Когда мы вошли, он повернулся, а мать Элен пошла к вам, подняв слегка брови при виде меня.
– О, – сказала она, и обратилась к дочери: – Ты привела…
Элен кивнула с твердым видом.
– Да, мама.
Подбородок она держала неестественно высоко, чтобы поддержать свое мужество.
– Вам… всем вам нужно познакомиться с мистером Гудвином. Вчера утром при… этой истории с конфетами, устроенной полицией… Я наняла Ниро Вулфа расследовать смерть дяди Бойда, а мистер Гудвин работает на него.
Дадли Фрост заорал из своего кресла:
– Лу, подойди сюда! Проклятие, что за чепуха…
Луэлин Фрост поспешил к нему, чтобы остановить это. Перрен Геберт подошел к нам и улыбнулся мне.
– А! Парень, который не выносит сцен. Вы помните, я рассказывал вам, Каллида?
Он перенес улыбку на мисс Фрост.
– Моя дорогая Элен! Вы наняли мистера Вулфа? Являетесь ли вы одной из Эриний? Алекто, Мегера? Тизифона note 1?.. – где же ваши змеевидные волосы?.. Итак, можно действительно все купить за деньги, даже месть?
Миссис Фрост тихо сказала ему:
– Прекратите, Перрен.
– Я не покупаю мщение. – Элен немного покраснела. – Я сказала вам сегодня утром, Перрен. Вы особенно неприятны… Вам лучше не доводить меня до слез опять, или я… Хорошо, не надо. Да, я наняла мистера Вулфа, и мистер Гудвин пришел поговорить с вами.
– Со мной? – Перрен пожал плечами. – О Бойде? Если вы просите, он может поговорить, но я предупреждаю его, пусть не ждет многого. Полиция была здесь большую часть дня, и я понял, как мало в действительности знаю о Бойде, хотя был знаком с ним более двадцати лет.
Я сказал:
– Я давно перестал ждать. Все, что вы скажете мне, все пригодится. Предполагается, что я поговорю с вами тоже, миссис Фрост. И с вашим деверем. Я должен сделать заметки, а записывание стоя вызывает у меня судороги…
Она кивнула мне и повернулась.
– Здесь, я думаю…
Она пошла в ту сторону, где сидел Дадли Фрост, я последовал за ней. Ее прямая спина была изящна, и она была очень подвижна для своего возраста. Луэлин стал приносить кресла, и Геберт подошел с одним. Когда мы уселись, я вытащил мою записную книжку и карандаш. Я заметил, что Элен все еще нужно было держать себя в руках, но вот ее матери это было не нужно. Миссис Фрост заговорила:
– Я надеюсь, вы понимаете это, мистер Гудвин. Это ужасная вещь, это страшная вещь, мы все были очень давние друзья мистера Мак-Нэра, и нам тяжело говорить об этом. Я знала его всю жизнь, с детства.
– Да, конечно, – сказал я, – вы шотландка?
Она кивнула.
– В девичестве я носила фамилию Бухан.
– Так Мак-Нэр и сказал нам. – Я поднял глаза от записной книжки, что было моей привычкой в тех случаях, когда я не мог смотреть, не отводя глаз от жертвы. Но она не отпрянула в смущении, она просто снова кивнула.
– Да, я поняла из того, что сказал полисмен, что Бойден многое рассказал мистеру Вулфу из своего прошлого. Конечно, у вас то преимущество, что вы знаете, что он хотел сказать мистеру Вулфу. Я, естественно, знала, что Бойден был нездоров… его нервы.
Геберт добавил:
– Он был в очень плохом состоянии, что называется, развалиной. Вот почему я сказал полиции, что они придут к выводу, что это было самоубийство.
– Этот человек был безумцем, – это закаркал Дадли Фрост. – Я уже сказал вам, что он сделал вчера: он дал инструкции адвокату затребовать отчет об имуществе Эдвина! На каком основании? На том основании, что он крестный отец Элен? Абсолютно фантастично и незаконно! Я всегда думал, что он полоумный.
И тут начался общий гвалт. Миссис Фрост увещевала довольно энергично, Луэлин с почтительным раздражением, а Элен с нервным взрывом.
Перрен Геберт посмотрел на них, кивнул мне, как будто он и я знали забавный секрет, и достал сигарету. Я не пытался все это записывать, просто наблюдал эту сцену и слушал.
– …Полоумная деревенщина! Почему бы ему и не совершить самоубийство? Элен, дорогая, я обожаю вас, черт возьми, вы знаете это, но я отказываюсь изображать уважение к вашей привязанности к этому простофиле лишь потому, что его уже нет больше в живых! Он был мне бесполезен, и я ему тоже! Поэтому что толку притворяться? Что касается того, что вы притащили сюда этого человека…
– Папа, ну, папа! Перестаньте!
Перрен Геберт сказал, ни к кому не обращаясь:
– И половины бутылки уже нет!
Миссис Фрост, сидя с поджатыми губами, терпеливо взглянула на него. Я наклонился вперед, чтобы быть поближе к Дадли Фросту, и фактически заорал на него:
– В чем дело? Что болит?
Он дернулся назад и воззрился на меня с изумлением.
– Где… что болит?
Я ухмыльнулся.
– Ничего. Я просто хотел посмотреть, смогли бы вы услышать. Я так понимаю, что вы замолчали бы и стали слушать только в тот момент, когда я ушел бы. Лучший способ покончить с этим, для всех вас, – это позволить мне задать вам несколько глупых вопросов, а вам ответить на них кратко и, может быть, честно.
– Мы уже отвечали на них. На все глупые вопросы, какие только есть. Мы делаем это весь день. И все это потому, что этот простофиля Мак-Нэр…
– Хорошо. Я уже записал, что он был простофилей. Вы сделали несколько замечаний о самоубийстве. Какая причина была у Мак-Нэра убивать себя?
– Откуда, черт возьми, мне знать?
– Тогда не можете ли вы предположить какую-нибудь причину экспромтом?
– Мне не нужно предполагать никаких причин. Этот человек был безумным. Я всегда говорил это. Я сказал об этом больше двадцати лет назад, в Париже, когда он имел обыкновение рисовать целые ряды бомб, подвешенных на проводах, и называть это космосом.
Элен начала с возмущением:
– Дядя Бойд никогда не был…
Она сидела справа от меня, и я протянул руку, постучал кончиками пальцев по ее рукаву и сказал ей:
– Потерпите. Всех не переговоришь.
Я повернулся к Перрену Геберту.
– Вы упомянули о самоубийстве первым. Какая причина была у Мак-Нэра убивать себя?
Геберт пожал плечами.
– Особая причина? Я не знаю. У него было очень плохо с нервами.
– Да, конечно. Он страдал от головной боли. Что скажете вы, миссис Фрост? Вы знали о какой- нибудь причине?
Она посмотрела на меня. Невозможно было просто встретить взгляд этой женщины, приходилось делать усилие. Она сказала:
– Вы задаете вопрос немного провокационно. Не так ли? Если вы имеете в виду, знаю ли я конкретный мотив для совершения Бойденом самоубийства, то я не знаю.
