матерью, и сверх того, уверенная в ее продолжающейся любви. По мере того, как девочка приобретает способность к триадным объектным отношениям, она утрачивает свою исключительную привязанность к матери. Она не отвергает ее; она хочет, чтобы отношения с отцом были не такими, как с матерью. Тревога теперь концентрируется вокруг страха потерять любовь, как отца, так и матери.
Несмотря на то, что в фантазиях девочка вытесняет мать, воображая себя предметом отцовской любви, она продолжает надеяться на поддержку идеализированного прекрасного материнского образа. На самом деле ее фантазии развиваются именно в связи с этим образом, и она чувствует обеспокоенность, если считает, что ее либидные желания относительно отца подвергают опасности анаклитическую связь с матерью. Одна девочка в возрасте трех лет и восьми месяцев проиллюстрировала это своим заявлением о том, что она хочет быть «женатым ребенком» — то есть, не хочет ждать, пока вырастет. Она, казалось, не предусматривала критицизма матери, несмотря на то, что была конкурентноспособной, но скорее искала материнской поддержки в различных вариациях своей фантазии. Определенный отказ и решение выявились, когда она попросила посмотреть на мамино свадебное платье и разрешить ей надеть его, когда она выйдет замуж.
Позитивное эдипово развитие девочки не всегда проходит так гладко, как предполагает данное описание. Достижение способности к триадным отношениям зависит частично от природных данных и от степени отзывчивости отца. Его восхищение поддерживает ее гордость и самоуважение, способствует ее идентификации с женским Эго-идеалом и усиливает эдипову консолидацию. Однако, если отец более обольщающий, чем восхищающийся, маленькая девочка может стать перевозбужденной, но все еще под влиянием конфликтов преданности и вины и, затем, может регрессивно снова вернуться к матери. Другие возможные трудности в отношениях дочери и отца (см. Leonard, 1966) включают в себя тенденцию у девочки идеализировать отца (или мужчин в целом) или видеть в нем чрезмерно садистичного и наказующего, если он часто отсутствует, неотзывчив или критичен.
Другое препятствие в эдиповом развитии девочки — это ее чувства по отношению к матери. Трудности в разрешении конфликтов воссоединения могут задержать эдипово развитие. Когда начинается движение вперед, предшествующий конфликт может облегчить регресс. Тогда вместо того, чтобы вовлечь девочку в эдиповы стремления, ее зависть к матери или сознательное чувство вины за эдиповы желания приводят к страху потерять материнскую любовь. Вдобавок, из-за раннего начала формирования Суперэго у девочки, в ответ на усилия разрешить конфликт воссоединения, идеализация матери и самокритичность со стороны жестких интроектов могут нарушить ее уверенность в своей женственности. Слияние этих факторов может заставить ее отказаться от Эдипова соревнования и регрессировать в раннюю привязанность к матери, оставаясь замороженной в положении детской зависимости. Такие черты характера как покорность, уступчивость и мазохистичность становятся доминирующими. Необычный случай Фрейда с гомосексуальной женщиной иллюстрирует некоторые из этих положений (см. Tyson, 1989b, для разработки).
Неотъемлемой частью психоаналитических формул было постулирование, что негативный Эдипов комплекс предшествует позитивному. Девочка идентифицирует себя с отцом, принимает активную фаллическую роль в отношении к матери и соревнуется с отцом в достижении материнской любви в триадных объектных отношениях (см. Lample de Grut, 1927, Deutch, 1930, 1932, 1944, 1945; Freud, 1931; Breenswick, 1940; Patera, 1975). Фрейд отмечал, что привязанности девочки к отцу предшествует «период, определяемый негативным комплексом» — то есть, «фаза привязанности исключительно к матери с равной силой и страстностью. Кроме смены объекта любви, вторая фаза не привносит почти ничего нового в ее эротическую жизнь» (1931, стр. 225-226).
Несмотря на то, что колебания и конфликты в отношении выбора объекта являются частью идеи бисексуальности, парная доэдипова амбивалентная привязанность к матери у девочки, сопровождаемая восприятием отца как назойливого и приносящего беспокойство, должна отделяться от триадной, так называемой негативной эдиповой привязанности. И хотя доэдиповы отношения мать — дочь могут быть «сильными и страстными», Эдгамб и ее коллеги (1976) отмечают в аналитических исследованиях, что сила и страстность догенитальны и сфокусированы на контроле борьбы, а не на трехстороннем соревновании за объект. Поэтому можно заключить, что негативная эдипова ситуация — не обязательная часть женского развития. Мы соглашаемся, но добавляем оговорку. Мы находим, что если имеет место негативная эдипова привязанность к матери, она скорее последует за позитивной, а не предшествует ей и предполагает нарушение объектных отношений (см. Tyson, 1986a, для разработки).
Фрейд заметил, что разрешение эдиповой ситуации для девочки не столь безотлагательно, как для мальчика; эдиповы желания могут всего лишь медленно отодвигаться, подавляться или они могут оставаться в течение неопределенного срока времени. Мы согласны с тем, что, так как девочке нужно разрешить много конфликтов перед тем как перейти к позитивной эдиповой позиции, однажды достигнутая триадная гетеросексуальная конфигурация может продлиться. Однако, страх нарциссических повреждений или утраты материнской любви и усиливающееся давление чувства вины, исходящего из Суперэго, заставляет девочку подавить эдиповы либидные желания относительно отца. Таким образом, она сохраняет нежные отношения с обоими родителями. Однако, для девочки не является исключительным продолжать искать расположения отца. Это не только помогает укрепить ее удовольствие от ощущения женственности, но и облегчает выборочную идентификацию с отцом, что расширяет ее половую идентичность. Пока материнская зависть не пробуждает чрезмерное чувство вины, пока привязанность присутствует в уместных пропорциях и бессознательные инцестуозные желания не осознаются, девочка может удерживать позитивную эдипову конфигурацию до подросткового периода, когда подъем сексуальных импульсов может заставить ее использовать реактивные формирования против отцовской привязанности и искать внесемейные объекты.
Но, мы не должны смешивать тенденции девочки оставаться в позитивном эдиповом гетеросексуальном состоянии с неудачей в формировании Суперэго, как сделал Фрейд, когда он не смог определить ранние различия между развитием мужчин и женщин. Как мы разъяснили в нашей дискуссии о Суперэго, путь девочки в формировании Суперэго отличен от пути мальчика. Он начинается раньше и потребность разрешить амбивалентность, относительно вхождения матери в Эдипов комплекс, делает фундаментальный вклад в развитие. Более поздние модификации зависят от успешного развития и разрешения Эдипова комплекса, во время которого девочка совершает выборочную идентификацию с отцом.
ЛАТЕНТНЫЙ ПЕРИОД
В течение латентного периода девочка перерабатывает более ранние конфликты, консолидирует и разрабатывает все аспекты своего полового развития. С помощью латентных преобразований половая идентичность расширяется и укрепляется. С развитием социальных отношений девочка вступает в контакт с более широкими группами сверстников и находит больше возможностей поиска новых объектов для идеализации и идентификации. Так как общение со сверстниками может стать конкурентным и пробуждать бывшую ранее неуверенность, девочка, для того, чтобы поддержать свою уверенность в ощущении женственности, может использовать и преувеличивать стереотипные и несколько поверхностные аспекты женственности. И, наоборот, мальчишеское поведение, замеченное у некоторых девочек латентного периода, может свидетельствовать о приобретении мужских черт. Это может также быть компенсацией для девочек, у которых чувство женственности, по какой-либо причине, непрочное и недооцененное.
Фрейд (1933) считал, что приобретение взрослой женственности требует от девочки отказаться от инфантильных желаний иметь пенис и подавить осознание генитального удовольствия — то есть она должна отказаться от мастурбации. Эта идея — результат его ошибочного мнения о том, что стимуляция клитора обостряет зависть к пенису, он сравнивал клитор с «маленьким пенисом». Однако, клинический опыт ясно показал, что ни мастурбация, ни склонность к генитальной чувствительности не исчезают у здоровой латентной девочки (см. Borenstein, 1953; Freiberg, 1972; Kloere, 1976). Из-за жесткого запрета Суперэго, непосредственная стимуляция гениталий может встречаться реже, но существует много способов маскировки, которые включают непрямую стимуляцию, например, ритмическая активность или тактильная
