Ключа, отбросив врага, но не уничтожив. А потом начало раскрываться небо, появился Спаситель – и, казалось, теперь уж вовсе не до драки, когда вокруг рушатся скалы, а морские волны вот-вот перехлестнут через кольцо окраинных пирамид на границе самой бездны.
Но даже среди всеобщего хаоса и разрушения шаги Салладорца отдавались по всему обречённому острову; Фесс ощущал угрюмую и упорную ненависть Эвенгара, направленную на него и только на него. Остальные Тёмного мага не интересовали, только он, некромант Неясыть. Ещё немного – и великий чародей окажется совсем рядом. А судя по тому, как он отбивался от поистине грозных противников, бой этот не сулил Фессу ничего хорошего.
Вдобавок оживала сама бездна. Опрокинутая пирамида, несмотря на дым и драконье пламя, охватившее верхние ярусы, не собиралась сдаваться. Её обитатели явно не читали Священного Писания, отнюдь не падали ниц и не молили в последний миг Спасителя о прощении. Вместо этого они вновь избрали своей целью отряд Клары – только на сей раз рядом с ней не оказалось никого, кто подставил бы плечо, поддержав её отпорный щит…
Совсем рядом взорвался первый огнешар, и двое орков рухнули вниз, объятые пламенем – молча, как и положено воинам.
Что делать? Вниз? Наверх? Снизу, всё усиливаясь, бьют и бьют по отряду невидимые маги-стрелки; наверху – Салладорец, а ещё выше со Спасителем схватились такие силы, что смертным только и остаётся убираться подобру-поздорову с их дороги.
Куда уходить? А если внутрь? В казематы самой опрокинутой пирамиды, защититься хотя бы от убийственного ливня стихийной магии.
– Шевелись! – рявкнул Уртханг. – Покуда без ног не остались!
Внутрь. Нет, это не для него, подумал Фесс. Салладорец всё ближе, а он, Кэр Лаэда, явился сюда не для того, чтобы тягаться с Эвенгаром. Не он его главная цель.
Некромант коротко взглянул на Аэсоннэ, и драконица, поняв его без слов, кивнула.
– Смотрите, смотрите! – выкрикнула вдруг Эйтери. Маленькая чародейка народа гномов с ужасом смотрела на Безымянную и неупокоенную Рысь.
Ещё совсем недавно незрячие глаза Рыси открылись. Запрокинув голову, она смотрела вверх, туда, где неподвижно зависла фигура Спасителя в алом плаще. Оттолкнув стоявшую у неё на дороге гному, полуэльфийка решительно зашагала к соседней лестнице; нацеленный в неё огнешар поспешно и трусливо отвернул, взорвался, ударившись о стену, не дерзая причинить ей вред.
– Рысь! Нет! – Фесс сам не слышал своего голоса.
– Куда? – заорала из укрытия Клара, но некромант уже бросился наперерез мерно шагающему телу.
Кукла Спасителя. Ничего не понимающая и не видящая, кроме лишь Него.
Дальнейшее заняло лишь доли мгновения. Не сдержавшись, Фесс вцепился Рыси в плечо – и отдёрнулся.
Холод камня, монолит скалы.
– Не так, не так! – выкрикнула Безымянная, кинувшись следом.
Лесной голем с разбегу оттолкнулась от стены, бросилась на мерно шагающую и ничего вокруг себя не видящую Рысь, потащила её к краю бездны. Неупокоенная задёргалась, словно тряпичный болванчик на нитке, но Безымянной хватило лишь доли мгновения. Крепко сжимая сестру-близнеца в объятиях, она оттолкнулась от каменного парапета, на секунду зависла – и низринулась вниз.
Нет, не на следующий ярус и даже не на послеследующий. Опровергая все законы природы, две плотно сцепившихся фигурки падали прямо к сердцу бездны, словно указывая путь остальным.
Аэсоннэ возникла рядом, жемчужная шея выгнута – юная драконица готова к последнему полёту.
Что-то прорычал Чаргос, тёмно-бордовое чешуйчатое тело напряглось; Фесс ощутил себя верхом на Рыси, Аэсоннэ торжествующе взревела и отвесно бросилась вниз, уже в полёте ловко увернувшись от ветвистой молнии.
Следом за ними ринулись Чаргос, Флейвелл, Вайесс и остальные драконы. Все – за исключением Сфайрата.
Он, в облике Аветуса, так и остался подле Клары Хюммель.
А она, стоя возле узкой бойницы, вдруг ощутила, что руки её сами собой потащили из ножен Алмазный и Деревянный Мечи.
Подмастерья Хедина и Хаген вместе с рыцарями Прекрасной Дамы старались не отставать от Салладорца – а тот ринулся в достойный титана прыжок по огромной дуге с одного края опрокинутой пирамиды на другой. Они видели, куда тот нацелился, – туда, где, спасаясь от смерча истребительных заклятий, зеленокожие орки поспешили укрыться в стенах самой пирамиды.
Снизу сразу по всем маршам двигались отряды зомби в ало-зелёном – Спаситель оказался не властен над ними, маги Утонувшего Краба и подвластной ему Империи Клешней не зря корпели над выведением новых мертвяков.
Ещё в воздухе Салладорец что-то прокричал, прибегая к древней, как мир, практике произносимых заклинаний, – заполнивший пирамиду дым на глазах уплотнился, превращаясь в огромную крышку, наглухо закупорившую бездонный провал.
Рыцари в белой броне, сомкнув ряды, устремились навстречу одному из ало-зелёных отрядов; шеренги сшиблись, и тела в шипастых доспехах из панцирей морских чуд горохом покатились вниз. Иные провалились сквозь твердеющую завесу Салладорца, иные – так на ней и оставались. Жаль, что преграда не останавливала летящие снизу огнешары и молнии, для посылавших их барьер, наверное, оставался прозрачным.
Отряд Ордена играючи разбросал преградивших им дорогу зомби и, не задерживаясь, скрылся под серой крышкой. Их она отчего-то не задержала.
Что они почувствовали там, к чему прорывались? Во всяком случае, помогать взятым в кольцо оркам они явно не собирались.
Однако Салладорца интересовали явно не они. Невероятным прыжком мятежный маг очутился прямо напротив Клары Хюммель; чародейка бестрепетно шагнула ему навстречу.
Алмазный и Деревянный Мечи прочно и надёжно лежали в её руках, их острия со спокойной уверенностью смотрели прямо в грудь Эвенгару.
– Ты не пройдёшь, – на наречии Долины произнесла Клара, уверенная, что противник её поймёт.
Два клинка поднялись и скрестились, принимая позицию. От них исходила могучая, древняя сила, злая и кровожадная, заставлявшая туманиться рассудок. Однако первый же огнешар, пущенный в их сторону, разбился о невидимую преграду – Мечи признали новую хозяйку и, как могли, оберегали её.
Салладорец не ответил. Лицо его покрывали копоть и кровь, левое плечо и часть груди превратились в чудовищную опухоль, вздулись щека и шея, один глаз почти заплыл. Но зато второй полыхал таким пламенем, что Клара невольно пошатнулась.
Она почувствовала, как рядом с ней бесшумно появилась Ниакрис, одновременно – Тави и Райна; за правым плечом встала непокорная Шердрада.
– Ты не пройдёшь, – повторила Клара по-эбински, и на этот раз Салладорец не стал отмалчиваться.
…Серая удавка осталась бы незримой для всех, включая саму Клару, если б только не Мечи. Чародейка упала на одно колено в длинном выпаде, Алмазный Меч разрубил магическую петлю, набрасываемую на неё Эвенгаром, Деревянный ударил Тёмному магу в живот.
Прыгнула Ниакрис, на полсекунды отстала от неё Тави.
Салладорец уже не смеялся, его глаза бешено вращались в орбитах, руки мелькали так, что движения сливались. Раз – отлетела Тави, распростёршись на плитах, два – отброшена Ниакрис, три – зазвенел и согнулся наконечник копья Райны.
«Надеюсь, что Кэру хватит именно этих мгновений», – мимоходом подумала Клара, разом прикрывая друзей и бросаясь в новую атаку. Алмазный и Деревянный Мечи безмолвно взвыли, требуя крови.
И, словно откликаясь на их зов, высоко в небе над обречённым Эвиалом стали появляться новые фигуры. Шестеро. Вечно молодые и вечно прекрасные, несмотря ни на что.
Ну, вот и дождался, Игнациус, – выдохнул мессир Архимаг.
Неожиданно навалилась усталость. Всепоглощающая, высасывающая всё. Захотелось закрыть глаза, прижаться к сотрясающейся земле и уснуть. Прямо тут, среди рвущих друг друга на части врагов.
Всё вышло, как ты и планировал. Всё – и даже больше. Видать, плохим прознатчиком оказался ваш Динтра, о всесильные владыки Упорядоченного. Не сумел, не разглядел всего замысла, небось докладывал только о частях, которые
О да, разумеется. Всегда лучше, чтобы твои планы до поры до времени совпадали с интересами сильных мира сего.
Кряхтя, Архимаг перевернулся на спину. Небо затягивал дым, но старый чародей и так видел всё, что требовалось.
Шестеро новоприбывших. Он ждал их столько лет, что впору было сбиться со счёта. Забыть, вычеркнуть из памяти. Заняться повседневностью. Объявить, в конце концов, себя владыкой Долины, разогнать неженок и лежебок, железной рукой взнуздать Гильдию боевых магов, превратить её в ударный отряд Долины – и вперёд, от победы к победе, присоединяя к невиданной ранее магической империи всё новые и новые миры. Не страны, не континенты – именно миры. Открывать меж ними надёжные порталы, чтобы простые смертные тоже вкусили бы плоды – торговля, новые товары, новые земли, для лихих сердцем – новые приключения. И поверх всего он – вечный Император, Владыка Сущего.
Да, он достиг бы цели. Трон из черепов воздвигся бы выше облаков, Игнациусу воздавали бы божественные почести. За три тысячи лет Долины в большинстве миров прошли бы путь от полной дикости до цветущих, просвещённых деспотий (ибо только единоличная власть, полагал Игнациус, позволяет хоть чего-то добиться). Там забыли бы старых богов и поклонялись бы ему и только ему, подателю благ, дарящему и отнимающему.
Он усмехнулся. Над головой неслись дымные обрывки, ревело, гремело и грохотало.
Вы все, сильномогучие, все как один, явились на мой зов. Шестеро Молодых Богов – как они могли пропустить миг триумфа, обретение Алмазного и Деревянного Мечей, способных вновь открыть им дорогу к тронам Упорядоченного? Сложные и запутанные законы мироздания, законы, что сильнее воли богов и магов, не подпускали их к заветному оружию; у него, Игнациуса, не одно столетие ушло на то, чтобы хоть приблизительно установить их значение. Еще больше времени потребовала подготовка приманки и устройство самой западни.
Он ничуть не страшился, оставляя третий Меч, чёрный фламберг, Меч Людей, в руках сперва Хозяина Ливней, а потом Сильвии, его наследницы. Все пути ведут к нему, Игнациусу, если он озаботится лично их проложить.
Что он и проделал.
Сильвия тоже здесь, ждёт, наслаждаясь новообретённой властью. Глупая девчонка. Но ты меня не интересуешь. Ты сыграла свою роль, загнала Клару, куда следует, хотя, конечно, мне тоже пришлось постараться.
Ну, а теперь всё устроится самым лучшим образом.
Конечно, риск был, – признавался себе Игнациус. – Что, если б сюда явился только Ямерт? Но, зная характер самого владыки солнечного света и его сородичей, я предположил – и не ошибся. Их привлекли гордыня и жажда мести. Я знал также, что сюда пожалуют ниспровергшие их силы – а Мечи дадут Ямерту и его присным надежду отомстить здесь и сейчас. Тем более что их старые враги заняты Спасителем.
