Она уже пересекла бульвар и, потупив голову, шла куда глаза глядят по узким, извилистым улочкам квартала Батиньоль; на углу незнакомой улицы она прочитала ее название: «Воробьиная». Княгиня пожала плечами, сознавая всю степень безумия, которое завело ее в этот эксцентричный квартал.
Знатная дама подозвала фиакр.
– На Елисейские поля! И побыстрее! Я очень спешу!
Она торопилась домой, надеясь попасть туда раньше виконта де Плерматэна.
– Это вы?
Открыв дверь спальни, княгиня услышала эти слова, произнесенные спокойным, хотя и сердитым голосом. Виконт де Плерматэн стоял посреди комнаты, лицом к входу, вызывающе скрестив руки на груди.
Он продолжал:
– Вы хорошо провели день, виконтесса?
Заметив его холодную усмешку, княгиня почувствовала, как в ней снова поднимается гнев. Ее так и подмывало вынуть из муфты маленький пистолет с инкрустацией, с которым она никогда не расставалась, и убить этого человека, это чудовище, причинившее ей столько зла!
Но нет!
Внезапно ее наполнил безмятежный покой…
Он погибнет не от ее руки: он ей больше не принадлежит, она его выдала, препоручила полиции, правосудию.
Она притворилась абсолютно спокойной.
– Хорошо ли я провела день? – переспросила она. – Возможно!.. А вы, дорогой?
За ледяной невозмутимостью жены князь почувствовал скрытую ненависть. Ему стало страшно, он взорвался, теряя напускное равнодушие.
– Где вы были? – сурово спросил он.
Молодая женщина мило улыбнулась; она скинула шубку, перебросила ее через спинку кресла, затем села:
– Где я была? Ходила по магазинам, делала визиты, так и провела день…
Этот незатейливый ответ окончательно вывел князя из себя.
Впервые в жизни над ним насмехались.
Он утратил всякое чувство меры.
– Вы лжете! – сказал он. – Вы занимались совсем другим, вы были у Фирмены…
Выпад попал в цель, на этот раз княгиня не смогла сохранить выбранную тактику.
– Да! – сурово сказала она осипшим голосом. – Я была у вашей любовницы и там видела вас!.. Подлец!..
Знатная дама допустила ошибку, обнаружив свое страдание.
Князь улыбнулся, хладнокровно вынул из кармана портсигар, достал тонкую восточную сигару, закурил, с бесподобной невозмутимостью выпустил струйку дыма:
– Подлец?.. Не уверен… В любом случае вы кое о чем забываете, к примеру, о собственной подлости!..
– Подлости?
– Вот именно… Зачем на днях в «Дюрване» вы вытянули из меня обещание поехать с вами в Монако… Почему в тот же день, вернувшись домой, передумали?
Глаза княгини сверкнули.
Неужели муж знает о письме Жюву?
Она ответила:
– Я вас не понимаю…
– Правда? – усмехнулся бандит. – Хорошо! Я объясню…
Он сел, закинул ногу на ногу и продолжал с напускным безразличием:
– В тот день, сударыня, вы надеялись за время нашей поездки заставить меня отказаться от любовницы…
– Вы лжете!
– Я дал вам понять, что готов исполнить ваш каприз, готов доставить вам удовольствие, но отнюдь не расположен порывать свою связь…
– Неужели?
– Да, сударыня, в этот момент вы отправились в туалетную комнату… Я знаю, чем вы там занимались… Когда вы вернулись, по небольшому чернильному пятнышку на правой руке я сразу же догадался, что вы писали. Мы приехали сюда, вы уснули… Я встретился с рассыльным из «Дюрвана». Ваши уловки, сударыня, – сплошное ребячество. С помощью золота я выведал у него все, что меня интересовало… Поэтому, оставив вас в Париже, отправился в Дижон, чтобы там дожидаться ваших посланников. Никто не явился, сударыня, за неимением противника мне не удалось выиграть сражения!.. Ладно! Но тем временем вы совершили нападение на мою возлюбленную. Так кто же из нас двоих вел себя подло? Я, идущий навстречу опасности, которую вы расставили мне на пути, или вы, тем временем нападающая на женщину, поливающая меня в ее глазах грязью?
Княгиня не ответила.
– Вы молчите, – после намеренно затянутой паузы продолжал муж. – Ладно! Думаю, я всегда обходился с вами исключительно галантно, так что и сейчас не буду проявлять настырность… Но ответьте тогда на другой вопрос. Повторяю: где вы были?..
Княгиня, которая, пока бандит говорил, стояла неподвижно, всем своим видом выказывая ледяное презрение, почувствовала, что дрожит. Она поняла правду.
– Вы за мной следили? – спросила она.
Князь пожал плечами.
– Где вы были? – повторил он.
Неожиданно невозмутимость молодой женщины уступила место сильнейшему нервному припадку.
Ломая руки, несчастная упала на колени, по лицу ее покатились слезы.
Она была чудовищно красива, страшно трогательна, когда признавалась, молитвенно сложив руки:
– Да, да! Верно, я предала тебя! Но я тебя люблю!.. Прости! Я люблю тебя! Люблю! Сердце мое! Кровинушка моя! Жизнь моя! Не отталкивай меня! Не убивай! Сжалься надо мной! Вспомни! Разве хоть одна женщина в мире умела любить, как я?.. Сжалься! Я тебя ни в чем не упрекаю! Тебе солгали! Обманули! Ты считаешь, эта женщина любит тебя? Любит, как я?.. Посмей мне это сказать! Нет! Ты молчишь. Видишь? Видишь, как я тебя люблю? Я тебя люблю! Почему ты не отвечаешь?.. Душа моя!.. Я выдала тебя, предала, да, это правда! Но ничего непоправимого нет. С этим Жювом ты сумеешь разделаться, сумеешь от него ускользнуть… Вернись ко мне, я спасу тебя…
Князь, на лице которого не дрогнул ни единый мускул, без малейшего признака волнения в голосе ответил, в свою очередь поднимаясь и глядя на распростертую на полу жену:
– Вы можете спасти меня?.. Верно?.. Покорнейше благодарю! Думаете, я стану вас об этом просить? Ну-ну! И вы в это верите?
Молодая женщина с надрывом простонала:
– Брось ее! Я люблю тебя! Люблю!.. Я забуду…
Но князь смеялся. Он смеялся веселым, беспечным, безразличным смехом.
– Нет, – сказал он наконец, словно с усилием обуздывая смех. – Хватит ломать комедию!.. Вы не забудете. Впрочем, это неважно. Я не забуду Фирмену!..
Княгиня проворно вскочила на ноги:
– И вы смеете…
Но он не дал ей договорить.
– Это что, угроза? – высокомерно произнес князь. – Вы вооружены?.. Хотите меня убить?.. Что ж,
