только одного так и не объяснил: почему же сами мудрецы живут на этой планете и не стремятся покинуть ее. Впрочем, по молодости лет Язон над такими проблемами подолгу не задумывался. А вот некую фразу, тоже весьма таинственную, запомнил на всю жизнь. «Твой отец, мальчик, – сказал мудрец, – научил тебя всему, что может понадобиться в жизни на других мирах. Хотя, может, ты и предпочел бы не быть ему сыном. Запомни, не я, а именно он обучил тебя всему. И будь всегда благодарен старому Хайрону».
Промелькнули годы и парсеки, сотни планет и женщин, тысячи соперников и врагов, миллионы кредитов, прошедших через руки, а друзей – единицы, стоящих проектов – единицы, до конца решенных задач – ни одной... Суета сует! Ради чего все это? Ради того, чтобы теперь примчаться на последнее свидание с умирающей матерью, о которой никогда бы не вспомнил, если б не молочный брат Экшен?
Вот такой философский настрой вызвало у Язона чтение файлов об истории родной планеты и о своей собственной истории, то есть биографии Потом он внезапно вспомнил про Мету. Ведь эта девушка переменила все в его жизни!..
Все да не все. Разве он по-прежнему не игрок в душе? Разве не такой же, как и раньше, космический бродяга? Просто они теперь повсюду вдвоем. Ж Как это странно! А с другой стороны, как естественно! Ведь иначе уже нельзя, иначе он просто не представляет себе жизни...
За спиной Язона открылась дверь. «Наверно, Мета», – подумал он. Но вошел Экшен.
Этот перелет они совершали втроем. Им было интересно друг с другом. Нескончаемые воспоминания, рассказы о пережитом, споры. Экшен тоже покинул родительский дом молодым, он стал профессиональным охотником и звероловом, облетел сотни миров в поисках экзотических животных и богатых покупателей, которые заказывали ему чучела, шкуры, бивни или живых зверюг – для охраны, для игр, для декоративных и прочих целей. Экшен имел особое пристрастие к необитаемым планетам и несколько раз охотился даже на омерзительных чудищ, дышащих метаном, купающихся в озерах сероуглерода, с аппетитом поедающих кремнийорганику. Старые друзья и молочные братья сбились со счету, пытаясь выяснить, кто же из них больше повидал миров в Галактике. В итоге пришли к выводу, что, наверно, все-таки Язон. Ведь Экшен, в отличие от него, время от времени возвращался на планету детства – навестить родителей, погулять по родным перелескам, повидать друзей. Он никогда не нарушал местных законов, и аристократические власти признавали его гражданином Поргорсторсаанда, несмотря на параллельно оформленное подданство где-то на Клианде. Что ж, каждый из них выбрал свой путь. Тем интереснее было теперь узнавать друг о друге.
Из-за этих разговоров Язон и Мета так поздно ложились спать, что даже их традиционный способ коротать полетное время отошел на второй план. Да и ежедневные исторические изыскания Язона не на тот лад настраивали. Все больше философский скепсис да вселенская грусть одолевали космического бродягу.
Вот и теперь, когда вошел Экшен, Язон спросил его:
– А что, брат, изменилась жизнь на нашем Поргорсторсаанде за те годы, что меня там не было?
– Да нет, совсем не изменилась, брат, – ответил Экшен, странно замявшись на секунду.
И добавил с грустинкой в голосе:
– Может, это и к лучшему.
И тут корабль содрогнулся, как от столкновения с крупным метеоритом, в который можно врезаться только если сломя голову удираешь из-под перекрестного огня двух звездолетов-истребителей типа «Фантом». Но боевых действий вроде никто начинать не собирался, просто дисплей просигналил о выходе из джамп-режима на дальнюю околопланетную орбиту.
– Похоже, что жизнь на нашем стареньком Саанде все-таки переменилась, – прорычал Язон, поднимаясь с пола и потирая ушибленный при падении локоть. – Что они там, с ума посходили, что ли?
Мета ворвалась в рубку, рефлекторно размахивая пистолетом.
– Примитивное зенитное орудие, но очень солидного калибра, – объявила она для тех, кто не столь силен в идентификации видов оружия по звукам разрывов и диаметру дыр в энергоблоках.
А Экшен уже запрашивал ближайший пограничный пост о причинах нелепого инцидента.
К счастью, никто, кажется, не собирался продолжать обстрел, и единственный выпущенный заряд можно было считать досадным недоразумением. Однако Экшен клялся, что на его маленьком кораблике, пристыкованном к «Темучину», непрерывно работал специальный радиомаячок, являющийся эксклюзивным пропуском на Поргорсторсаанд и выданный ему непосредственно военной комендатурой планеты несколько дней назад. Чудеса, да и только!
Страшненькие чудеса.
Позднее выяснилось: пароль для выхода на орбиту был срочно изменен по решению высшего руководства без объяснения причин. Такое случалось, мягко говоря, не часто. Были оповещены все военные, торговые, дипломатические, а также частные корабли, принадлежащие аристократии. Не забыли и почетных гостей планеты. А передавать экстренное сообщение какому-то Экшену, фермерского сословия, да еще зарегистрированному в качестве гражданина с двойным подданством, да еще по дорогостоящей джамп-связи, – никто из военных, конечно, не удосужился.
Все это они узнали много позднее. И вроде бы не осталось больше вопросов. Вроде бы. Но Язону все равно сильно не нравился тот единственный, но очень прицельный выстрел. Если бы не особая, лично Метой изобретенная система противоракетной защиты, гореть бы им вместе с кораблем синим пламенем. Ведь прожженная в энергоблоке дыра – это вам не радар разбитый!..
Глава 4
В числе первоочередных обязательных сообщений, переданных по громкой связи всем пассажирам межзвездных и межпланетных кораблей, приземлившихся в главном космопорту Поргорсторсаанда, наряду с характеристиками погоды и правилами таможенного досмотра прозвучала еще и такая своеобразная информация: «Всем лицам фермерского сословия! В лесах северо-восточного континента появился крайне опасный для населения зверь – стальной кабан. Охота на него является отныне священной обязанностью каждого фермера, уклонение от которой преследуется по закону».
У Язона в голове плохо склеивались выспренная, можно сказать, возвышенная формулировка «священная обязанность» и казенный оборот «преследуется по закону», но Экшен, проведший последние два года на Саанде, понял, похоже, все. Сразу и так, как, надо.
– Придется для начала отправиться на охоту, – вздохнув, сообщил он Язону и Мете.
– То есть как это?! – У Язона, что называется, челюсть отвисла от удивления. – Мы для чего сюда прилетели, брат мой?
– Мы прилетели попрощаться с матерью, – грустно согласился Экшен, давая понять, что он не забыл ни о чем. – Но охота важнее.
– Охота важнее?! – Язон уже не знал, как реагировать на эти странные заявления. – А если...
– А если... – повторил Экшен, задумавшись. – Я сейчас позвоню.
Он быстро связался с отцом по мобильному телефону. («Вот как. Теперь у фермеров и дальняя связь есть. А говоришь, ничего не изменилось».) И отец сказал (Язон даже слышал из прижатой к уху Экшена трубки его низкий спокойный голос):
– Мария дождется вас. Отправляйтесь на охоту. Вы – лучшие из моих сыновей. Вы должны победить стального кабана и доставить его к нашему дому. Пусть об этом узнает вся планета.
Ну что ж, охота так охота. Попробуйте разыскать пиррянина, который откажется от возможности прихлопнуть какого-нибудь зверя. Язон был уже почти пиррянином, да и вообще – любопытно!
Вот только дорога до леса оказалась непомерно долгой. После довольно нудных, но в общем-то привычных для Язона и Меты погранично-таможенных процедур они вышли на площадь перед зданием космопорта, радуясь, что не застряли, как многие, в так называемом «отстойнике», где подозреваемые неизвестно в чем люди ждали, пока неторопливый главный компьютер планеты выдаст про них всю имеющуюся информацию. Но Экшен уже проходил такую проверку совсем недавно, а новых
