Ладно. Сосредоточиться и в самом деле не помешает.
Итак, заговор дуоттов. Вполне согласуется с тем, что он, Игнациус, видел в Империи Клешней, во всяком случае, ничему не противоречит. Но почему
– Как вы думаете, дорогой друг, почему всё-таки этот дуотт решил вам открыться? Почему выдал тайну, не унёс с собой в могилу? Едва ли он испытывал какие-то особые симпатии к людскому роду?..
– Он не питал симпатий к людскому роду, это правда, но ещё меньше – к самой идее подобного мщения, – тотчас отозвался Динтра.
– А как тогда он стал обладателем столь бесценных сведений? Он вёл жизнь изгоя, разве не так?
– Так, – кивнул целитель. – Его изгнали как раз после того, как он не согласился с изначальным планом.
– Не согласился с изначальным планом, – Игнациус иронически поднял бровь, – и его оставили жить?
– Дуотты не лишают жизни себе подобных. Так, во всяком случае, сказал мне Даэнур, и я ему верю. Вдобавок он был сильным магом, его так просто было не взять. Потому-то он и пошёл на службу к людям – стены ордосской Академии служили надёжной защитой.
– А почему же не признался раньше?
– План не исполнялся, и дуотт надеялся, что никогда и не начнёт исполняться.
– Погодите, друг мой, эти змееглавцы, они что, бессмертные, словно эльфы?
– Нет. Но жить могут очень и очень долго. Вдобавок Даэнур, не забывайте, мессир, был очень знающим некромантом. Он мог бы отодвигать собственную смерть ещё не одно столетие. По его словам, он ждал «посланца».
– Очень интересно, – сквозь зубы процедил Игнациус. – Что ж, если принять это как данность…
«…А что, вполне возможно. Эти дуотты, судя по всему, весьма злопамятная публика. Могли затаиться на тысячелетия, никакой иной цели, кроме мести, похоже, уже не осталось. Что ж, допустим. Поверим, что дуотт распознал в Динтре чужака – потому что если всё это выдумал сам целитель, то с какой целью? Заслать его, Игнациуса, на Утонувший Краб наводить там порядок? Кому это может потребоваться? Падшим? – Тут губы мессира Архимага сложились в ядовитую усмешку. – Очень возможно. Но это означает, что приманка заглочена и ему осталось только подсечь добычу».
Его план допускал, что Падшие узнают о его намерениях. Допускал он и то, что они решали самолично покарать злоумышленника, тем более что они, хоть и Падшие, а силёнок у них хватит на сотню таких, как Игнациус. Разумеется, если б у него хватило глупости принять бой на их условиях, а не на своих.
«Но где Клара Хюммель? Если я всё рассчитал правильно, – думал Игнациус, – ей сейчас прямая дорога именно к Западной Тьме. Молодецки рубить „проклятый Мрак“ Иммельсторном и Драгниром вместе. Эхо разнесётся далеко, Падшим придётся вмешаться. Вмешаться и явиться сюда. Они никуда бы не делись, потому что Мечи иначе не покинули бы Эвиал. Даже если Динтра – их прислужник, и посредством Читающего сообщал им о каждом моём шаге, Падшим некуда деваться. Или смириться с утратой Мечей – или рискнуть всем.
Не сомневаюсь, что они выбрали бы второе. Слишком долгое время прошло с их падения, и доселе ничего подобного Мечам так и не появилось. Предел терпения есть у всех, даже у богов, тем более – у богов бывших.
Нет, я не допустил ошибки, – самодовольно думал Игнациус. – И как ни мала вероятность того, что Динтра – слуга именно лишившихся трона божеств, я учёл и её. Они – в воронке, а я могу спокойно ждать, когда настанет наконец время привести в действие мою западню. Однажды я потерпел поражение в Эвиале, я не добрался до его Кристаллов, но я изучил этот мир вдоль и поперёк, разумеется, сохраняя полное инкогнито и не предпринимая никаких, гм, шумных действий. Да, мною подготовлены и другие капканы, подобные этому, но Эвиал – один из лучших. Здесь всё случится, может, и не надёжнее, чем в других, но уж точно громче. Разнесётся по всему Упорядоченному.
А если выполнима окажется вторая, скрытая часть моего плана, о которой я не сказал Динтре ни слова, – вот тогда я и одержу победу, полную и окончательную.
Но сейчас – никакой суеты, только спокойствие. Неведомый мне маг, стягивающий своё чудовищное стадо к Утонувшему Крабу, мог бы, конечно, спутать мне карты. Мог бы, не имей он дела с Архимагом Игнациусом».
На самом деле это только увеличивает шансы на успех второй части.
Чародей глубоко вздохнул, утишая яростно забившееся сердце.
Спокойно, Игнациус. Твоё мщение близко, как никогда. Так не испорти же всё ненужной спешкой. Что ж, если Динтра – прознатчик Падших, то тем более сделаем так, как он просит. Он ведь не понимает, что этим только увеличит мои шансы на успех.
– Что ж, друг мой, раз вы настаиваете, то мои планы могут и подождать, – галантно поклонился Игнациус. – Утонувший Краб, вы говорите? А хоть где это?
Динтра молча полез за пазуху, извлёк оттуда внушительных размеров свиток, развернул.
– Вот Ордос. А вот это – тот самый Утонувший Краб. У последнего предела, – палец целителя упёрся в небольшой островок возле самого обреза карты. – Вы ведь сможете открыть туда прямой путь, верно, мессир?
– Неужто вы сомневаетесь, друг мой? А, кстати, ваш подопечный, Читающий, где он?
– Присоединится к нам, как только мы отправимся в путь, – коротко отмолвил Динтра.
– Ну, что ж… – Игнациус поднялся, с хрустом потянулся, всем видом показывая, как ему тяжело. – Ваше желание, любезный мой целитель, – закон. Я открою нам дорогу. Зовите вашего Читающего.
«Учитель молчит, – мрачно думал Хаген, наблюдая за манипуляциями Игнациуса. – Хотя Читающий уверяет, что передал донесение сразу, как только я ему продиктовал. Не оценил? – нет, невозможно! Значит, наставника что-то отвлекло. Притом настолько важное, что он не нашёл даже секунды ответить ему, Хагену.
Значит, скорее всего там идёт бой. Настоящий бой, как тогда, на Хединсее, когда его атаковали Алчущие Звёзды или Лишённые Тел. Знать бы только, с кем…»
Тогда враг был известен. Сейчас Учитель с Ракотом бьются как будто с тенью. Почти каждое столкновение заканчивается нашим успехом, а положение всё хуже и хуже. Ямерт и остальные Молодые Боги благоразумно не показываются, а Познавший Тьму всегда считал, что разыскивать их и сводить с ними счёты – пустая трата времени, Закон Равновесия может оказаться на стороне проигравших. Мол, особого вреда причинить они всё равно не смогут. Ага, не смогут, как же… Будь его, Хагена, воля, он поступил бы с Молодыми Богами так же, как в бытность свободным таном поступал с трусами, показавшими спину в бою. А Закон Равновесия… лучше уж один раз попотеть, открывая порталы и выводя обитателей из рушащихся миров, чем терпеть этот кошмар, разрастающуюся войну непонятно с кем, непонятно из-за чего…
Во всяком случае, Эвиал они не получат. Игнациус вполне пригодится, если этому хитровану дать хорошего пинка и устроить так, чтобы ему пришлось драться за его драгоценную шкуру. Учитель строго-настрого запретил Хагену вмешиваться, но в крайнем случае Голубой меч погуляет вволю.
…Какое-то время ушло на сборы и дорогу по ночным улицам спящего Ордоса, но вот наконец оба мага и Читающий оказались на пустынном морском берегу. По дороге Игнациус болтал, не умолкая, рассказывая о своих «научных изысканиях», – Хаген слушал вполуха, не сомневаясь, что почти всё, им услышанное сейчас, – хитро сплетённая ложь. Мессир Архимаг что-то наверняка разнюхал, но делиться этим с лекарем Динтрой отчего-то не торопится. Что само по себе говорит о многом.
– Утонувший Краб, вы говорите, друг мой? Что ж, можно и туда, – бормотал Игнациус, скупыми и быстрыми движениями вычерчивая на залитом лунным светом песке октаграмму. – Драка предстоит горячая, ничего, сдюжите, дорогой целитель?
– Сдюжу, – отозвался Хаген голосом толстого лекаря. – Иначе…
– Да-да, конечно, мир погибнет и всё такое прочее, – скучающе протянул мессир Архимаг. – Ничего, мы постараемся этого не допустить. В случае чего, любезный Динтра, держитесь, пожалуйста, у меня за спиной. Не думаю, что у вас в арсенале имеются, м-м-м, особо опасные боевые заклятья.
– Меня и мой меч вполне устроит, мессир, – не сдержался Хаген и тотчас прикусил язык. Хорошо ещё, что Игнациус вновь отвлёкся на свою фигуру и слушал его невнимательно.
– Что ж, вроде всё готово… Открываю прямой путь, друг мой, и да поможет нам… гм… всё, что только может!
Берег опустел.
Где-то в славном городе Ордосе тоскливо взвыли бродячие псы.
– Не к добру это, – предводитель орков опустил бронзовую подзорную трубу. – Слишком уж тихо. Словно весь мир остановился!
Клара молчала, стоя на самом носу «длинного». То, что происходит что-то странное, она почувствовала уже давно. Судя по орочьим картам, переход от Левой Клешни до Утонувшего Краба потребовал бы немало времени; здесь приходилось бороться с противными ветрами и течениями, однако море оставалось подозрительно спокойным, и узкие корабли, подняв на рассвете прямые паруса, весь день летели по почти зеркальной глади.
– Ветер есть, а волн нету, – заметил Бельт. – Нас словно заманивают…
– Небось зубы-то себе пообломают, если сожрать надеются, – беззаботно отмахнулась валькирия. После возвращения Кицума она, похоже, не сомневалась, что ныне, присно и во веки веков отряд кирии Клары совершенно непобедим.
…А над головами в темнеющем небе всё плыли и плыли самые диковинные страховидлы, заключённые в сферы из тонкого пламени. Все они тянулись на юго-запад – именно к Утонувшему Крабу, как теперь понимала Клара.
Бельт оказался совершенно прав, предложив – назовём это так – отправиться туда.
«А ведь я была там, – терзалась Клара. – Но… убейте меня, не выглядел тот берег как „обитель зла“! Совершенно обыкновенный остров, море ласковое и тёплое…» И почему же, если обитатели этого острова настолько могучи и зловольны, – почему сами не уничтожили крипты? – последние слова она в задумчивости произнесла вслух.
– На этот вопрос легко ответить, – Кицум встал рядом, небрежно опёрся о борт. – Крипты ставили отнюдь не профаны. И от таких, как хозяева Утонувшего Краба, они защищены очень хорошо. А вот от таких, как Сильвия…
– Ты думаешь, вел… Кицум, – поспешно поправилась Клара, – что девчонке внушили эту мысль?
Клоун покачал головой.
