Звонил телефон.
Даосов на ощупь нашел трубку, поднес ее к уху.
— Алло?
— Шан Римпоту? — хрипловато отозвалась трубка. — Это ты, Шан Римпоту?
— Это Царицын, — сказал Даосов. — А вы, наверное, в Лхасу звонили.
— Я тебе покажу Лхасу! — гневно сказала трубка. — Ты что, Даосов, мозги заспал?
Только тут Даосов припомнил, что Шаном Римпоту его звали в период ученичества в дацане, и догадался, что ему звонит малый российский лама.
— Виноват, — спуская босые ноги на прохладный пол, сказал он.
— Виноват! — передразнил его малый лама. — О нем, понимаешь, заботишься, сам недосыпаешь, ночами ему звонишь, а он… Как у тебя дела? Все в порядке?
— Достают меня здесь помаленьку, — признался Даосов. — А я, честное слово, ни сном ни духом… Понять не могу, что они ко мне привязались. На днях даже грузовиком давить пытались.
— Знаю, — прервал его малый лама. — Кое-что я уже выяснил.
— Верхние? Нижние? — обрадованно поинтересовался Даосов.
— Не по телефону, — сказал малый лама. — Медитируй, Шан, медитируй. Спрашивай у богов.
В трубке затрещало, и связь прервалась.
Даосов послушал еще немного, потом раздраженно брб— сил трубку на рычаги и вздохнул. «Медитируй! — передразнил он. — Только и дел у меня, что по два дня беспрерывно поклоны бить и мантры распевать! Взял бы и намекнул, если такой шустрый. А еще бы лучше — вообще не звонил!»
Он лёг в уже успевшую захолодеть постель, накрылся легким одеялом и в который раз за этот вечер с досадой подумал, что зря он не остался у Натальи, нервы целее были бы.
Вместе со сном пришел все тот же черт. Сел на край кровати, внимательно посмотрел на Даосова и обидчиво дернул пятачком.
— Ты трубку-то не хватай, — сказал черт. — Поговорить же надо!
«О чем?» — с досадою подумал Даосов.
— О Гоголе, — сказал черт и нехорошо, с подвизгами, засмеялся. — Вот возьми его «Мертвые души» и перечитай.
— Слушай, — не выдержал Даосов, — валил бы ты! И без тебя тошно. Если уж ты такой заботливый, объяснил бы, кто на меня охотится.
Черт поскучнел, тяжело вздохнул и нервно покрутил кисточкой хвоста. Так свободный таксист ключиком на пальце крутит. Или проститутка, показывая, что жилплощадь для любви у нее имеется.
— А ты знаешь, что Гоголя живым в гроб положили? — неожиданно сказал черт.
— Ну и что? — без особого любопытства поинтересовался Даосов.
— А то, — сказал черт. Подумал и добавил: — Дурак ты, Даосов!
«Слушай, — недовольно подумал Даосов. — Катился бы ты к себе… Мне завтра вставать рано!»
— Ладно. — Черт встал с постели и принялся расплываться по комнате. — Если случится чего, сам себя вини!
— Эй, эй, — сказал Даосов, открывая глаза. — Погоди, В комнате было пусто, но явственно пахло серой.
Глава 9
Игорь Дмитриевич Куретайло явился на работу не в самом добром расположении духа. Любовница Аннушка на дачу ехать отказалась, причина для того у нее оказалась чисто женская и ежемесячная, а без нее все дачные прелести свелись к окучиванию грядок с помидорами и распитию бутылки «Смирновской» с соседом, отставным бронетанковым полковником Николаем Никаноровичем Агафоновым, который и на пенсии со всеми разговаривал командным басом. Огромный и пузатый, с остатками седины на круглом багровом черепе, он нависал над Куретайло и, дыша в лицо водкой и табаком, басил:
— Советская власть вам была плоха! Коммунисты вам не нравились! Да при Леониде Ильиче мы в Чечне города и народ гусеницами не давили! При Леониде Ильиче мир в стране и во всем мире был! Да в нашу сторону дохнуть боялись!
— А воровство какое было? — пытался возражать сановный огородник.
— Да воровали, — соглашался отставной полковник, — но ведь всем хватало! А теперь? Аллигархи, мать их! Они не нефть нашу, они кровушку нашу сосут! Да фули там олигархи, вы сами из области нашей все соки повыпили! Осетров нет, икры черной нет, килька — и та скоро золотой станет! Нет, Дмитриевич, ты скажи, чем тебе наша родная Советская власть не нравилась?
Куретайло морщился и пытался отвернуться. Вот привязался, провокатор пьяный! Да нравилась, нравилась Игорю Дмитриевичу Советская власть, он при ней как сыр в масле катался. Но попробуй скажи сейчас это вслух. Услышит кто или сам отставной полковник по пьянке где-нибудь скажет, поползут слухи, что Куретайло против демократии и реформ, попробуй потом отмойся. Свободный рынок — он тоже незашоренных мозгов требует! Не с тем соседушка связался, ему бы на эту тему с Жухраем поговорить. Мы все под Богом ходим, а они под обкомом КПРФ. Так ведь и обком нынче против застоя и за осторожное реформирование выступает. Помрачневший Игорь Дмитриевич наливал Николаю Никаноровичу очередные сто граммов и по возможности спокойно объяснял:
—Ну чего ты, Коля, голосишь, как горнист в пионерском лагере? Мы с тобой кто? Мы — народ! Там, в столице, головы умные, они лучше знают, как дальше жить. А наше дело исполнять, понимаешь?
Полковник демонически хохотал:
— Исполня-ять? Проорали страну, продали ее Клинтону за понюх табаку! Эх, Сталина на вас, козлов, нет! Будь Иосиф Виссарионыч живой, вы бы все давно на лесоповале в ватниках бегали, работой от мороза спасались! Налитая в стакан водка заставляла его на время замолчать, но вслед эа звоном стаканов все начиналось заново. Когда «Смирновская» кончилась, полковник убежал в свой домик и принес оттуда трехлитровую банку самогона, который он по собственной рецептуре гнал из арбузов.
— Чист, как Советская власть! — гордо кричал Николай Н-иканорович. — А горит как! Газету можно читать!
С большим трудом Игорю Дмитриевичу удалось отправить соседа отсыпаться. Пришлось даже его проводить немного. По дороге к своей даче бронетанковый полковник попытался спеть любимую песню вождя всех народов «Сули-ко», но быстро выяснилось, что он напрочь забыл слова, а слуха у него вообще никогда не было. Напившись из колодца холодной воды, Николай Никанорович начал уговаривать Куретайло бросить свою гнусную политическую деятельность • поселиться на даче.
— Грибов — море! — соблазнял он. — Сазаны немереннно, сами в сети заворачиваются, полдня их потом выпутываешь! Да что — рыба! Ночью на поле акционерного общества выедешь, морковки и лука на полгода вперед накопаешь, помидорчиками да огурчиками на пятилетку запасешься!
На обратном пути, уже после переплавы из Белослободска в город, заместителя губернатора остановил наряд ГИБДД на патрульной машине. Игорь Дмитриевич остановился сразу. Из предусмотрительности и осторожности. Время такое пошло что лучше остановиться, борзые менты запросто могли по машине из автомата очередь дать. Объясняйся потом на небесах, что у тебя специальное удостоверение было за подписью начальника областной милиции с зеленой полосой и красным предупреждением дебилам в сапогах: «Не проверять»
Старший наряда долго и подозрительно вертел удостоверение в руках и все принюхивался к Игорю Дмитриевичу. По красной и обветренной роже мента было видно, что испытывает он нестерпимое желание заставить владельца заветного удостоверения пройти по осевой линии, а то и десяток раз присесть у машины. Куретайло подумал и показал ему свое служебное удостоверение. Совокупность документов оказала на милиционеров магическое действие; откозыряв, они сели в машину и отбыли по своим разбойным дорожным делам — людям настроение портить и по возможности на жизнь зарабатывать. А осадок неприятный на душе у Игоря Дмитриевича остался. Менты фамилию прочитали, значит, засветился
