бы до такой степени, что обвинила меня в похищении детей».
– Не предлагал ли кто-нибудь обратиться в полицию? – спросила я.
– Конечно, предлагали, – ответила Луиза. – Мадам собиралась, но миссис Бристол не хотела и слышать об этом. Она немного успокоилась через какое-то время и, сказав, что истерику вызвал шок, извинилась за обвинения в твой адрес. А потом добавила, что предполагает, куда Дэвид мог уехать, и пусть никто больше не волнуется из-за мальчишеских проделок, она сама отправится искать его. Поэтому она упаковала вещи и, по словам миссис Палмер, выехала семичасовым поездом в Марсель. На твоем месте, Чарити, я бы вернулась прямиком в Авиньон.
– Я так и сделаю, очень скоро. Кто-нибудь еще покинул отель?
– Не знаю, я не ходила обедать, и Палмеры были единственными людьми во дворе, когда я вернулась. Не могу сказать, что это вызвало у меня сожаления; в целом день был тяжелый. Ты слушаешь, Чарити?
– Да.
– Ты знаешь что-нибудь об этом деле?
– Немного, – призналась я, – но я не знала, что Дэвид сбежал; и не знаю, где он. А хотела бы знать. Есть у него деньги, ты не слышала?
– Об этом и речь, – сказала Луиза безмятежным далеким голосом. – У него их нет. Поэтому он взял браслет миссис Бристол. Он захватил его и свои документы. В записке объяснил, что нуждается в деньгах и пришлет ей закладную квитанцию.
– Понятно, – пробормотала я снова.
Мое сердце начало болезненно трепыхаться. Два факта: Дэвид в Марселе и Лоран на пути в Марсель. И мистер Икс…
– Луиза, я должна бежать. Последний вопрос: что-нибудь еще было в записке Дэвида?
– Нет. Я видела ее. Она ходила по рукам по всему отелю. В ней просто говорилось, что он уезжает и берет браслет, потому что это украшение все равно никогда ей не нравилось. Чарити, скажи…
– Дорогая Луиза, – проговорила я быстро, – будь ангелом как всегда и прости меня, но я ничего не могу объяснить сейчас. Не спрашивай ни о чем, я должна бежать. Позвоню позже. До свидания.
Голос в телефонной трубке повысился на ничтожную долю тона:
– Я не собираюсь спрашивать тебя об этом деле, в чем бы оно ни заключалось. Но, пожалуйста, скажи, где ты остановилась? Если, – закончила Луиза с едва уловимой нотой вопроса, – это не секрет.
– Нет. «Бель-Оберж», улица Мирабель. Поняла?
– Да, спасибо. До свидания.
И она повесила трубку.
ГЛАВА 20
Что-то алое…
Выйдя из телефонной будки, я обнаружила, что дрожу, хотя вечер теплый. Я помедлила, раздумывая, можно ли потратить несколько минут и взять жакет. Взглянув на часы, обнаружила, что разговор занял меньше десяти минут. Моя комната находилась на третьем этаже, лифт стоял свободный; понадобилось всего три минуты, чтобы добраться до комнаты, схватить жакет и спуститься в вестибюль. Я вежливо и, надеюсь, естественным тоном пожелала доброго вечера консьержу и выбежала на улицу Мирабель. Кутаясь в жакет, завернула за угол и снова окунулась в тусклый полумрак узкой улицы. Еще один изгиб улицы, мимо закрытых ставен бойни Шевалин, мимо двойных ворот склада и кучи песка и камней там, где ремонтировали мостовую. И вот уже на той стороне улицы видна низкая длинная витрина антикварного магазина со сверкающим браслетом на бархате. Я неуверенно приблизилась, замедлила шаг и остановилась. Стоя в тени, я смотрела через дорогу, и вечер вдруг показался мне холодным.
Браслет лежал на своем месте. Я видела его, бледное пятно среди складок бархата. Но лампу выключили, и магазин казался безлюдным и пустым. Ричарда нигде не было.
Не знаю, сколько времени простояла я, глупо уставившись на магазин, бросая попеременно пристальные взгляды направо и налево вдоль улицы, словно надеясь каким-то образом материализовать Ричарда из воздуха. Я даже посмотрела назад, на дорогу, которой пришла, словно могла миновать его, не заметив, но тут же резко приказала себе не быть дурой и вернулась на свой пост в тени. Я твердо решила отбросить глупые бесформенные страхи, начавшие сжимать меня холодными пальцами, и убеждала себя, что просто переволновалась, у меня был изнуряющий день, а перед тем – ужасная ночь. Не было никаких причин предполагать, что случилось что-то плохое, надо просто подождать. Прошло всего пятнадцать минут, как мы расстались, и в конце концов – теплая волна облегчения обдала меня, когда это объяснение пришло в голову, – Ричард мог просто пройти в заднее помещение магазина, в комнату владельца. Я наклонилась вперед, вглядываясь, и улыбнулась про себя. В самом деле, на полу у задней стены лежала тонкая полоска света, похоже, она пробивалась из-под двери.
Я поколебалась секунду. Ричард велел мне вернуться сюда. Надо ли мне ждать здесь, пока он выйдет, или стоит пересечь улицу и тоже зайти в магазин? Я нерешительно топталась в тени.
Несколькими кварталами дальше звуки уличного движения плескались, как волнующееся море. В двадцати метрах от меня тощий кот крался по тротуару то ли по делу, то ли ради удовольствия. Где-то поблизости закашлял мотор, и с ревом отъехал автомобиль. До меня дошло, что я снова дрожу, то ли от предчувствия беды, то ли от нервного возбуждения, то ли от холода. Но я решила дальше не торчать на улице.
Даже сейчас мне снится эта сцена, то, что случилось бы, если бы я пересекла дорогу. И изредка, во сне я действительно выхожу из тени, иду через дорогу, вхожу в магазин… Затем, если повезет, с криком просыпаюсь…
Я уже двинулась вперед, когда, трубя клаксоном, на улицу влетел автомобиль, напугав меня и заставив инстинктивно попятиться. Машина – это оказалось такси – промчалась по узкой дороге и затормозила возле меня. Не успела она остановиться, как задняя дверца распахнулась, и на тротуар выскочила женщина. Она сунула деньги водителю и поспешила к двери магазина. Такси уехало. Я услышала, как хлопнула дверь и каблучки зацокали через торговый зал. Задняя дверь магазина открылась, и секунду женщина стояла в проеме, ярко освещенная, словно на экране кино. Это была Лоран.
Теперь у меня не было ни малейшего желания покидать свое убежище. С благодарностью подумав о темном цвете жакета, я сжалась в комок, в голове проносились мысли: как Лоран удалось выследить Дэвида так быстро, здесь ли Ричард, и если да, то что за сцена разыгрывается там в эту минуту?
Мне предстояло узнать это достаточно быстро. Дверь снова открылась. В комнате находилось три человека. Я увидела Лоран; она стояла, яростно жестикулируя сигаретой, и что-то говорила человеку, сидящему спиной к двери. Виднелись только его рука в коротком рукаве светло-голубой рубашки и нога в брюках темно-синего цвета. Явно не Ричард. Был еще один мужчина, я приняла его за владельца магазина; это он открыл дверь и теперь задержался бросить реплику Лоран перед тем, как выйти из освещенной комнаты. Большой, широкий и, несмотря на седину, с походкой нестарого человека. Он закрыл за собой дверь комнаты и двинулся вперед.
По-настоящему испуганная, я вжалась в стену, поглубже в тень. Но он не вышел на улицу; он только запер магазин. Я услышала «клик» дверного замка, затем он двинулся к витрине и потянулся опустить штору. Она поползла вниз медленно и тихо, постепенно пряча его голову, грудь, тело, пока на виду не осталась только большая белая рука, сжимающая край шторы. В неверном свете рука, лишенная тела, выглядела чудовищным морским созданием, спрутом, плавающим в туманном мраке за стеклом. Нелепое, безобразное создание тьмы… Обезображенное.
Я зажала рот дрожащей рукой и бессильно привалилась к стене, холодея и чувствуя подступающую дурноту. Даже на таком расстоянии было ясно видно: рука изуродована, отвратительный сморщенный шрам
