обесценивает отца, мальчик может бояться, что его как мужчину тоже будут обесценивать. В этом случае ему может не удаться адекватный переход от идентификации с матерью к идентификации с отцом и мужская половая роль.
ЭДИПОВ КОМПЛЕКС И ПОЛОВАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ
Установив примат гениталий, уверенное и нарциссически ценное чувство мужественности и мужскую половую роль, успешно деидентифицировавшись с матерью, мальчик продвигается к позитивной эдиповой фазе. Теперь он начинает искать другой тип отношений с матерью. Он хочет быть более мужественным в отношениях с ней; вместо того, чтобы быть ее ребенком в анаклитической зависимости, мальчик хочет занять место своего отца и иметь исключительные отношения со своей матерью (Freud, 1921).
Фантазии и игры пятилетнего мальчика иллюстрируют такие желания и связанную с ними опасность. Играя с куклами — женщиной, мужчиной и мальчиком — он однажды представил, что на женщину напал лев. Мальчик спас ее, убил льва и увел ее за конюшню, где они обнимались и целовались. Затем появился муж женщины, строго наказал мальчика и взял жену домой, где они обнаженными легли в постель. Ребенок возбужденно хихикал. На следующий день он представил, что принцесса взята в плен и брошена в подземелье. Король планирует ее убить. Но он притворяется шутом и пытается спасти женщину, обманув короля. Как раз когда он убегает с женщиной, появляется настоящий шут и показывает что он — самозванец, только ребенок. Он объясняет своим захватчикам: «Я только пытался всех порадовать и развлечь». Затем самозванец был убит.
Продвижение к эдиповой фазе означает для мальчика не изменение объекта любви, а скорее, изменение фантазий об объекте и роли в отношениях с объектом. Возрастающая интенсивность генитальных импульсов сопровождается генитальным возбуждением — это выражено мальчиком, который, играя с лошадьми, поинтересовался: «Кто будет приручать лошадей?». Возможно, он думал, что поможет наездник (он еще не читал Фрейда!). Эти импульсы интенсифицируют либидное стремление мальчика к матери. Генитальная мастурбация, единственное, соответствующее фазе, сексуальное удовлетворение, доступное ему, часто возрастает вместе с соответствующими фантазиями. В отличие от доэдипового парного соревнования, где отец — это просто конкурент за внимание матери для мальчика, который только хочет сохранить или получить обратно центральное место, эдипово триадическое желание заставляет соперничать с ним самим. Теперь мальчик хочет завладеть отцовским большим пенисом как внешним символом мужественности и удалить отца, чтобы самому себе обеспечить исключительные отношения с матерью, для которой он теперь играет роль мужа-любовника. Другими словами, он идентифицируется с соперником, поскольку хочет занять его место.
Мальчик начинает чувствовать сильную вину из-за своего растущего сексуального возбуждения по отношению к матери и своих «недопустимых импульсов» (Freud, 1924a). Опять появляется кастрационная тревога, но теперь он боится уже отца, а не матери.
Хотя мальчик имеет фантазии, связанные с его сексуальными импульсами, о том, чтобы быть любовником матери, как сказано ранее, эти ранние детские фантазий не включают реалистического или точного изображения взаимодействия. Детские сексуальные фантазии запутанны и смущают его. Так как детские чувства очень интенсивны, попытки Эго организовать их (сверх его когнитивных и эмоциональных возможностей постигать детали) часто способствуют искажениям — факт, обнаруженный в ранние годы детского психоанализа.
Незрелые когнитивные функции способствуют возрастанию кастрационной тревоги. Мальчик боится, что его могущественный отец знает о его мыслях и фантазиях и будет мстить. Он боится повреждения или потери пениса. «Загадочные» эрекции и затвердевание пениса могут усиливать этот страх. Мальчик еще связывает спонтанные эрекции с генитальным возбуждением и, поскольку они не поддаются контролю, он чувствует тревогу. При затвердевании он может бояться, что пенис становится все меньше и меньше и может совсем исчезнуть (Solnit, 1979). Фактически, он ассоциирует затвердевание с ужасным магическим наказанием отца. Вероятно, таким путем страх кастрации может вести к порочному кругу навязчивой мастурбации, которая только усиливает кастрационную тревогу и напряжение.
Учитывая многие возможные факторы, которые могут подрывать чувство мужественности в различных фазах развития, кастрационную тревогу, видимо, следует понимать метафорически, подобно зависти к пенису (Grossman & Stewart, 1976), как то, что сопутствует развитию и может принимать множество значений и претерпевать превращения в различных стадиях (P. Tyson, 1989b), а не просто полностью расцветает и заканчивается в пределах фаллической фазы, как предполагал Фрейд. В соответствии с таким подходом, мы можем описать три фазы возникновения кастрационной тревоги.
Важнейшими исходами раннего детства являются телесная интеграция, идентификация и необходимость разотождествиться с матерью. Кастрационная тревога, происходящая из этого раннего периода, выдает банальные нарушения во взаимоотношениях мать — ребенок и проявляется в небезопасности в процессе разделения и дифференциации и ненадежности чувства телесной целостности и мужской идентичности себя.
В ранней детской генитальной (или фаллическо-нарциссической) фазе критическим исходом является укрепление нарциссически ценного и цельного образа тела и прорисовка мужской половой роли. Кастрационная тревога, происходящая из этого периода, которая может проваляться в фаллическом эксгибиционизме, вуайеризме, унижающем отношении к женщине и идеализированном преувеличении мужской сексуальности, указывает на неадекватный нарциссический вклад, продолжающееся беспокойство о своем мужском теле, а также на некоторые нарушения объектных отношений.
Кастрационная тревога, происходящая преимущественно из эдиповой фазы, проявляется в, защитном соревновании с отцом или другими мужчинами и в страхе потери любви, или унижения или наказания от отца. Кастрационная тревога, происходящая из эдиповой фазы, при взрослении ребенка может проявляться в страхе наказания от Суперэго. Рассмотренную как «метафору развития» кастрационную тревогу не следует считать только страхом потери пениса; по мере развития и усилий в достижении своего эго-идеала, она уже относится к страху подрыва мужественности, поскольку страх актуального повреждения или потери гениталий генерализуется и касается уже собственной эффективности, потенции и соответствия идеалу. Клиническая проблема состоит в различении кастрационной тревоги, происходящей из неразрешенного эдипового конфликта с продолжающейся угрозой Суперэго, кастрационной тревоги, представляющей уязвимость фаллического нарциссизма и неудачное усвоение мужской половой роли, и кастрационной тревоги, представляющей резкие нарушения в ранних объектных отношениях и сопровождающейся первичной неуверенностью в чувстве мужской полноценности.
Мальчик приходит к формированию тесной привязанности к отцу в процессе идеализации и идентификации с ним. Из-за этого могут возникать негативные эдиповы желания, то есть, желание отца как первичного объекта любви, к которому есть сильное либидное стремление, и эти желания конфликтуют с позитивным либидным стремлением к матери. Это может быть основанием для конфликта в области сексуальной ориентации на партнера.
Обычно маленький мальчик проявляет переживаемое либидное стремление к обоим родителям (позитивные и негативные эдиповы стремления), и он может воображать себя соответственно в мужской или женской роли. Негативная эдипова позиция, когда мальчик сознательно представляет себя как женщину, обычно менее продолжительна, чем позитивная позиция. Это, видимо, является результатом его кастрационной тревоги; если он будет продолжать попытки занять место матери и идентифицироваться с ее половой ролью и, таким образом, в фантазиях становиться женщиной, — это может повлечь за собой потерю драгоценного пениса. Это подразумевает неудачу в достижении фаллической нарциссической цели его эго-идеала. Более того, поскольку близкие отношения с отцом основаны на идеализации мужественности и идентификации с отцом, женская идентификация может быть причиной скорее потери, чем приобретения отцовского восхищения и любви.
Негативные эдиповы стремления не только чреваты потерей отцовской любви и неудачей в
