Через минуту я знал о ней все.
В детстве она боялась темноты — до ужаса, до дрожи, и хотела стать учительницей. Я знал, что она была некрасивым ребенком, и ей пришлось пройти долгий путь до уверенной в себе и ослепительной девушки. Узнал, что было всего два романа — в первый раз бросили ее, второй — она. Испугалась, дурочка, что ее снова бросят — и упредила удар. С Игорем — что-то непонятное. Я пропустил это и пошел далее. Один аборт год назад — меня неприятно это кольнуло. Очень неприятно.
— Ну? — требовательно спросила Анна.
— У тебя шрамик на бедре и детство ты провела у бабушки, — сказал я. — Верно?
— Верно, — слегка улыбнулась она. — Ты чего, экстрасенс?
— А это что за зверь? — улыбнулся я в ответ, ободренный ее улыбкой.
«… we are lost and found…» — напомнил серебристый девичий голос.
«Я помню, — подтвердил я, — я нашел, и больше не потеряю».
— Я пойду, — она словно очнулась и попыталась выдернуть свою руку.
— Секунду, — удержал я ее и мгновенно перекачал из ее души нераспознанный файл с Игорем.
— Я пойду, — она выдернула руку и ушла. Влилась в толпу танцующих, растворилась в музыке — такой холодной и такой пронзительной.
Я смотрел на нее, считывал файл и думал.
Игорь, безусловно, для нее не пара. Кто он — и кто она. Она — балерина, красавица и умница. Из хорошей семьи. Игорь — менеджер в заштатном магазине электротоваров. Да и дело не в этом кто он и кто она. Дело в том, что Игорь ее не любил. Мне было странно осознавать этот факт — ту, что обожает много тысячелетий Люцифер, Ангел Света — не произвела особого впечатления на менеджера Игоря.
Хотя нет…
Он ее любил…
Первые полгода.
А потом он пресытился ей и полюбил другую. К красоте Анны тоже можно привыкнуть и перестать ее замечать, как оказалось. Вот только моя Рахиль — Анна не захотела его отпустить. И он вернулся — для того чтобы с того момента превратить ее жизнь в ад. Она мирилась с его изменами. Она мирилась с его равнодушием. Мирилась с невнимательностью. И сделала аборт, понимая, что одной малыша, у которого никогда не будет отца — ей не воспитать.
Отчего все так?
Этого я не понимал совершенно. Возможно — все дело в том, что она на этот раз родилась в России? Загадочная русская душа и все такое? Другого объяснения я не находил.
Подумав, я бросил последний взгляд на любимую и вышел из дома — поговорить с Игорем. Дам ему денег — пусть валит куда хочет, лишь бы она его больше никогда не увидела.
Он стоял и курил на крыльце.
— Что у тебя с Рахилью? — отрывисто спросил я.
— С кем? — не понял он.
— С Анной, — поправился я, досадуя на оплошность.
— Ничего, — пожал он плечами.
— Как ничего? — поднял я бровь. — Ведь она сказала, что ты ее бойфренд.
— Послушай, а тебе какое дело? — очень вежливым тоном осведомился Игорь. — Она тебе нравится, так? Дерзай.
Он выкинул сигарету и прошел мимо меня в дом.
— Постой! — велел я, хватая его за руку.
— Чего тебе? — выдернул он ее у меня — тем же самым жестом, как и Рахиль — Анна до этого. Дверь за ним хлопнула.
А я стоял на крыльце, смотрел в ночное небо и чувствовал сырое дыхание ветра.
Я чувствовал облегчение — и обиду. Я просканировал Игоря — он не собирался становиться на моем пути. Он считал мою Анну обузой, непонятно за какие грехи навешанной на него. Слишком слабый, он не мог противиться ее яростному желанию быть вместе. Он покорился, но в глубине души у него цвела надежда — а не соблазнит ли кто Анну, освободив его таким образом от нее. А она, вопреки всем его мечтам, даже и не смотрела на других парней.
Он не был плохим парнем, этот Игорь. Он просто не любил Анну. Тяготился ей. Почти ненавидел, с тоской ожидая освобождения от ее навязчивой любви.
Я словил на свою щеку первую дождевую каплю и вернулся в дом. Анна все так и кружилась в танце.
Я нашел или потерял?
Ха! Конечно нашел. Клин выбивают клином. Я нашел взглядом Игоря — на том же диванчике — и направился к нему.
— Мне нравится Анна, — сообщил я ему. И уселся рядом, ожидая его реакции. Если он сейчас врежет мне, скажет мне непечатное — он будет жить долго и наверно счастливо.
— Дерзай, — пожал он плечами и оценивающе посмотрел на меня. Потом широко, от души улыбнулся и снова кивнул: — Дерзай.
— Но она тебя вроде любит? — осторожно поинтересовался я.
Он пожал плечами.
— Ты ей не подходишь, — жестко сказал я. — Ты никогда не боялся, что она очнется — и бросит тебя?
— Я предпочитаю об этом не думать, — сухо ответил он. — И вообще, у нас в последнее время большие проблемы.
— Большие, — кивнул я, не отрывая от него взгляда.
Ее горе из-за твоих измен. Ее боль из-за твоего равнодушия. Ее втоптанные в прах надежды. Ее морщинки у глаз, которые появились за те годы, что она ждала, пока ты повзрослеешь. Ты ни разу не подарил ей цветка — но вот ее слезами можно оросить Сахару. И тот нерожденный ребенок. Маленькая светловолосая девочка с серыми, как у тебя глазами. Анне уже почти тридцать — сколько еще она бы промучилась с тобой?
Я помогу тебе, Анна.
Я избавлю тебя от такой жизни.
Потом я коснулся его руки своей, и, глядя на танцующую, сказочно прекрасную в движении Анну, не колеблясь более, внес эррор в код Игоря. Я почувствовал, как в его мозгу тут же лопнул маленький, но важный сосудик, и он обмяк.
Король умер.
Да здравствует король.
Я запоздало укорил себя — ну зачем надо было делать это тут? Нет чтобы где — нибудь в другом месте, не на ее глазах. Но слишком уж он меня взбесил этот менеджер, причинивший столько горя моей любимой.
И тут Анна в добром десятке метров от нас — замерла.
Словно что — то почуяла.
Медленно обернулась, посмотрела на меня, на Игоря и торопливо пошла к нам.
— Что с ним? — тревожно спросила она.
— Да вот сидел, разговаривали, а потом он вроде как уснул, — развел я руками. — Перепил наверно.
Она, не слушая меня, торопливо схватил его за руку
— Игорь, — тихонько позвала она. — Игорь!
— Да что ты так переживаешь, — поморщился я.
— Игорь, — тревога в ее голосе усилилась, она рванула ворот его рубашки и припала щекой к его бледной безволосой груди.
— Игорь! — неверяще закричала она, видимо, не уловив стука сердца.
— Игорь! — она трясла его, словно надеясь, что от этого что — то сдвинется в его теле, и он снова откроет глаза.
