О, дьявол! Он знал, да что там, весь мир знал это имя. Тот самый эрцгерцог, который в один прекрасный день внезапно исчез, просто испарился из королевства Гессе-Веймар, отказавшись от титулов, почестей, всех привилегий, оставив удачную карьеру, семью, обязанности, уединившись от всех. Жан Норт, который после нашумевшего скандала превратился в личность прямо-таки легендарную.
Одни поддерживали версию, будто он погиб в кораблекрушении, другие утверждали, что он обитает где-то в джунглях Южной Америки.
И князь Владимир был его сыном!
Это обстоятельство выглядело весьма настораживающе.
Жюв спросил:
– Если это возможно, ваше высочество, скажите со всей откровенностью: князь Владимир действительно являлся достойным и уважаемым человеком?
На этот вопрос Фридрих-Кристиан II ответил, густо покраснев:
– Жюв, я не стану скрывать от вас ничего. Честно говоря, князь не вызывал почти ни у кого ни малейшей симпатии. Это был человек весьма легковесный, игрок. И даже способный на все…
Жюв промолчал.
Полицейского восхищала потрясающая честность и искренность Фридриха-Кристиана. Больше всего король Гессе-Веймара опасался, что его несносный кузен убил сэра Гаррисона. Тем не менее, ему хватило силы духа прямо сказать инспектору:
– Вы бы знали, я так боюсь, что Владимир – убийца… Хуже всего то, что он и в самом деле способен на подобное злодеяние.
– Ваше высочество, – сказал Жюв, – позволит мне откланяться? Немедленно приступлю к расследованию. Я проведу его с максимальной осторожностью. И как только тайна будет приоткрыта, как только узнаю всю истину до последней крупицы, я сразу же буду у вас.
Прошло три дня.
Жюв сидел в своем кабинете в Париже, подперев руками подбородок, в явном замешательстве.
С того момента, как он был принят Фридрихом-Кристианом II в Глотцбурге, полицейский не переставал ни на минуту напряженно размышлять.
В его распоряжении пока не было никаких достоверных сведений, только предположения, гипотезы.
Жюв оставался несколько часов в Глотцбурге, поприсутствовал на условных похоронах, после чего возвратился в Париж.
Сыщик недоумевал, с чего ему начинать работу?
Справки, которые удалось раздобыть, еще больше убеждали в том, что князь Владимир – фигура весьма сомнительная. Гуляка и кутила, прожигающий жизнь в бесконечных оргиях.
Жюв все более склонялся к тому, что именно князь Владимир – истинный виновник; и если полицейский еще немного колебался, то лишь потому, что представлял, в какое отчаяние придет Фридрих- Кристиан, узнав окончательный вывод инспектора. Впрочем, Жюв был слишком энергичен, чтобы подолгу застревать на подобных сентиментальностях.
– Ведь Фридриху-Кристиану я обещал представить истину, какой бы она ни была…
Жюв поднялся, позвал своего помощника:
– Жан, – скомандовал он, – приготовьте мой чемодан, сегодня вечером я возвращаюсь в Антверпен.
Однако не успел Жан отправиться по поручению, как тут же вновь появился в кабинете и протянул Жюву телеграмму.
Сыщик ознакомился с ней, устало провел рукой по лбу. Затем, взглянув на помощника, произнес:
– Жан, продолжайте готовить чемодан. Правда, я еду не в Антверпен, а в другое место… Бельгии…
Тот, не выразив ни малейшего удивления, удалился. А Жюв медленно и вдумчиво перечитал полученную телеграмму, которая сообщала:
«Если вы свободны, прошу срочно приехать и сопровождать мой специальный поезд. Здесь происходит что-то очень странное. Только вы можете разобраться. О деньгах не беспокойтесь, все расходы за мой счет. Довожу до вашего сведения: тут, похоже, замешан Фантомас…»
Следовало название маленького городка на границе Люксембурга. И стояла подпись – импресарио, Барзюм.
Что же случилось в поезде Барзюма?
Почему великий циркач обратился к помощи вездесущего полицейского?
Глава 15
ПРИЯТНЫЙ СЮРПРИЗИК
– Войдите. Что вам угодно?
Чарли – специальный секретарь Барзюма – работал в своем купе над предложением, поступившим из гамбургского зверинца, в момент, когда в дверь к нему раздался робкий стук.
Дверь отворилась, взору секретаря предстала весьма странная голова. Кто же побеспокоил Чарли?
Если бы какой-нибудь незнакомец случайно попал в цирк Барзюма, он был бы немало удивлен, заметив такое необычное существо. Невозможно было даже определить его пол.
Из-под пышной шевелюры (явно женской) глядели огромные добрые глаза, но особенно выделялись усы, уложенные на манер Гийома – немецкого императора, придававшие этому человеку мужской облик, как, впрочем, и черная мушкетерская бородка.
– Что вам от меня нужно? – спросил Чарли. – Кто здесь?
Тонкий голосок ответил:
– Это я, мсье, женщина с бородой.
То и в самом деле была весьма необычная персона, гордость цирка; будучи женщиной, она носила бороду, которой могли бы позавидовать многие актеры-мужчины.
Чарли, раздраженный тем, что его побеспокоили во время работы, едва мог скрыть свое мрачное настроение:
– Ну что? Раз пришли – проходите. Чем обязан? Вы ведь прекрасно знаете, что в этот час я никого не принимаю.
Женщина с бородой, несмотря на мужскую внешность, в действительности была существом мягким и робким. Войдя наконец в комнату, она густо покраснела и приблизилась в нерешительности к секретарю.
– Извините меня, мсье, – проговорило это странное создание, которое, если б не борода, вполне сошло бы за довольно изящную и красивую девушку, – но я вынуждена с вами поговорить.
– По какому поводу? В чем дело?
Чарли становился все более раздражен и нелюбезен. Он даже не встал, чтобы принять вошедшую, и не выпускал из рук перо, подчеркивая своим видом, что надеется на весьма непродолжительную беседу.
Однако женщина с бородой, хоть и явно смущалась, вовсе не собиралась откланиваться.
– Мсье Чарли, – начала она, покручивая машинально кончик усов (этим жестом во время представлений она зарабатывала наибольшие овации), – я пришла к вам, чтобы представить одну жалобу.
– Жалобу? Почему? На кого?
– Я не знаю, на кого, мсье Чарли, зато знаю, почему. Сегодня утром из моей уборной украли
