Не упускайте из виду, что все это происходило во время царствования Давида.
Библия рассказывает дальше, что, едва только Адер узнал о смерти Иоава, он попрощался с царем египетским, вернулся в Идумею и стал одним из тех врагов, которыми бог воспользовался для того, чтобы наказать Соломона за его языческие наклонности. Адер причинил очень много зла Соломону.
Однако глава 11 Третьей книги царств говорит (стих 4):
«во время старости» Соломон позволил склонить себя к поклонению разным богам, а от культа Яхве отошел; а ещё дальше мы узнаем (стих 42), что он процарствовал сорок лет. Допустим, что преданность Соломона Яхве продолжалась лет тридцать и что последние десять лет его царствования были годами греха. И тогда или Адер, этот бич божий, шурин фараона, больше тридцати лет ничего не слышал о смерти Давида, а это тем более невозможно, что тотчас по восшествии на престол Соломон женился на дочери царя египетского, следовательно, близкой родственнице Адера; или же Адер не терял времени и прошелся с мечом по израильскому царству спустя совсем короткое время после восшествия Соломона на трон. Но тогда верхом необычайного является то, что Соломон был наказан за свои грехи за тридцать лет до их совершения. Однако вот нечто ещё более точное:
«И воздвиг бог против Соломона ещё противника, Разона, сына Елиады, который убежал от государя своего Адраазара, царя сувского…
И был он противником Израиля во все дни Соломона. Кроме зла, причиненного Адером, он всегда вредил Израилю и сделался царем Сирии» (третья книга царств глава 11, стихи 23, 25).
Этот Разон, царь сирийский, причинявший столько огорчений Соломону в течение всего его царствования в Иудее, показывает с ясностью, как дважды два четыре, что царь, столь мудрый и первоначально столь преданный богу Яхве, был наказан в молодости за грехи, которые ему предстояло совершить только в дни старости, и что «священный» автор противоречит сам себе, когда говорит выше (глава 4, стихи 20-21), что Соломон царствовал от Евфрата до Средиземного моря.
Зять царя египетского и шестисот девяноста девяти Других царей земли имел ещё достаточно возни со своими собственными подданными.
«И Иеровоам, сын Наватов… раб Соломонов, поднял руку на царя. И вот обстоятельство, по которому он поднял руку на царя: Соломон строил Милло, починивал повреждения в городе Давида, отца своего. Иеровоам был человек мужественный. Соломон, заметив, что этот молодой человек умеет делать дело, поставил его смотрителем над оброчными из дома Иосифова. В то время случилось Иеровоаму выйти из Иерусалима; и встретил его на дороге пророк Ахия силомлянин, и на нем была новая одежда. На поле их было только двое. И взял Ахия новую одежду, которая была на нем, и разодрал её на двенадцать частей, и сказал Иеровоаму: возьми себе десять частей, ибо так говорит господь бог израилев: вот, я исторгаю царство из руки Соломоновой и даю тебе десять колен, а одно колено останется за ним, ради раба моего Давида и ради города Иерусалима, который я избрал из всех колен израилевых» (третья книга царств глава 11, стихи 26-32).
Мы уже видели, как один левит разрезал на двенадцать кусков свою наложницу, когда она умерла в Гиве, изнасилованная в одну ночь семьюстами негодяями. А теперь ещё и пророк разрывает свои одежды (хорошо, что только одежды!) на двенадцать кусков, дабы убедить Иеровоама, что бог разрешает ему поднять мятеж и что из двенадцати колен израилевых ему перепадет не меньше десяти. Этот пророк Ахия, замечает Вольтер, мог строить заговоры против Соломона с меньшими расходами, не жертвуя своей новой одеждой, тем более что бог не особенно уж баловал своих пророков новыми мундирами. Разве только Ахия рассчитывал, что Иеровоам по восшествии на престол покроет его убытки?
Ещё одно замечание, которое нельзя не сделать: из трех врагов, которых бог восставил против Соломона, Иеровоам один только действительно ополчился на него за его отречение от веры и переход в язычество, и он же вместе с тем единственный потерпел фиаско. Остальные два врага очень жестоко и успешно преследовали Соломона и причинили ему очень много огорчений, тревог и унижений.
Мятеж Иеровоама окончился полной неудачей. Соломон хотел умертвить Иеровоама, но Иеровоам бежал в Египет, где и жил до смерти Соломона (стих 40).
В стихе 43 главы 11 отмечена смерть повелителя семисот жен и трехсот наложниц.
Ничего не говорится, однако, возвратился ли он на «истинный» путь или так и умер безбожным язычником. Богословы вследствие этого много спорят по вопросу о том, проклят ли Соломон «мудрый» или не проклят. Мнения их расходятся.
Другой очень досадный пробел – это молчание Библии относительно многочисленных браков славного царя. Очень легко сообщить, что Соломон содержал на правах законных жен семьсот иностранных принцесс и герцогинь, происходивших из разных царствующих домов земного шара и исповедовавших «дурные» религии. Но было бы интересно иметь хоть какие-нибудь описания свадебных церемоний и празднеств, которыми эти браки сопровождались. Допустим, что религиозные заблуждения Соломона, привлекшие его к язычеству, продолжались десять лет, что было бы чрезвычайно много. Тогда эти семьсот принцесс и герцогинь – законных жен должны были бы прибывать ко двору Соломона в среднем по семьдесят душ в год, а это составило бы примерно одну царскую свадьбу на каждые пять дней. Как вам нравится страна, проводящая десять лет в беспрерывных публичных торжествах, приемах высочайших особ, обменах дипломатическими вежливостями и так далее и так далее и так далее? Как досадно, что в ту пору не существовало ещё Готского альманаха: вот тогда мы знали бы имена всех семисот царствовавших тогда династий.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ. НАИВЫСШЕЕ ВЫРАЖЕНИЕ БИБЛЕЙСКОЙ МУДРОСТИ.
Нельзя закрыть историю Соломона, не остановившись на четырех книгах, приписываемых ему и также входящих в состав Библии: Притчей Соломоновых, Екклезиаста. Песни песней и Премудрости Соломона. Книга Притчей Соломоновых – это собрание мыслей и изречений, которые нам представляются пошлыми, нелепыми, безвкусными и, строго говоря, ничего не стоящими. Трудно поверить, чтобы просвещенный царь мог составить сборник сентенций, среди которых нет ни одной, касающейся, скажем, приемов управления, политики, придворных нравов и обычаев.
Мыслители нашего времени удивляются, что целые главы уделяются падшим женщинам, зазывающим к себе прохожих с улицы; они не приходят в восторг от сентенций вроде следующих:
«три ненасытимых, и четыре, которые не скажут: „довольно!“ Преисподняя и утроба бесплодная, земля, которая не насыщается водою, и огонь, который не говорит: „довольно!“ (Притч, глава 30, стихи 15- 16).
«Три вещи непостижимы для меня, и четырех я не понимаю: пути орла на небе, пути змея на скале, пути корабля среди моря и пути мужчины к девице» (стихи 18-19).
«Вот четыре малых на земле, но они мудрее мудрых: муравьи – народ не сильный, но летом заготовляют пищу свою; горные мыши – народ слабый, но ставят домы свои на скале; у саранчи нет царя, но выступает вся она стройно; паук лапками цепляется, но бывает в царских чертогах» (стихи 24-28).
«Можно ли, – спрашивает Вольтер, – приписать подобные благоглупости великому царю, мудрейшему из смертных?»
Книга премудрости Соломона выдержана в более серьезном стиле. Критики находят, впрочем, что вся эта книга производит впечатление скучного и удручающего набора ничего не говорящих общих мест. Вольтер замечает, что «подобного рода труды вовсе не пишутся согласно требованиям правил красноречия и не могут блистать хорошим содержанием. Они написаны для того, чтобы поучать, а не для того, чтобы нравиться. Приходится благочестиво бороться с естественным отвращением, которое вызывает их чтение».
Книга Екклезиаста совершенно другого рода. Тот, от чьего имени ведется рассказ в этом труде, представляется разочарованным соблазнами величия, усталым от наслаждений и пресыщенным познанием. Его принимали за эпикурейца. На каждой странице он повторяет, что праведник и нечестивец подвержены одним и тем же случайностям, что человек ничем не отличается от животного, что лучше не родиться, нежели существовать, что совсем нет никакой другой жизни и что нет ничего лучше и
