секретарша соскочила со стола и поправляла на себе одежду, скромно опустив блудливые глазки.
— Не смущайтесь, — с усмешкой сказала Алина, погружаясь в мягкое кожаное кресло. — Продолжайте, продолжайте.
— Уйди, — буркнул муж секретутке.
Та беспрекословно, опасливо обходя Алину в кресле, заскользила к выходу.
— И ты бросаешься на это?! — тоном, полным презрения, и одновременно с чувством превосходства сказала Алина, указывая ладонью на проходившую мимо секретутку. — Какой у тебя дурной вкус!
Самое отвратительное, что муж даже не оправдывался, не извинялся за свинское поведение. Он считал, что ничего в этом нет предосудительного, напротив, любовница — это хороший тон! Владлен отошел к окну и закурил как ни в чем не бывало. Кстати, он не позволяет называть себя Влад, говорит, это упрощает имидж. После паузы, во время которой Алина боролась с искушением убить его, она вздохнула, не показывая истинного своего состояния:
— Жаль. Мне хотелось посмотреть, как вы это делаете.
И гордо удалилась. В отместку она принимала ухаживания, нагло кокетничая с мужчинами. И надо же, ее поведение не понравилось мужу! Она пользовалась повышенным вниманием, это Владлена разозлило, или ревность взыграла — черт его знает. После вечеринки он отчитал ее дома, все же она его жена и должна соответствовать… Алина оставила его пыхтение без внимания, разделась и легла спать. А утром, не предупреждая мужа, собралась, взяла няньку с детьми, кучу денег наличными и укатила на юг. Главная причина — она бежала от искушения убить его. Да, да, это не просто слова, это было непередаваемое желание отомстить за унижения, и Алина даже нашла средство мести — яд. Испугавшись, что перебороть себя не сможет, она придумала выход — поставить между мужем и собой преграду из тысячи километров. Конечно, можно было воспользоваться самолетом, на худой конец поездом, но куда в таком случае деть энергию, которая кипит и нуждается в выходе? Алина предпочла сесть в машину и ехать, ехать, ехать… К тому же торопиться некуда:
Муж опомнился через день, позвонил на мобильник:
— Алина, в чем дело? Куда ты пропала?
— Проветриваюсь, — и ни слова более.
Теперь, пока у него не вырастут рога аж до космоса, она не успокоится. И один рог уже имеется, правда, не ветвистый, но все еще впереди. Приходилось делать остановки в крупных городах по дороге, ведь ей и детям необходим отдых, ну и переспала с одним.., не важно. Она прихватила портрет мужа размером с плакат и первый рог с удовольствием пририсовала к его голове фломастером. Притом не испытывала угрызений совести ни на йоту: Владлен ее уничтожил. Немного противно, да не смертельно, пройдет. Она ехала туда, где еще жарит солнце, а люди там и без того горячие. Алина подогрета тоже основательно, так что ветви у рогов скоро появятся.
— Алина, пожалуйста, не гоните, — долетел до нее голос Галки.
Скорость она сбавила, но не очень. Даже если врежется, пусть это будет мгновенная смерть. Но, бросив взгляд на спящих детей, Алина уменьшила скорость до нормы.
Это ее дети, которых она безмерно любит, лишить их жизни — преступление. Они-то ни при чем. Да и Галка не виновата, что Алина зла на весь мир.
Руслан сладко потянулся, сбросив простыню, зевнул и открыл глаза. Легкий ветерок теребил штору, и, когда она слегка вздымалась, в комнату врывались яркие лучи солнца. А сколько времени? Он потянулся за часами, лежавшими на полке у софы. Десять? Никогда еще он так не залеживался. Но, припомнив, что как раз сегодня никуда не надо мчаться, Руслан спокойно встал, набросил рубашку, вышел из комнаты и остановился у двери на кухню. Кларисса колдовала у плиты, да так сосредоточенно, что не заметила его. Он подкрался сзади и обхватил ее руками, от неожиданности она вскрикнула, а потом откинула голову ему на плечо:
— Напугал.
— Сильно? — спросил он, целуя ее в шею.
— Немножко. Погоди, а то завтрак сгорит.
Она отстранилась, перевернула кусок мяса и накрыла его крышкой.
— Что ты готовишь? — снова привлек ее к себе Руслан.
— Насколько я поняла, завтракать ты любишь плотно, поэтому готовлю тебе свинину с овощами. А я ограничусь бутербродами. Не могу с утра наедаться.
— Я бы тоже ограничивался бутербродами, да только при моей работе поесть не всегда удается. Я пошел в душ, освежусь. Кстати, какие у тебя планы?
— За сыном пора съездить…
— Отлично, у меня свободный день, — отправляясь в ванную, сказал он. — Я отвезу тебя и привезу. Как?
— А ты не считаешь, что дома надо появиться? — крикнула ему вдогонку Кларисса. — Ты живешь у меня несколько дней.
Руслан вернулся:
— Я тебе надоел?
— С ума сошел! — вспыхнула Кларисса, восприняв его слова всерьез. Она была очень импульсивной, как девчонка, это его смешило. — Скажет тоже! Человек, которого любишь, надоесть не может.
— Тогда почему прогоняешь?
— Разве прогоняю? Напоминаю. Понимаешь, я не хочу осложнять твою жизнь, ставить перед выбором… Меня все устраивает.
— А меня нет. И перед выбором я все равно поставлен.
Он скрылся в ванной, а Кларисса вернулась к своему занятию. К сожалению, готовит она не очень, это ее смущало, а хочется.., наверное, угодить Руслану. Странно, это первый в ее жизни мужчина, которому хочется угодить.
Раньше такие мелочи, как неумение готовить, Клариссу не волновали, да и с мужчинами вела она себя одинаково: позволяла себя любить. Но едва у партнера в голосе появлялись первые признаки хозяйских ноток по отношению к ней, мгновенно охладевала.
Кларисса превыше всего ценит независимость, хотя и не занимается бизнесом, так что в полной мере назвать ее независимой было бы не правильно, она пашет на трех работах, как проклятая. Но независимость — это не только деньги и престижная работа, это состояние души. Отсюда следует: независимая женщина не станет пресмыкаться перед мужчиной, не будет унижаться, чтобы удержать его всеми известными способами. Независимая женщина наделена самостоятельностью, надеется только на себя, не боится одиночества. До недавнего времени и Кларисса соответствовала данным стандартам, была довольна, что она именно такая, а не другая. Но ее занесло, и занесло, кажется, по макушку. В принципе этому можно радоваться, но положение осложняется тем, что Руслан женат. Она хотела бы подумать обо всем наедине, однако, когда он уходит от нее, все мысли концентрируются только на нем, а не на том, что из этого выйдет.
— И где мой завтрак? — Руслан потянул носом.
— О, боже! — вскрикнула Кларисса, схватив сковородку. — Подгорело…
Увидев, насколько она расстроилась, Руслан со смехом забрал сковородку, скинул мясо на тарелку:
— Сойдет.
— Давай сделаю бутерброды… — и она попыталась забрать еду.
— Ни-ни! — загородил он тарелку ладонями. — Я съем.
Мясо захрустело на зубах Руслана, он был вполне доволен, а она подперла ладонью щеку и умильно смотрела на него. Ну ее к черту, эту независимость! Ей показалось, что ближе и родней этого человека у нее никого на свете нет.
Сын не в счет, сын — это сын.
Зазвонил мобильник, Руслан поднес трубку к уху, выслушал, лицо его стало озабоченным. Ни слова не говоря, он набрал номер:
