— Вот мы его и спросим. — сказал Даосов. — Где стадо? Стадо паслось на околице села. Живописная была картина. Трава казалась изумрудной, небеса — синими, неподалеку сонным зеркалом отблескивал обширный пруд, обсаженный ветлами и тополями, а посреди всего этого великолепия паслись белые и черные овцы, которые, несмотря на предоставленные им свободы, предпочитали держаться рядом с вожаком — круторогим и твердолобым красавцем с выпуклыми и внимательными коричневыми глазами.
Баран скользнул равнодушным взглядом по Даосову и отвернулся.
— Бородуля! — удивленно сказал Даосов. — Да ты что, даже не рад мне? А я, между прочим, за тобой приехал!
Баран величественно поднялся, вскинул гордо голову с большими витыми рогами и пошел прочь, крепко держась на тонких, но мускулистых ногах. Овцы с радостным блеяньем двинулись за ним. Рядом с вожаком услужливо семенили бараньи «шестерки», преданно заглядывая вожаку в глаза. Даосов не поверил увиденному овчарки — и те припадали на передние лапы, когда Бородуля в своем новом обличье проходил мимо них. Тут и гадать не стоило. Нашел человек свое место в жизни и менять его не собирается.
А потому и все дальнейшие переговоры с Бородулей были излишними.
— Ладно, — махнул рукой Борис Романович. — Заботой меньше.
Директор совхоза облегченно вздохнул и смахнул пот со лба.
— Поехали, — сказал он. — Я тебя, Боренька, сейчас таким медком угощу! Двадцать ульев с африканскими пчелами купили!
В город Борис Романович возвращался в некоторой задумчивости. Конечно, старая поговорка не могла ошибаться и человек всегда ищет, где ему лучше. Однако властность Бородули смущала реинкарнатора. Не верилось, что бывший мафиози остановится на полпути, но в роли директора совхоза Борис Романович Бородулю в его нынешнем обличье решительно не представлял. Вообразилось, как Бородуля, ласково поглядывая на реинкарнатора коричневыми хитрыми глазками, угощает его сочной зеленой травой или пахучим сеном. Борис Романович хмыкнул и помотал головой, отгоняя видение. И своевременно он это сделал — за железнодорожным переездом у завода буровой техники стояла специфически раскрашенная машина, и двое продавцов полосатых палочек внимательно поглядывали по сторонам, выискивая очередного покупателя.
Заметив проезжающего мимо реинкарнатора, один из сотрудников ГИБДД отвернулся и сплюнул.
— Вот из-за этого гада меня из «семерки» и турнули, — сказал он товарищу. — Полковника Иванова на пенсию от правили, а меня — на дорогу! Помнишь, я тебе рассказывал? Сначала меня чуть кобра в кустах не укусила, а ребят генерал Пьяными заловил. Начали разбираться, блин, оказывается, мы по личной прихоти губернатора Жухрая работали! Нам в службе собственной безопасности и говорят, мол, закон мы об оперативно-розыскной деятельности нарушили. На государство, говорят, пахать можно, а на губернатора нельзя. Он, говорят, как частное лицо выступает, заданий ментовке давать никаких прав не имеет! Я-то откуда знал! Губернатора переизбрали, полковника на пенсию погнали, а меня — на дорогу!
— Не грусти, Игорек, — сказал второй патрульный. — Хочешь, мы этого гада догоним и ошкурим маненько? Двушку как с куста сдерем, еще и спасибо скажет!
Лейтенант Иванцов сморщился. Испуганно оглядываясь на проехавшую мимо машину, он досадливо сказал:
— Ты думай, что говоришь! Двушку он с него сдерет! Да он нас запросто не то что без штанов с лампасами, без души оставит! Не, Толян, давай кого попроще поищем!
Борис Романович так и не узнал, какая угроза над ним нависла. Проехал мимо и прибавил скорости.
Утром, еще до его отъезда в совхоз, произошло два знаменательных события. Сначала позвонил лама.
— Ну, ты, Борис Романович, хитер! — довольно хихикнул он. — Не ожидал от тебя такой прыти! И политическое равновесие в городе установил, и нижним фитиль вставил! Молодец!
Даосов ничего не понимал, но бормотал что-то подходящее к случаю.
— Молодец! — еще раз похвалил его лама. — Готовься, Борис Романович! Будешь работать в Москве! Дело ответственное, но я думаю, оно тебе по плечу!
И отключился, оставив Даосова и Наталью в приятном недоумении.
Около десяти часов на работу к Даосову приехал злой бес в обличье кладбищенского сторожа и швырнул на стол мешочек с иголками.
— Забирай свои души! — нервно скаля длинные зубы, сказал он. — Что ж ты меня, дубина, не предупредил?
— О чем? — пожал плечами Даосов. Такого поворота событий он никак не ожидал. Пожалуй, в этот момент он был потрясен не меньше беса.
— О том, что твоим душам грехи отпустили! — заорал бес. — Хорошо еще, что Минос их не пропустил! Представляешь, что бы случилось, если бы души праведников в Ад попали!
Объяснить он не успел, видимо, именно в этот момент беса позвали снизу. На мгновение приняв свое истинное обличье, бес исчез, оставив после себя клубы гари и едкий запах серы. Видно было, что представитель преисподней разъярен. Удивительного в том ничего не было — кому охота вновь возвращаться во второй круг для охраны грешников после почти дипломатической работы!
«А ведь и в самом деле, — сообразил Даосов. — Грехи-то, покойникам отпущены были. А раз Бог их простил, то они уже не грешники, им прямая дорога в Рай!» Теперь он понял, о каком фитиле говорил ему лама.
Возвращаясь в Царицын, Даосов с тревогой думал о своем будущем. Причин для волнения было более чем достаточно. С одной стороны, еще неизвестно, какие задачи перед ним будут поставлены в столице и справится ли с ними Даосов. С другой стороны, можно было не сомневаться, что пакости со стороны оскорбленного беса обязательно последуют. Мстительность обитателей Ада хорошо была известна всем, кто с ними однажды сталкивался.
В то же самое время, когда реинкарнатор возвращался из «Новой надежды» в город, в сауне футбольной команды «Статор», распарившись и окунувшись в бассейн с холодной водои, в меланхоличном молчании пили пиво бывший заместитель губернатора области Игорь Дмитриевич Куретайло и бывший полковник милиции Иванов, совсем недавно еще руководивший службой по борьбе с экономическими преступлениями. Компанию им в этот раз составил дьякон Михаил, не раз отпевавший покойников в часовне на Центральном кладбище. И на этот раз присутствие попа было Оправданным, уж больно мрачное настроение обуревало его собутыльников, с таким настроением только и отправляться на встречу с ангелами или их оппонентами.
Игорь Дмитриевич хмуро оглядел скудный стол, махом опрокинул в себя полстакана водки и язвительно сказал полковнику:
— Выходит, и ты, Андрей Андреевич, не уберегся. Поперли тебя на пенсию и спасибо за все твои услуги не сказали! Зря ты на два фронта шестерил!
Бывший полковник медленно выцедил водку, пошарил по столу голодным взглядом, ухватил и потянул к себе кусок жареной курицы.
— Меня по крайней мере из кабинета не выносили и на пол не роняли.
— Нашел чем попрекать! — Игорь Дмитриевич зябко закутался в простыню и посмотрел на меланхолично жующего дьякона. Редкая рыжая бородка дьякона неторопливо двигалась из стороны в сторону, словно он читал молитву или отпевал кого-то. — Я же как лучше хотел! Я, когда увидел, что Брюсов совсем не Брюсов, сразу в кабинет к губернатору кинулся. Объяснить хотел, предупредить! Я же про него, гада, думал! А он, сука! Веришь, два дня сидеть не мог! — Куретайло хлебнул пива прямо из бутылки. — Кто ж подумать мог, что такое возможно? Ты сам прикинь, много у нас народу сразу в двух телах обитают?
— Мне это без разницы, — сказал Иванов, потянувшись за соленым огурцом. — Я сейчас охранную фирму открываю. «Щит» будет называться.
