кто знает, сумеем ли расплатиться.
– Бросьте, государыня, – отвернулся вампир. – Не брошу я вас. И не уйду никуда. Решили вы Спасителю противустать – ну, так и я с вами. Загадывать, как оно всё выйдет, не стану. Глядишь, и пригожусь.
– Спасибо тебе, Эфраим, – кивнул Анэто. – Конечно, мы не откажемся от помощи. Любому, кто захочет встать рядом с нами, мы рады. Давай, Мег, открывай врата. Время не ждёт, если я правильно понял нашего крылатого спутника.
Хозяйка Волшебного Двора молча склонила голову.
…Тонкий путь открылся на удивление легко. Однако он, конечно, вёл не в сам Аркин, верно, не в состоянии пробиться сквозь серую завесу, окружившую Святой город. Незримая тропа кончалась невдалеке от тёмного барьера.
– Что ж, и на том спасибо, – подытожил Анэто. – Эфраим, ты с нами?
Вместо ответа вампир протянул руки магу и волшебнице. И так, взявшись за руки, двое людей и вождь Ночного Народа скрылись в раскрывшейся перед ними незримой двери.
…В окрестностях Аркина – как помнила Мегана – ничего не изменилось. Та же серая ночь, тот же барьер тьмы, уверенно расползавшийся в разные стороны. Шпилей Святого города не видно – слишком далеко.
Нет, я не права, подумала чародейка. Кое-что не так. Куда-то делись все чудовища, что ярились за пологом. Да и сама завеса… как-то неравномерно она двигается, справа и слева от нас отмеряла куда больше, чем посередине. Что-то там не так. Совсем не так…
– Прошли тут до нас какие-то странные, – вдруг заметил вампир. – Аккурат посерёдке и прошли.
– Да, и прямо во тьму, – проговорил Анэто, напряжённо морща лоб. – Хотел бы я знать – кто такие, как прорвались… а то я уже голову успел сломать, как сквозь преграду пробиваться.
– Чего гадать? Пойдём и увидим.
Они увидели – колышущиеся серые края разрубленного покрывала. Мрак даже не пытался вырываться тут через прореху, да и чудовищ, бросавшихся на преграду, нигде не было видно. За исключением тех, что валялись, изрубленные мечами и истыканные короткими снежно-белыми стрелами – от арбалетов, не луков.
– Кто бы тут ни прошёл, он на нашей стороне, – решительно произнёс Анэто. – Ну, Эфраим, пойдём дальше?
– Когда столько прошли, какой смысл поворачивать? – Вампир философски пожал плечами.
Анэто и Мегана держались за руки, переступая серую черту. Шагнули – и разом окунулись в затхлый, застоявшийся воздух, словно очутились в наглухо запечатанном склепе. Даже Эфраим поморщился.
– А теперь предлагаю лететь, государь и государыня мои. – Он кивнул, указывая на замелькавшие по сторонам тени. – Сюда-то эти твари не суются, верно, крепкий зарок от них положили, но стоит нам отойти… Так что, если не побрезгуете, милорд ректор…
– Побрезгую? – возмутился Анэто. – О чём ты, Эфраим?
– Тогда держитесь крепче, государь мой.
Они взлетели, провожаемые множеством жадных взглядов.
Вот и Аркин, выжженный, полуразрушенный, с пятнами погасших пожаров, залитый мглой; шпили соборов тянутся к тёмному небу надгробными крестами, бессильно целит ввысь перечёркнутая стрела Спасителя. Меж трупами домов мельтешат, извиваясь, перетекая с места на место, смутные тени, то и дело пялящиеся вверх огоньками многочисленных глаз.
А золотая лестница – вон она, совсем близко.
Вампир взмахивал крыльями всё тяжелее и всё ниже опускался к земле.
– Больше не могу, – выдохнул он наконец, без сил почти рухнув на камни. – Ступени эти… не получается.
– Ничего, – быстро огляделся Анэто. – Улетай, Эфраим. Спасибо, что пронёс так далеко. А насчёт тварей не беспокойся, мы с Мег их удержим, пока ты не отдохнёшь. У нас-то пока время ещё есть.
– Обратно-то я улечу, прочь удирать совсем не то, что грудью переть, – не мог прийти в себя вампир. – Спасибо за заботу, милорд ректор. Хотел бы я рядом с вами оказаться, когда самое главное начнётся. Но… давит меня Его сила, давит и в ничто обращает. Недаром нас вечно Его именем гнали. Вот, уже и легче стало, – фальшиво заявил он, напоказ расправив крылья. – Всё, уже лечу, лечу. Обо мне не думайте, господа чародеи и чародейки. Вы на себя взвалили небывалое, я же так… чуть-чуть плечо подставил.
– Эфраим! – Мегана порывисто шагнула к нему, обняла. – Спасибо тебе за всё, сделанное и несделанное. Если повезёт, ещё увидимся. Если нет – прости, коли в чём обидела.
Вампир не ответил, только кивнул, издавая горлом странные звуки. Если бы Анэто не знал, что вампиры не плачут, он поклялся бы, что Эфраим давится слезами.
Летучая мышь взмыла вверх, перекувыркнулась и стрелой помчалась прочь.
Маг и волшебница остались одни.
– Идём, Мег, – просто вымолвил Анэто. – Думаю, эти милые зверюшки не дадут нам соскучиться, но и задерживаться тут нечего.
…Бестии и впрямь попытались напасть, но как-то робко, с оглядкой, словно поминутно ожидая появления куда более могущественной сущности. Волшебник и чародейка отбились на удивление легко. Пробираться через развалины Святого города им пришлось недолго – вампир протащил их далеко в глубь Аркина.
– Ан, смотри! Лестница… и кто-то в белом? Откуда здесь эти воины? Кто они такие? – ошеломлённо прошептала Мегана.
У подножия золотых ступеней ровным квадратом, прикрывшись щитами и выставив клинки, застыли несколько десятков рыцарей в снежно-белой броне, недвусмысленно предупреждая мельтешащих по краям площади чудовищ, что им лучше не приближаться. И те, надо сказать, следовали этому совету.
Анэто и Мегану заметили тотчас. Над рядами рыцарей взвился белый с золотом стяг, несколько раз качнувшийся из стороны в сторону.
Только когда маг и волшебница одолели добрую треть пути, твари за их спиной опомнились. С десяток бросились было следом; град белых стрел пригвоздил самых дерзких к камням, остальные с глухим рычанием отступили, торопливо уползая обратно в развалины.
Рыцари раскрыли строй, пропуская ордосского ректора и хозяйку Волшебного Двора внутрь. Забрала поднимались, открывая красивые и гордые человеческие лица, однако язык, на котором немолодой уже воин обратился к чародеям, оказался непонятен. Рыцарь, похоже, на другое и не рассчитывал, досадливо поморщившись.
– Вы… идёте… туда? – показала Мегана на уходящие вверх ступени.
На сей раз предводитель белых воинов её понял. И отрицательно покачал головой.
– Мы… можем? – Чародейка сделала шаг к ступеням.
Пожилой рыцарь вздохнул. А потом вдруг что-то гортанно скомандовал своим – десятки мечей взлетели в торжественном салюте.
– Они почему-то не могут идти сами. Но приветствуют нашу, гм, смелость, – несколько обескуражено проговорил Анэто, низко поклонившись в знак благодарности.
– Идём, Ан, – тихонько сказала Мегана, первой ступая на золото ступеней. Рыцари провожали её восхищёнными взорами.
Крепкие, прочные ступени. Широкие. Словно из настоящего золота. Перил, правда, нет, ну да ничего, мы бывалые, не свалимся.
Рука об руку, смотря только вперёд, Анэто и Мегана стали подниматься.
Летучему зверю Ракота пришлось попотеть, доставляя седока к мерно шагающей фигурке Спасителя. Он казался совсем близок, однако шло время, мчались назад золотые ступени, а сам страшный гость Эвиала не приближался, окружавшее Его сияние по-прежнему маячило где-то возле звёздного горизонта.
– Хитёр ты, братец, – прорычал Ракот себе под нос. – Хитёр, умеешь играть с пространством, да и со временем тоже, однако посмотрим, поможет ли тебе это против доброго клинка!
Владыка Тьмы сам не помнил, как долго он мчался навстречу заклятому врагу. Предательская лестница искрилась рядом, такая обманчиво прочная, словно приглашающая довериться её ступеням. И держать Ракота на себе она не держала, но не давала и пролетать сквозь себя. Названый брат Хедина попытался пустить своего зверя вскачь по сияющим маршам – напрасно, летун проваливался точно так же.
– Значит, ни меня, ни со мной, – сказал Ракот наглому сооружению. – Что ж, каков хозяин, такой и слуга. Поглядим, что станет, когда лицом к лицу сойдёмся!..
…Момент этот настал внезапно, только что Спаситель казался крошечной искрой где-то далеко впереди; и вон Он уже рядом – потрёпанный хитон, стёртые сандалии, грубый посох, печально поникшие плечи и скорбный лик. Руки – мозолисты, натружены, словно их обладатель ещё вчера махал киркой в каменоломне или день-деньской шагал за плугом.
На Ракота Спаситель взглянул прежним, сдержанно-горестным взором. Клокочущая ярость Владыки Тьмы его, похоже, совершенно не трогала.
Он настолько уверен в себе? – резанула Ракота холодная, неприятная мысль. Его вепрь уже налетал на врага справа-сбоку, чтобы седоку было удобнее рубануть наотмашь.
– Теперь не увернёшься! – бросил Ракот прямо в лицо Спасителю. – Дерись, слышишь, дерись!
Чёрный клинок летел плашмя, готовый рассечь всё на своём пути: сталь, дерево, плоть. И, подобно стопе Ракота, провалившейся насквозь через золотую ступень, меч пронёсся сквозь тело Спасителя, не причинив тому ни малейшего вреда. Брат Хедина мог бы поклясться, что имеет дело не с призраком; но лезвие глубоко погрузилось в человеческое по виду тело и завершило круг, не оставив следа.
Выражение Спасителя не изменилось. Он всё так же горестно взирал на неразумное дитя, кружащее вокруг него на чёрном вепре и изрыгающее проклятия на доброй дюжине варварских наречий, а потом покачал головой и сделал ещё один шаг, тяжело опираясь на посох, словно и в самом деле страдал болями в колене.
Вепрь Ракота замер на месте, его бока бурно вздымались, точно магическому зверю стало трудно дышать полным незримой золою воздухом.
То, что стало Спасителем здесь, в Эвиале, не подпадало под власть Ракота. То, чему он привык доверять больше всего – испытанная веками и множеством битв магическая сталь, – оказалось бессильно.
– Хорошо же, – прорычал Ракот, посылая вепря ближе к лестнице. – Драться по-честному ты не хочешь. Поглядим, как выйдет, если нечестно!
Спокойно, Владыка Ночи. Вспомни, как ты обхитрил самого Ялмога в битве у Шести островов, в мире со странным названием Яарцык. Ни ты, ни Хедин никогда ещё не сходились со Спасителем так близко. Какой прекрасный повод узнать наконец, «что у него внутри».
