– Привет.
– Где твоя подушка?
Его голова лежала на матрасе.
– Мы вроде бы сбросили ее на пол.
Она улыбнулась и сказала:
– Итак, нас застукали.
– И не говори.
– Он зашел в комнату?
– Ух ты!
– Что-то сказал?
– Сказал: «Ты – мужик с яйцами».
– Так и есть. Можно я их потрогаю?
Он ухмыльнулся, оттолкнул ее руку и с сожалением сказал:
– Послушай, хозяйка, наш сын дома и кипятком писает.
– И что же мы ему скажем?
– Черт. Не знаю. Есть идеи?
– Ну, например: «В сорок лет тоже хочется»?
– Забавно. Очень забавно.
Майкл сел на край кровати и потянулся.
Бесс потрепала его волосы:
– Он не встает раньше девяти, что-то вроде этого.
– Тогда я останусь до девяти или что-то вроде этого.
– Не обязательно. Я с ним поговорю.
– Он не на тебя злится. На меня. Я не собираюсь оставить тебя и удрать, поджав хвост.
Она провела рукой по его спине. Спина была прямой и твердой.
Майкл посмотрел на нее через плечо:
– Когда мы его зачинали, приходило ли тебе в голову, что нам придется перед ним извиняться за нечто подобное?
Бесс улыбнулась.
Майкл поднялся, совершенно голый, и прошел в ванную. Он оставил дверь открытой, и она улыбнулась своим воспоминаниям. Покончив с утренним туалетом, он наклонился к зеркалу, рассматривая свое лицо.
– Знаешь, почему я поняла, что у тебя интрижка? – спросила она.
– Почему?
Он достал из ящика ее щетку для волос и стал причесываться.
– Ты стал закрывать дверь в ванную.
С кровати она видела лишь половину его, вторая была отрезана дверью. Он перестал причесываться, повернулся вокруг, заглянул в спальню и спросил:
– Правда?
– Хм…
Она лежала на кровати, положив голову на сложенные руки, слегка улыбаясь. Майкл вышел из ванной, подошел к ней, совершенно не смущаясь своей наготы, и сел на край кровати.
– Ну, вот… видишь?
Он дотронулся до ее носа обратной стороной щетки.
– Я оставил ее открытой. Разве это ничего не доказывает?
Они улыбнулись друг другу. Он обнимал ее одной рукой, их голые бедра разделяла лишь тонкая простыня.
Ночью прошел дождь. Через открытые окна проникали в спальню утренняя свежесть и запах, чем- то напоминавший грибной. Где-то капала вода и методично ударяла по металлу – блин, блин, блин. Это был самый идиллический момент их взаимоотношений после развода. Было больно прерывать его.
– Майкл, послушай… – Бесс провела ладонями по его руке. – Я не буду врать Рэнди и говорить ему, что я опять выхожу замуж. Это не так. Мне нужно какое-то время подумать. Эта… ну, как бы сказать… связь, интрижка… которую мы начали, всего лишь роман. Если Рэнди будет трудно привыкнуть к этой мысли, что поделаешь. Но врать я не буду. Ты меня понимаешь?
Майкл отодвинулся от нее подальше, повернулся к ней спиной:
– Да, конечно. Ты хочешь сказать, что я хорош для тебя в постели, но и только.
Она села, коснулась его спины:
– Нет, Майкл.
Он поднялся, нашел свое белье, надел его, собрал все раскиданное в холле и на ступеньках. В комнату он вошел наполовину одетым, держа в руках ее халат и горсть презервативов, и бросил их вместе с пустой коробкой на кровать.
– Вот. – Застегнул пуговицы рубашки и стал сердито засовывать ее в брюки. – Держи их под рукой, потому что я обещаю тебе, что вернусь. Я вряд ли справлюсь с искушением. Прекрасный пример для наших детей. Как ты думаешь?
– Майкл, это ты пришел сюда. Не я. И не вини меня за то, что случилось.
– Я хочу жениться на тебе, черт побери! А тебе, видите ли, по душе романчик…
– Я этого не говорю.
Бесс вскочила на ноги, схватила халат, натянула его через голову.
– Я не хочу повторить ошибку, споткнуться еще раз. Вот и все.
– Да, да. Я знаю, как это будет. Мы будем встречаться раз, ну, может, два раза в неделю, заниматься любовью, и все пойдет по новой. Я буду говорить: «Давай все оформим по-честному», ты начнешь злиться. Потом разозлимся мы оба. Это не то, чего я хочу, Бесс. Я хочу того же, что и Лиза: чтобы мы были вместе.
Бесс стояла перед ним, немного сердитая, немного раскаивающаяся и очень напуганная. Как бы они ни делили вину за прошлое, роль донжуана все-таки принадлежала когда-то ему. И боль от этого не прошла.
– Майкл… – Она говорила спокойно. – Я не хочу с тобой ссориться.
Рубашка была на нем, молния и пояс застегнуты.
– Ладно, – сказал он. – Я звонил тебе дважды. Теперь твоя очередь. Увидишь, каково это.
Он направился к двери.
– Майкл…
Еще минуту, и она протянула бы руку, но он уже вышел из комнаты. Бесс выскочила на лестничную площадку:
– Майкл!
Он откликнулся:
– Скажи Рэнди, что я позвоню ему и все объясню.
Снизу донесся голос Рэнди:
– Можешь не звонить, я здесь.
Шаги Майкла затихли, затем возобновились, замедляясь к подножию лестницы, где стоял Рэнди, босиком, в одних джинсах. Майкл с удивлением отметил, что на его груди и вокруг пупка растут волосы – доказательство, что он был столь же зрелым мужчиной, как и сам Майкл.
– Рэнди, извини, что разбудили тебя.
– Держу пари, что вы это сделали.
– Я не ожидал, что так получится. Я очень хотел поговорить с тобой об этом. Я не собирался удрать и предоставить все твоей матери.
– Правда? Я уже было решил, что так оно и есть. Почему ты не оставишь ее в покое?
– Потому что я люблю ее, вот почему.
– «Люблю»! Господи, не смеши ты меня. Ты, наверное, ее любил и тогда, когда бросил ради другой женщины. И меня с Лизой, наверное, тоже любил!
