Несоответствие ноши масштабам личности проявилось и в запое Павлова, ну и, конечно, самая яркая картинка провала – это трясущиеся руки Янаева.
Многие мне говорили, что когда увидели эти кадры, то стало ясно: все это не надолго, и наверное, они правы. 1991 год тем не менее абсолютно поворотный в истории России. Именно тогда люди вышли на улицы пусть и не всюду, но там, где было наиболее страшно, и требовали не куска хлеба, а глотка свободы. Я не думаю, что они верили, что все хорошо закончится, скорее нет, и именно их бесшабашная смелость привела к поражению заговорщиков.
Ситуация некоторое время балансировала, и кто знает, как бы повела себя и армия, и ребята- телевизионщики, и спецслужбы, и творческая интеллигенция, если бы не этот мощнейший океан людской поддержки.
Легко быть смелым, когда есть обожающие глаза и когда каждый БТР, переходящий на сторону народа, сопровождается оглушительным 'ура!', заглушающим матюги начальников.
Именно тогда и зародились многие легенды и начались яркие политические карьеры.
Ельцин на БТР – яркая картина того времени, печально, что он через два года учтет ошибки своих врагов, и во многом в похожей ситуации уже будут разъезжать танки с полным боекомплектом, и на улицах Москвы пойдет бой. А уже успех расстрела Белого дома создаст иллюзию всемогущества армии и обернется грозненской авантюрой.
Наверное, по уровню ожиданий это был наивысший момент в современной российской истории.
Ельцину верили, как античному герою, как Пугачеву, ставшему царем. Пожалуй, даже в 1917-м и то не было такого мандата доверия у большевиков, и им пришлось кровью заставить всех подчиниться. Все прощалось, и находилось объяснение любому его поступку.
Радость и вера в свои силы, особенно обострившаяся после безнаказанного свержения памятника Дзержинскому, казалось, заставляла даже воздух в Москве булькать и пузыриться. И Ельцин воспринимался как свой, повязанный общим веселым безумством, хотя тревожные звоночки прозвучали почти сразу, а апофеозом того года стало подписание Беловежских соглашений, отправивших в небытие СССР и навсегда разделивших многие семьи, и изгнание Горбачева из кабинета, что было сделано по-совковому мелко.
В любом случае мандат Ельцину был вручен именно народом, а вот в чьих интересах он был использован, станет ясно в середине 90-х, когда в наш обиход войдут понятия Семьи и олигархов.
БИЗНЕС РАСЦВЕТАЛ ПОД 'КРЫШАМИ'
Ничто не проходит бесследно. Варварский разгром КГБ и заодно всей системы правопорядка, последовавший сразу после победы над путчем, привел к буйному расцвету всяческой мрази, и уже в 1992 году на нас наехали.
Я тогда занимался бизнесом, маленький заводик по производству дискотечного оборудования и агентство по трудоустройству. Сначала приезжал какой-то дерганый тип с удостоверением мелкого московского чиновника и все пытался продать нам по левым документам здание, ну никаким боком нам не нужное, а когда получил отказ, то появились вдруг мрачные люди и начали что-то тереть.
Я умышленно не исправляю язык повествования, ведь именно благодаря бандитам наша разговорная речь потеряла чистоту и обогатилась наиотвратительнейшим новоязом, с радостью подхваченным мастерами культуры и внедренным в сознание масс через всевозможные каналы влияния – от печатных до телевизионных.
Гнилого базара в это время было много. Мальчики-дебилы обрели свое предназначение и воплотили мечту фраера: живи быстро – умирай молодым. Они «рассекали» по столице в «восьмерках» и «девятках», которые только гораздо позже уступили место сначала «паджерам», а потом «бумерам» (кто не помнит «БМВ» – боевую машину вора). Униформа – плащи или короткие кожаные куртки, тренировочные штаны и кроссовки, ну и венчала это все убожество кепочка на бритой голове.
Взгляду отображать было нечего – накачанные мышцы и сбитые кулаки, помноженные на отрицательный коэффициент интеллектуального развития, и вечно вытаращенные глаза не могли им дать никакого иного прозвища, кроме быков.
Ума там не было вовсе, поэтому даже на язык воровской традиции их не хватало, да и игры старших криминальных поколений их не привлекали, они нарабатывали свой базар. Именно нарабатывали, часами обмениваясь и заучивая штампованные фразы одних и тех же интонационных структур, которые позже обрушивались на головы посторонних. Задача была одна. Наехать и развести коммерсантов и прочих лохов на лаве, а если у тех уже есть «крыша», то есть другие упыри с них уже дольку имеют, то вызвать тех на стрелу и там уже либо добазарить, либо сломать, а если фишка не ляжет, то отскочить.
Небольшое лирическое отступление. Как-то раз в беседе с одним известным опером я заметил, что он все время морщился, когда слышал слово «стрелка», я поинтересовался его реакцией.
– Да не стрелка, а стрела.
– Почему?
– Да потому, что там стреляют.
Стреляли немало, все кладбища России тому свидетельства.
Удивительно, с какой скоростью общество приняло эти игры. Жить хотелось, никто не защищал, мерзавцы приходили практически ко всем, кто пытался хоть чем-нибудь заниматься, предлагая свои услуги по защите от себя же. Постепенно это стало даже хорошим тоном иметь «крышу», которая становилась все более и более важной частью ежедневной деловой активности. Они уже могли помочь решить практически любой вопрос и с банкирами, и с таможенниками, и с налоговой, и с СЭС, и с пожарниками. А если ты все еще брыкаешься, так от тех же самых служб тебя так замордуют проверками, что ты уже и вовсе загрустишь, и тут как тут опять те же бритые хлопцы. Я не осуждаю многих, которые, плюнув на все принципы, отстегивали 'крышам'.
Моя история завершилась счастливо. Когда бандиты поняли, что свою вину в несовершении сделки я не осознаю, ну не хочу я покупать здание, и все тут, мне дали срок подумать и объявили сумму своих претензий, значительно превосходящую стоимость здания, и объяснили, с какого момента включается счетчик. Но вот только включить его они не успели. Через день, принеся извинения, они навсегда исчезли из моей жизни.
Ответ был прост. У меня родственник служил в КГБ и был в немалом звании, одного визита и разворота удостоверения хватило для резкого изменения тональности разговора. Тогда еще хватало, ибо в начале 90-х миф о КГБ еще работал, да и ментовские и чекистские «крыши» были ещё не в ходу. Другой еще закваски люди оставались на службе, и ненависть к бандитам у них была генетической.
Потребуются целенаправленные действия как Ельцина, так и всей псевдоправой команды, чтобы выбить из органов практически всех профессионалов, лишить структуры финансирования, открыв доступ туда всякой нечисти, потом оказавшейся оборотнями в погонах.
Я никак не мог понять, где все бандиты прятались до сих пор. Если сложить все население братских кавказских республик, молодежь возраста с 18 до 28 лет и выпускников всех спортивных секций, то все равно народа было не набрать на пушечное мясо для солнцевских, братеевских, коптевских, подольских, ну и конечно, грузины, лакхцы, ингуши и отдельно стоящие чехи – они же чеченцы.
Наступило время, когда казалось, что как нет итальянской фамилии, которая не могла бы дать название дому моды, так и нет названия поселка или микрорайона в любимом отечестве, которое не послужит погонялом для банды.
Было модным знать клички воров и авторитетов и этапы их биографии. Купринские нотки интеллигентской души завибрировали и попытались найти оправдание и даже романтизировать этих Робин Бэдов наших дней. Генетическая память сталинских отсидок делала лагерный фольклор близким, и татуировки вошли в моду, как принадлежность к другому миру.
Фальшивую идеологию коммунизма сменила для молодых звериная вакханалия разгула.
Клановость была уже не только выше закона, но и выше морали. Они создавали свою философию, которую для них услужливо формулировали попы-расстриги и лжеинтеллигенты. До сих пор в моде
