На последних словах мне пришлось молниеносно прерваться, потому что я ощутила сильнейший толчок. Он ответил! Ну что ж, посмотрим.
Ночь прошла тихо. Очевидно, мое предупреждение возымело действие, и он вывел свой отряд. Однако и мне – что за склонность по-дурацки играть словами? – следовало сделать выводы. Развивая свои способности, Кайс сможет в конце концов обнаружить меня сам. Пора менять расположение. Не то, чтоб я впрямь чего-то опасалась. Но моя вновь приобретенная натура требовала действия. Мне прискучило просто сидеть на одном месте, вот уж чего не ожидала от себя!
Прежде, чем уйти, я решила на всякий случай соорудить обманку. Я стерла начертанные на земле знаки и разомкнула круг. При этом никаких враждебных влияний в воздухе я не ощутила. Я подобрала несколько веток и воткнула их в середину разомкнутого круга. Поперечный прут укрепила заговоренной сырой землей и пучком прошлогодней травы. Установив чучело, снова замкнула круг – снаружи. Уходя, обернулась, и мне самой показалось, что я вижу смутные очертания женской фигуры. А они, если вновь вернутся сюда, будут видеть ее ясно, пока не схватят руками.
Выйдя на свободу, я почувствовала приступ голода и жажды. Ведь я ничего не ела около двух суток. Впрочем, заниматься магией всегда сподручнее на пустой желудок… Так же. как, говорят, идти в сражение. Я погрызла сухарь, который завалялся в моем заплечном мешке. А вот с водой дело обстояло хуже. Я не чувствовала вблизи ни одного родника. Ладно, я могу потерпеть.
Прикинув, я решила пробираться севернее, ближе к горам. Почему-то близость гор меня успокаивала, может быть, потому что я всю жизнь провела в горах. Кроме того, где-то в том направлении должна быть река.
Я шла несколько часов, пока не наткнулась на нее. Это был не ручей, каких полно в предгорьях, а именно река, хотя и не слишком полноводная. Выше по склону, с которого она бежала, образовался завал из веток и плавника, за которым крутился небольшой омут. Больше я ничего не успела рассмотреть, потому что жажда взяла верх. Зажав посох в одной руке, я наклонилась, чтобы зачерпнуть воды. А когда поднялась на ноги, увидела, что на другом берегу стоит Кайс. Так быстро он нашел меня!
Он выглядел так же, как у монастыря, в той же куртке и круглом шлеме. И снова мне показалось, что я где-то уже видела его раньше. А потом…
Он легко выхватил меч из ножен и повел им по воздуху в мою сторону. И в то же время посох у меня в руке вспыхнул, как пучок соломы, с обоих концов, и, не успев сообразить, что делаю, я отшвырнула его прочь. Посох отлетел на середину реки, и воткнулся, пылая, на середину отмели. Ах, вот как! Ну что ж… Я взмахнула руками, и меч сам собой вывернулся из рук Кайса и, описав в воздухе дугу, вонзился в песок рядом с остатками посоха.
По-моему, Кайс не ожидал, что я смогу действовать без посоха. Он потянулся за кинжалом, потом передумав и ступил в воду. Похоже, он исчерпал запас своих магических сил и решил прибегнуть к обычному оружию. Он шел, чтобы схватить свой меч. А у меня боевого оружия не было, да если бы и было… Вода! Ну, конечно, вода! Я посмотрела вверх и шепнула пару слов. Запруда рухнула, и высвободившаяся вода хлынула вниз и сбила Кайса с ног. Пока он барахтался, я успела скрыться.
Успокоилась я только когда оказалась в глубине леса. Не стоило мне выходить оттуда. Я почему-то чувствовала, что Кайс опасается заходить далеко в лес и предпочитает открытые места. А я – наоборот. Но я так же не ожидала, что Кайс использует меч в качестве чародейного посоха. Насколько мне известно, в магической практике это нечто исключительное. И как он нанес удар… Проклятье! Огонь-то я не закляла! И, как я закляла землю и воду, Кайс мог догадаться заклясть огонь и железо. А теперь уже поздно… Что он может предпринять дальше? Поджечь лес, чтобы выгнать меня отсюда. А я обещала не причинять лесу вреда. Значит, нужно сделать так, чтоб лес не загорелся.
Я посмотрела на небо. Ни облачка.
Теперь мне предстояло прибегнуть к чарам, о которых я знала с детства, но никогда ими не пользовалась. Собственно, власть над погодой относится к разряду того самого деревенского колдовства, к которому ученые маги испытывают презрение, но я что-то не встречала никого, кто б этим занимался по- настоящему. Визуна… конечно, она учила меня. Однако предпочитала давать погоде меняться своим порядком.
Дождь. Для начала.
Мне удалось сделать это, хотя понадобилось напряжение всех внутренних сил, чтобы притянуть тучу с самого Святого перевала. И не верьте тем, кто говорит, будто для этого достаточно снять башмаки и вывернуть чулки наизнанку. У меня ушло столько сил, что, когда хлынул дождь, я не сразу смогла подняться. И только когда меня начало заливать со всех сторон, я отползла под разлапистую ель. Я вымокла с ног до головы, и меня била дрожь. Подумать только, совсем недавно я страдала от жажды! Но нужно суметь согреться. Самой. Огонь нельзя зажигать, он и не загорится, я сама сделала так…
Дождь шел еще сутки, сперва настоящий ливень, потом просто морось. Я сумела разбудить в себе скрытые силы, и мне больше не было холодно. Лес был мрачным, темным и сырым, а я сидела под деревом и пела Песню Тумана.
Так это было. Слова песни медленно выплывали со дна моей памяти, тяжелые, тягучие и смутные, и так же медленно наплывал туман, петлями захватывая стволы, волнами укрывая верхушки деревьев. На сей раз, устанавливая защиту, я решила обойтись природной магией, не прибегая к высшей. Что-то говорило мне – нельзя тревожить высшие силы слишком часто. Теперь я знала, чего не может Кайс, и плела для него преграду из этих элементов: вода, растения, мокрая земля, туман. Они должны были составить новый круг, а не заклинания и тайные знаки. И новый круг должен быть гораздо больше, чтобы я могла свободно передвигаться внутри него.
Песня кончилась. Туман заполонил лес. Я вышла из своего укрытия и побрела без цели. Заговор позволял мне не натыкаться на деревья, и я блуждала по лесу. Похоже, что Песня Тумана повлияла заодно и на мой рассудок. Странные видения проносились в моем мозгу. Звезды…много звезд, хотя откуда им было взяться в тумане? Не знаю. Сколько я проблуждала – день, два? И остановилась только, когда среди тумана образовался четкий коридор. И одновременно прояснилось мое сознание. Я находилась на просторной поляне. Оттуда, где расходился туман, ко мне шел Кайс.
Он двигался медленно. Разбивая мои чары, он потратил слишком много сил и шел с трудом.
Камень у меня на груди стал горячим, и знаки на нем – или мне так казалось – загорелись огнем. Я сдернула цепочку с шеи, и Кайс, повторяя мое движение, провел рукой у горла и опустил руку. Тогда я медленно подняла вверх руку с талисманом, и он точно таким же движением поднял свою. Он видел. Он знал. Но почему он повторяет мои движения? И при этом не сводит с меня глаз.
У меня была еще возможность скрыться. Но я не двигалась с места. И внезапно я с пронзительной ясностью поняла: я шла сюда вовсе не для того, чтобы отвлечь Кайса от монастыря. Я шла, чтобы передать ему талисман.
«Отдай ему».
Я вспомнила человека со стрелой в спине, мертвую Визуну, скорчившуюся у стола, расширенные от ужаса зрачки Твайта.
Кайс все смотрел на меня сквозь прорези шлема, как зачарованный.
Он зачарован или я?
Я больше не могла этого выносить. Пусть все кончится поскорее! И я швырнула ему талисман. Кайс поймал его на лету… и тут же другая его рука дернулась к горлу, хватая ворот, губы искривились, и он стал падать на траву.
Я сразу же забыла обо всем, кроме того, что человеку плохо. Метнулась к нему, склонилась над распростертым телом. Он был жив, но без сознания. Пальцы вцепились в камень. Я расстегнула на нем куртку, чтоб ему было легче дышать, стянула шлем. Впервые я увидела его вблизи.
И тут я поняла, почему лицо Кайса все время казалось мне знакомым. Я уже много раз видела это лицо.
В зеркале.
Ночь была сырая и холодная, хотя туман рассеялся. От ручья сквозило. Котелок с целебным настоем булькал на костре – теперь уже можно было разжечь костер. Мой брат спал, но это уже был сон, а не обморок. Один раз он пришел в себя, когда я давала ему пить, сказал: «А, это ты…» и снова закрыл глаза. Я думаю, он тоже все понял, и не нуждался в объяснениях. Мне нужно было снова удерживать внешнюю защиту, но сейчас я могла не отдавать ей много внимания. Я размышляла.
Раньше мне казалось, будто я видела, как выстраивается цепь. Но я видела лишь ее обрывки. И только теперь она начала складываться.
… Близнецы, с рождения наделенные такой силой, что даже тогда они не могли нас убить. Только попытаться сделать так, чтобы мы никогда не узнали ни друг друга, ни своего предназначения. И они преуспели. Я впала в лень и безволие, а мой брат – во зло и жестокость. Он ушел по своей дороге дальше, чем я. Спасти его и сделать каждого из нас собой мог талисман Великой Матери. Тот, кто сохранил талисман в монастыре (кто его там спрятал – Кен Мелен? Архиепископ? – уже не имеет значения), нес его мне, чтобы я, в свою очередь, передала его Кайсу. Наемники Высокого Дома выследили его и убили. Но судьба не совершает ошибок. В то мгновение, когда стрела вонзилась в его спину, он увидел меня при свете звезд и успел передать мне камень.
Дальше. Визуну убил не талисман. Талисман лечил, а не убивал. А Визуну убил Высокий Дом. Обнаружив, что у посланца камня не оказалось, они стали разыскивать нового владельца, справедливо предположив, что он не владеет искусством защиты. И они нашли Визуну, когда талисман был у нее в руках, и уничтожили ее с помощью чар. Поэтому никто из них в течение года меняне разыскивал. Я для них была мертва. А разузнать подробности у деревенских колдунов было ниже их достоинства. Я же натворила множество ошибок, и каждая ошибка приводила меня на правильный путь. Камень у того, кому он предназначен.
– Я никак не могу привыкнуть. Мы слишком похожи.
– Сейчас уже не слишком. Ты здорово отощал, и борода отросла.
– Все равно. Когда ты говоришь, я могу угадать следующее слово. Когда ты делаешь движение, мне тоже хочется его сделать. Кто из нас отражение, а кто – настоящий?
– Мы оба – настоящие, и оба – отражения. И не горячись. Это тебе вредно.
– Неправда, я уже здоров.
Это ему так казалось. Он все еще был слаб и передвигался с трудом. Талисман не хотел снимать. Вдобавок, у нас почти нечего было есть. Через границу защиты никто не мог проникнуть, животные в том числе. Я собирала ранние грибы, выкапывала корни, но разве это еда для мужчины?
Мы много разговаривали. Брат рассказал мне о себе. Как вырос среди солдат и на войне. Его приемный отец, сам родом из Эйлерта, служил наемником Сламбеда и погиб в сражении у Больших Болот, том самом, где показали себя боевые машины Кена Мелена. И он, Кайс, тогда понял: знание – это оружие, а потом, еще подростком, обнаружил в себе силы, которые давали власть и, следовательно, годились для войны. А что еще он, прости Господи, мог подумать? И с чего я решила, будто Кайс – чудовище? По свидетельствам Твайта и Вартега – тоже мне пророки! О камне Великой Матери Кайс услышал около года назад от одного бродячего монаха. Теперь он думает, что монах был к нему подослан, но кем – неизвестно. Какие силы противодействовали за пределами моей долины все прошлые годы, еще предстояло узнать…
Когда я высказалась на сей счет, Кайс перебил меня.
– Что же мы будем делать дальше?
– Разве не ясно? Если они с самого начала так боялись нас, значит, было чего бояться. Мы – угроза Высокому Дому. Следовательно, мы должны найти его и
