— Вы знали Чарли Моффита?
— Конечно, леди. Что он сделал в этот раз, вылез из своей могилы?
— Полагаю, он по-прежнему там, но вы не могли бы сказать, что он был за человек?
Парень хихикнул и тут впервые обратил внимание на меня.
— А... теперь понимаю, — сказал он. — У него были неприятности?
— Как раз это мы и хотим выяснить. Так что он из себя представлял?
Водитель облокотился на грузовик и, жуя кончик спички, начал говорить.
— Чарли был чудаковатым парнем. — Он выразительно повертел пальцем у виска. — Не все дома... знаете. Мы проделывали с ним разные штучки. Он всегда что-нибудь терял. Однажды сумку, потом целый лоток пирожков. Сказал, что ребята позвали его сыграть в футбол и, пока он играл, растащили все пирожки. Вы когда-нибудь слышали о таком?
— Нет, я не слышала, — рассмеялась Вельда.
— И это еще не все. Он был настоящий паршивец, хулиган. Однажды мы засекли его, когда он пытался поджечь шерсть на кошке.
Все это как-то не вязалось с тем, что я думал о Чарли Моффите. Я задумался об этом, а Вельда продолжала разговор с водителем. Другие еще кое-что добавили о нем, что совсем не соответствовало моим представлениям об убитом. Чарли любил женщин и выпивку. Он приставал к детям на улице. Какое-то время вел себя вполне нормально, а потом начинал пить и, казалось, впадал в транс. Тогда вел себя как ребенок. У него не все было в порядке с головой, случались сдвиги. Хотя, безусловно, он всегда любил женщин.
Мы вышли с фабрики и поехали назад в Манхэттен, моя голова буквально разламывалась от разных мыслей, я никак не мог привести их в порядок. Я машинально вел автомобиль, практически не отдавая себе отчета, куда мы едем, следуя за потоком машин.
Снова начали возникать звуки беспокоящей меня дикой музыки. Я, должно быть, схожу с ума, потому что не в состоянии поверить в то, что складывается в моей голове из всей этой отрывочной информации.
Мои размышления прервала Вельда:
— Мы приехали.
Дежурный на стоянке махал мне, показывая место для парковки. В голове моей гудели барабаны, и я ожидал, что вот-вот грянет эта дикая музыка, но все обошлось.
Когда мы поднялись в офис, Вельда первым делом достала бутылку виски и передала ее мне. Я налил себе в стакан приличную порцию и выпил залпом. Вельда кивнула мне, чтобы я выпил еще, но я отрицательно покачал головой. Мне хотелось только посидеть в покое, отгородившись от всего мира, чтобы успокоиться и прекратить эту музыку.
— Майк! — Вельда пробежала пальцами по моим волосам.
— В чем дело, детка? — спросил я не своим голосом.
— Скажи мне, скажи, что тебя мучает, может, я смогу помочь тебе.
Я открыл глаза и посмотрел на нее. Она сняла пальто, и ее грудь высоко вздымалась под блузкой. Она предпочла сесть в большое кресло, вытянув свои длинные ноги, белизну и длину которых подчеркивал бледный свет, падающий из окна. Живые прекрасные ноги удивительно точных форм, каждый мускул играл в них под эластиком. Было так легко получить эту женщину.
Наверное, мне надо сделать это. Она была готова стать моей в любое время, стоило мне только захотеть.
Я снова закрыл глаза и так, с закрытыми глазами, рассказал ей по порядку, эпизод за эпизодом, всю историю. Рассказал об убийстве на мосту, о Марти и почти все об Этель. Я сказал ей все и теперь с интересом ждал ее реакции.
Прошло около минуты, она молчала. Я открыл глаза и увидел, что Вельда внимательно разглядывает меня. В ее взгляде не было ни стыда за меня, ни страха. Наоборот, она верила в меня. Она сказала:
— Во всем этом нет смысла.
— Пока это так, — сказал я устало. — Но есть одно слабое место.
— Да, Чарли Моффит.
— Ты права. Человек без прошлого. Никто его хорошо не знает. Откуда он появился, что делал раньше? Он весь в настоящем.
— Идеальный случай для агента КГБ.
— Верно. Почти идеальный. Но где тогда слабое место? Вельда постучала пальцами по ручке кресла:
— Все настолько идеально, что в это трудно не поверить.
— Вывод. Чарли Моффит был агент КГБ. Я думал сначала, что эти красные приняли меня за человека, который заменил его. Я ошибался. Парень, которого я убил на мосту, был из КГБ. Пат намекнул мне, но я не уловил намека. У него были металлические зубы, а зубы из стали делают только в СССР. Этот парень имел полномочия следить за агентурой у нас и в случае чего убирать агентов. Человек с неограниченными полномочиями решать человеческие судьбы. А ты знаешь, как они установили, что он мертв?
— Не по портрету в газетах. И не по отпечаткам пальцев.
— Они и не могли их иметь, потому что я стер ему всю кожу с пальцев о цементное покрытие пешеходной дорожки, перед тем как выбросить в реку.
Вельда поджала губы и повела плечами, после чего мягко произнесла с упреком:
— Майк...
— Нет, единственное, из чего они могли заключить, что он мертв, это его внезапное исчезновение. Возможно, к ним попала информация о проверке Патом всех неопознанных трупов в моргах, а также его запрос к дантистам по поводу металлических зубов. Последнее они могли увязать с его исчезновением.
— Но ты сказал, что они уже знали о его смерти в следующую ночь.
— 0-хо-хо. Выходит, у них существует какая-то система контроля, и когда этот толстяк не появился в нужное время в определенном месте, это могло означать, что он мертв. Проверка у дантистов только подтвердила это.
— Что они могли подумать? Почему... Я старался говорить сдержанно:
— Опять эта чертова конспирация, они просто помешались на секретности. Считают себя самыми умными, никто не в состоянии их переиграть.
Вельда высказалась по этому поводу, используя довольно неприличные выражения.
Я продолжал:
— На следующую ночь группа получила новое сообщение: что-то случилось с их курьером, пропали документы. Поэтому они очень расстроились. Черти проклятые.
Вельда поднялась, лицо стало напряженным.
— Опять, Майк. Правительственные документы, двойной шпионаж. Черт подери, Майк, почему происходят такие вещи?
— Потому что мы слишком мягки, слишком добропорядочны.
— Тебе сказали, что это были за документы?
— Нет, но я понял, что очень важные.
— Должно быть, так.
— Вельда, существует много важного, что можно свободно заполучить. Знаешь, чем они занимались? У них была кипа технических журналов, которые свободно продаются в любом киоске. Они их микрофильмировали для пересылки. Специалист в разведке может очень многое почерпнуть из этого материала. Информация собирается по частям — там немножко, здесь немножко, до тех пор, пока картина не становится ясной и законченной. Таким образом они получают то, что мы стараемся держать в секрете.
— Но документы, Майк. Это же государственное дело. Об этом должно знать ФБР.
— Да, конечно. Может, они и знают. Но могут и не знать, если документы были сфотографированы, а оригиналы не пропали. Главное, что они завладели информацией, содержащейся в этих документах. А я
