самым тайну возникновения жизни и, следовательно, ее возобновления.
Третий вариант — «строительная деятельность лучей». Они фокусируют вибрации молекул разрушенного тела и собирают их в цельный лучевой образ умершего, выводимый наружу и постепенно материализуемый. «Лучи от этих содроганий (частиц праха. — Г.Э.), проникая к поверхности, идут вместе с отраженными и другими лучами, составляя не только наружный образ Земли и живущих на ней, но и внутренний с разлагающимися в ней умершими. При управлении или регуляции движения других, кроме Земли, небесных тел лучевое изображение может быть отражено обратно к Земле, где, как мы видим, скрытые в глубине частицы вынесены наружу. Тут-то и начинается строительная деятельность лучей. Возвращенные к Земле,
Но какие бы способы воскрешения ни были открыты в будущем, они не станут основой «поточного производства», как это представляется в некоторых научно-фантастических романах. У Федорова воскрешение — это «дело личное каждого, как сына, как родственника». «Всеобщее воскрешение не художественное только творение из камня, на полотне и т.п.; не бессознательное рождение, а воспроизведение из нас, как огонь от огня, при посредстве всего, что есть на небе и на земле, всех прошедших поколений». «В воскрешении сыны человеческие в их совокупности являются, по подобию Творца, воссоздателями, из праха земли и по оптическим образам небесного пространства, тел отцов, оживляемых собственной жизнью сынов, от отцов полученною». И это буди, буди!
Таково вкратце изложение учения Н.Ф. Федорова. Автор просит извинения у почитателей философа за то, что получилось оно несколько куцым и отчасти тенденциозным[34], из полотна великого учения он выдернул одну нитку. В частности, в этом синопсисе отсутствуют упоминания о Боге и христианстве. Автор сделал это вполне осознанно, потому что уверен, что концепция «общего дела» может быть построена и на других основаниях. Кроме того, учение Федорова обращено ко всем людям независимо от их вероисповедания, даже к убежденным атеистам и материалистам.
Но сам Н.Ф. Федоров был глубоко верующим человеком, православным, и свою философию он выводил напрямую из Священного Писания. Даже эволюцию — «Отец Мой доныне делает, и Я делаю» (Ин. 5:17). А то, что делал Иисус, в том числе воскрешение умерших, под силу человеку, ибо: «Истинно, истинно говорю вам: верующий в меня, Дела, которые творю Я, и он сотворит, и больше сих сотворит» (Ин. 14:12).
«… Ответ на вопрос — „чего ради создан бысть человек“ — заключается в том, что люди созданы были небесными силами, взамен падших ангелов, чтобы быть божественными орудиями в деле управления миром, в деле восстановления его в то благолепие нетления, каким он был до падения». Нынешний мир, мир после грехопадения, мир, предоставленный стихиям, смерти, неродственности, по мысли Федорова, чужд духовной природе Бога, и в этом вина прежде всего разумно-чувствующих существ, не приходящих к сознанию своей миссии быть орудием Бога в творческом восстановлении и одухотворении мира: «Чуждость эта, чуждость Богу, будет устранена, когда все тела (небесные, включая Землю, все твари, вещи и процессы. — Г.Э.) будут выражением мысли и чувства, когда весь мир, который стоит между нами и Богом, будет освящен сознанием, управляем волей. Для нас и нет иного пути к общению с Высшим Существом, кроме такого управления миром». И в этом стремлении управлять миром, приблизиться к Богу, идти путем разума и дела, а не покаяния и смирения, Федоров не усматривает гордыни человека, ибо: «Царствие Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают Его» (Мф. 11:12).
Если смотреть с этой точки зрения, то учение Федорова есть религия, он сам определял ее как «активное христианство». В настоящее время христианство сводится в основном к нравственной проповеди, но ведь объем дел Христа, описанных в Евангелиях, был гораздо шире и обнимал полный круг власти духа над материей — исцеление больной души и плоти, утишение бурь, покорение стихий, воскрешение умерших, то есть все те задачи, которые ставятся перед человечеством Федоровым.
Аналогичный взгляд на христианство существовал в первые века его развития, Федоров его просто «воскресил». Упомянутый выше Григорий Нисский был помимо всего прочего еще и святым, не индийским, христианским, и одним из отцов церкви. Его учение о всеобщем спасении (апокатастасисе) увенчало труды Александрийской богословской школы, возглавляемой Климентом Александрийским и его учеником Оригеном. К сожалению, официальная церковь отказалась от этого учения, Апокалипсис победил Апокатастасис.
Глубокая вера Федорова в Бога и твердое следование православию, с одной стороны, и приверженность науке, с другой, имели еще одно важное следствие — неприятие им магии, колдовства, различных оккультных учений. Федоров резко выступает против мистических «непонятных, исследованию не поддающихся» иллюзорно-обманных средств воскрешения, когда «самое воскрешение совершается не через естественное познание и управление слепой силой, не путем опыта, опытного познания, познания светлого, а путем таинственным, темным, который может быть представлен в виде колдовства, как, например, материализация у спиритов». «Мистические средства могут быть признаваемы, лишь пока не явились средства действительные, а таковых в настоящее время уже немало, хотя их должно бы быть несравненно больше: попытки регуляции метеорического процесса, дождя, града, гроз, полярного сияния; попытки отвода подземных гроз, землетрясений; попытки искоренения заразных болезней; противодействие одряхлению организма. Наконец, попытки оживления последнего, например, опыты возбуждения деятельности сердца по прошествии многих часов после признания наступления действительной смерти… Вот реальный путь не к упразднению, а к усовершенствованию вещественного мира и к его реальному, немистическому, одухотворению и оживлению».
И вот через сто с лишним лет после Н.Ф. Федорова мы слышим новую проповедь, в которой указывается путь к одухотворению и оживлению мира. Но путь нереальный, мистический, ведущий к усовершенствованию сознания и упразднению вещественного мира.
Охватить «учение» Г.П. Грабового в полном объеме чрезвычайно сложно, в отличие от Н.Ф. Федорова Грабовой очень плодовит и словообилен, помимо десятка книг крупицы его «учения» разбросаны по обширному циклу лекций, распространяемому на видеокассетах, кроме того, как положено мессии, он щедро одаривает своими откровениями апостолов в личных беседах. Автор как-то сразу не поверил уверению Грабового, что «основные положения моего учения таковы, что они легко усваиваются любым человеком независимо от возраста, поэтому мои ученики сразу начинают практическую работу и быстро Достигают результатов в спасении и гармоничном развитии», и учел мнение супругов Тихоплавов, честно признавшихся, что «наши попытки с ходу разобраться с информацией… мало что дали; учение оказалось сложным для нашего понимания; после получения дополнительной информации и упорной работы примерно в течение полугода мы пришли к следующим выводам…» Так что автор тоже честно признается, что всех трудов Г.П. Грабового он не читал, это было выше его сил, да и полугода свободного времени у него не было, кроме того, такие упорные труды опасны для психического здоровья, что неопровержимо доказывает пример всех интерпретаторов учения. Поэтому нижеизложенное основывается на изучении основополагающего труда «Воскрешение людей и вечная жизнь — отныне наша реальность!», трехтомника «Практика управления. Путь спасения», а также евангелий от Тихоплавов, Самарина и Судакова (2 шт.).
Но вначале предоставим слово Г.П. Грабовому для проповеди
«Бог создал Мир таким, как Он устроен сам. И поскольку сам Бог вечен, то Он создал Мир таким, чтобы каждый элемент Мира был вечным. Бог таким образом реализует свою идею, заключающуюся в том, что жизнь Его самого в Вечности обретает Вечность в созданных Им существах. И потому сторонник моей религии должен стремиться к вечной жизни в физическом теле, ибо он тогда в себе отразит и сущность
