидацию Веры. Присутствие Крага и так оставило в душе андроида вечный след. Он все еще чувствовал холод пустоты; он все еще превращался в лед. Он отворил дверь трансмат-кабины.
Краг одним прыжком пересек кабинет.
— Черт побери, это что еще за демонстрация? Ты что, хочешь уйти и все? Два часа назад я был для тебя богом! А теперь ты отказываешься выполнять мои приказы?
Он схватил Смотрителя за руку и выдернул из трансмат-кабины.
Андроид никак не ожидал, что Краг будет действовать так решительно. Он позволил тому оттащить себя на середину кабинета и только тогда предпринял попытку сопротивляться: уперся ногами в пол и стал
