Рондина опустила глаза.
— Я вполне мог сам прикончить их вчера, кстати, это было совсем нетрудно. Передай им, что второго шанса я им не преподнесу. И ты тоже учти это!
— Тайгер!..
Она опять была прежней Рондиной, настоящей женщиной до кончиков ухоженных ногтей, прекрасной, как богиня! Она была стройной, высокой, с выразительной фигурой, в самом расцвете своей красоты. Именно этот тип женщины мог бы свести меня с ума, но только не в этот раз!
— Тайгер, неужели это мучает тебя до сих пор?
— Теперь уже нет. Боль утраты давно прошла...
— Значит, ты просто жаждешь мести?
— 1 Гораздо больше — удовлетворения. С той поры я слишком часто умирал, и теперь единственное, что я хочу, это увидеть, как будешь умирать ты!
— Пожалуйста, — О, нет! Не так быстро, моя дорогая. Сначала ты должна думать об этом некоторое время и дрожать от страха неминуемой расплаты, только после этого я тебя убью.
Неожиданно она потянулась ко мне с такой стремительностью, что я даже не успел помешать. Она обвила мою шею руками и прижалась своим влажным чувственным ртом к моим губам. Меня охватила дрожь. На несколько секунд моя воля была полностью парализована. И прежде чем я успел воспротивиться, Рондина с мягкой улыбкой отстранилась, не спуская с меня горящих глаз.
— Берегись, Тайгер, — произнесла она загадочно и многозначительно.
Я улыбнулся в ответ, и она тут же гневно прищурилась, правильно расценив мою улыбку.
— Не беспокойся, дорогая. Я постараюсь пережить тебя.
Здание на Пятой авеню было одним из тех уродливых бетонных сооружений, которые выращивает Манхеттен и сдает их под конторы.
На 16 этаже одного такого здания и находилась контора, на двери которой висела ни к чему не обязывающая табличка: «Томас Уотфорд — импорт-экспорт», Я вошел и с порога сказал секретарше, что мне нужно срочно увидеть мистера Уотфорда. Нет, я предварительно не договаривался, но он меня непременно примет.
Секретарша связалась с шефом по селектору и после короткого диалога с любезной улыбкой предложила пройти в кабинет.
Я вошел и плотно закрыл дверь.
Фирма «Томас Уотфорд — импорт-экспорт» являлась одним из секретных филиалов центрального разведывательного управления США, и наша организация постоянно была с ними на ножах.
В кресле развалился субъект в синем деловом костюме с маленькими рысьими глазками на невыразительном лицо и с коротко стриженными светлыми волосами.
— А, вот и вы, Тайгер Мэн, — произнес он, с кривой улыбкой откидываясь на спинку кресла, — Садитесь, прошу вас. Я уселся в предложенное кресло.
— Мы уже знаем, что вы в городе.
— Ваши люди слишком хорошо информированы.
— А это и не представляет большого труда, Тайгер. Шум, который сопровождает ваше появление, наглядно и выразительно говорит сам за себя.
— Благодарю за столь откровенный комплимент. Уотфорд подался вперед, и я спросил себя, скольких людей он запугал своим ледяным взглядом.
— Нам стало известно, что вы через нашу голову занялись уже одним делом, — произнес он зловеще, — Нас это не устраивает.
— Ну, что ж...
— Это правда, Тайгер?
— Вам лучше знать. У вас же наверняка заведено на меня дело.
— Да, и на вас, и на всю вашу группу, которую вы сейчас представляете. Довольно значительную, между прочим. По-моему, вы называете себя «патриотами»?
Я пожал плечами.
— Лично я — нет. Раньше — может быть, но не теперь. Меня интересует только работа. «Розовые» и либералы так отчаянно нападали на нас, что я постарался поскорее избавиться от патриотизма. Слишком много патриотов думают только о барабанном бое. К счастью, я к ним не принадлежу. Мне нравится борьба во всех ее проявлениях.
— Но вопрос о вашей деятельности будет разбираться в комиссии конгресса.
— Вот тогда и поговорим.
— Но послушайте...
— А кто раздавил гнездо восставших в Никарагуа? Кто подавил мятеж в Гондурасе? Мы были в Колумбии и Панаме и потушили эти дурацкие волнения. Ваше дело — бумажная война и денежная поддержка. Поверьте, дружище, мы — это реальная сила! Мы умеем и способны драться. Так что оставьте нас в покое и не суйте нос не в свои дела. Вы секретная организация, вот и занимайтесь своими секретными проблемами.
Уотфорд откинулся опять на спинку кресла, взял карандаш и машинально постучал им по столу.
— Нам хорошо известны ваши планы.
— Тогда вы должны понимать, что мы можем легко уничтожить вас. Хотя, мне думается, вы не станете разоблачать нас уже хотя бы потому, что в этом случае вам и самим придется сорвать маску секретности с некоторых весьма не благовидных дел, а вы это не можете себе позволить. Слишком много уже поставлено на карту!
— Мистер Мэн! Вы — предатель своей страны!
— Пока еще нет, дружище! И никогда им не буду. Может быть, в ваших глазах я и предатель, но в своих — нет! У нас это случается весьма редко, и с нерадивыми мы расправляемся сами и без шума.
— Итак, мистер Мэн, мы несколько уклонились в сторону. Что я могу сделать для вас?
— При ООН работает переводчицей некая Эдит Кейн. Мне нужно, чтобы ее проверили самым тщательным образом.
— Этот ваш интерес носит личный характер?
— Пожалуй.
— Куда вам прислать отчет?
— Я позвоню, — произнес я, вставая, и направился к выходу, не прощаясь, Пули, вынутые из подушек и постели, я отнес Эрни Бентли и уже через несколько минут читал короткий отчет экспертизы. Пули были выпущены из двух пистолетов «люгер» калибра 7,65 мм. Прочитав это, я со вздохом вернул акт Эрни.
Поблагодарив Эрни, я вышел из тихой конторы и, поймав такси, направился к себе в отель.
Глава 4
У Эдит Кейн был британский паспорт. Он выглядел настоящим и был получен на основании свидетельства о рождении.
Связавшись с Лондоном, я вскоре убедился, что и свидетельство тоже было настоящим. Вероятно, противнику каким-то образом удалось заполучить этот паспорт, а замена владельца была не очень сложным делом. Настоящая Эдит Кейн умерла или была убита, а ее место заняла Рондина. Единственное, что мне теперь не доставало, — это убедительных доказательств ее подлинной личности.
Никто не подвергал сомнению достоверность личности Эдит Кейн. Однако и здесь была одна маленькая зацепочка. До ООН ее практически никто не знал. Она просто приехала из Лондона, приступила к своим обязанностям, и вскоре к ней привыкли. Этот метод был мне хорошо знаком. Я и сам не раз пользовался им во время войны.
Уолли Гиббоне встретился со мной за чашкой кофе и принес с собой четыре больших снимка Эдит
