Мгновенно вспомнив эту историю, я сказал:
– Юрий Михайлович, я вас знаю пятнадцать лет! И мне прекрасно известно, что если Лужков не выпил чая с миндальными пирожными утром, к нему лучше не заходить!
Это подействовало. Лужков отложил в сторону газету, поднял на меня глаза и сказал:
– Пошли пить чай!
Мы прошли в маленькую комнату за кабинетом, где все было приготовлено к чаепитию: в вазе лежали свежие пирожные, конфеты, печенье и сухарики. На столе стояли стаканы в подстаканниках и маленький электрический самовар.
Я стал рассказывать Лужкову о своей жизни – о том, как меня преследовали, как мне было тяжело… Естественно, спросил:
– В чем причина? Какая черная кошка пробежала между нами?
– Я не хочу об этом вспоминать! – нахмурился Лужков.
Я говорю:
– Это из-за Краснова? Да, он – мой приятель, я этого никогда не скрывал! Но я его победил на выборах, иначе вы имели бы Краснова на моем месте. И потом, не финансировал я книгу Краснова, я даже ее не читал! Вам это сказал Гусинский, давайте вызывайте его, прямо сейчас. Поговорим лицом к лицу.
В тот момент Гусинский имел очень большое влияние на Москву и на мэра. Насколько я теперь понимаю, именно тогда Гусинский захватил многие финансовые рычаги московского правительства. Его «Мост-банк» стал главной банковской структурой, обслуживавшей городское хозяйство и бюджет Москвы. Незаметно к середине 1994 года влияние Гусинского выросло настолько, что он мог решать любые вопросы в городе, и Лужков просто так уже не мог его вызвать для разбора. Да и нужно ли было это разбирательство Лужкову?! Появились первые по-настоящему большие деньги, которые можно было выгодно инвестировать в столицу. Теперь Гусь уже не был простым еврейским мальчиком для битья. Он учредил и контролировал НТВ, самый популярный в стране телевизионный канал, и финансировал ряд газет.
Даже заместитель Гусинского Хаит входил к Лужкову без доклада. Он просто открывал дверь и говорил: «Здравствуйте, Юрий Михайлович, я пришел!»
– Посиди тут, – отвечал Лужков.
Но не выгонял… Таких привилегий, как у Гусинского и Хаита, не имел в Москве в это время, пожалуй, никто.
Конечно, Лужков, умный и амбициозный человек, вскоре освободился от пут Гусинского. Он даже не помог «Мосту» во время знаменитого наезда команды охранников Ельцина, хотя, с другой стороны, мало что мог тогда сделать. Во всяком случае, после дефолта 1998 года московское правительство спокойно созерцало, как тонул «Мост-банк» в финансовой пучине, подстроенной для негосударственной банковской системы в основном усилиями Центрального банка России.
Лужков не мог или не стал вызывать Гусинского, но он понял, что я говорю правду. Так мне, во всяком случае, показалось…
– Ну хорошо, – сказал он. – Что тебе нужно?
Я говорю:
– Юрий Михайлович, я хотел бы квартиру на два года: не могу я перебиваться с одной квартиры на другую! И мне нужна квартира в приличном доме, с охраной внизу. Вы же сами знаете, я на особом положении. Я готов подписать бумагу, что сдам ее в первый же день после окончания моего депутатского срока.
– Ладно, – говорит Лужков, – что еще?
– Еще я хочу заняться бизнесом. Мы с компаньоном хотим внедрить лотерею «Русское лото», но нам все время отказывают в лицензии.
– Это вообще без проблем! – сказал Лужков.
Он также распорядился о том, чтобы мне открыли общественную приемную в здании Моссовета и прикрепили служебную машину.
А вскоре на моем письме о предоставлении лицензии для запуска лотереи «Русское лото» появилась резолюция Лужкова: «Разрешаю». Действительно, предполагалось, что лотерея будет платить налог в бюджет Москвы.
Я был очень доволен восстановлением отношений с Юрием Михайловичем. Мы стали изредка встречаться по разным поводам, связанным с моим депутатством. Я всегда с большим интересом выслушивал рассказы Лужкова о его проектах, которые воплощались в жизнь: восстановление храма Христа Спасителя, строительство подземного торгового центра на Манежной площади и т.д. Он очень увлекался и искренне делился грандиозными замыслами, зажигая собеседника энтузиазмом и своей неуемной внутренней энергией.
Однако я понял, что Лужков может в городе уже далеко не все. Когда я пришел с его визой о выдаче мне служебной квартиры к чиновникам, меня прекрасно приняли, пообещали все очень быстро решить, но так ничего и не сделали. Сначала у меня затребовали огромное количество справок и документов, часть из которых просто не подлежала восстановлению после моей эмиграции. Потом понадобилась справка о количестве метров на одного человека по месту моей прописки в Москве. В итоге процесс затянулся на полгода, и в конце концов я получил вежливый отказ, основанный на том, что у меня уже была прописка в городе и, соответственно, должно было быть жилье!
Поэтому за два года работы в Думе я так и не получил квартиру, и мы снимали жилплощадь, переезжая с одного места на другое.
По своим каналам я выяснил одну очень интересную деталь: ту самую книгу Краснова о бандитской мафии, засевшей в Моссовете, финансировал лично Владимир Гусинский.
Теперь все было готово для внедрения лотереи «Русское лото». Я отнес лицензию в компанию, и там, конечно, все были счастливы. Но тут же встал вопрос: где взять деньги на внедрение? Наскоро написав бизнес-план, я подсчитал, что для внедрения понадобится как минимум два – два с половиной миллиона долларов. Надо было создавать имидж и бренд новой лотереи, арендовать студию, оплатить эфирное время по самым высоким рекламным расценкам, выпустить лотерейные билеты, организовать службу распространения и саму компанию – оператора лотереи и еще многое другое.
Если идти за деньгами в коммерческий банк, потребуется гарантия их возврата, которой, конечно, быть не могло. Мы не были уверены в успехе затеи, а материальных ценностей или собственной недвижимости у концерна «Милан» не было. И я решил воспользоваться своими прошлыми связями и предоставить собственную репутацию в качестве гарантии возврата инвестиций.
Мой старинный приятель Саша Смоленский и его банк «Столичный» процветали. Банк прочно занимал место в первой десятке российских банков, а сам Саша Смоленский был рядом с Кремлем и часто наведывался к Коржакову, который приватизировал доступ к Ельцину и все больше и больше руководил страной из тени.
Смоленский отнесся ко мне с пониманием, моя честность не вызывала сомнений, а кроме того, моя кредитная история в России выглядела безупречно.
Даже рекомендация выдать деньги Стерлигову для открытия биржи «Алиса» сработала, и Герман все заемные средства возвратил сполна и вовремя. В течение недели нам были выданы два с половиной миллиона долларов сроком на один год.
Конечно, как талантливый бизнесмен, Смоленский сразу понял, что лото будет приносить огромные доходы, в том числе и банку, и он на этом хорошо заработает. Ведь многие люди теряют билеты или просто не заходят за мелкими выигрышами, и их большинство. Скапливается значительная сумма денег, которая лежит на банковских счетах без движения и потом просто списывается в конце года как невостребованная. Да и торговый оборот лотереи был внушительным: еженедельно продавалось билетов более чем на миллион долларов! Заемные деньги были переведены на счет компании «Милан», реализующей «Русское лото». Параллельно заканчивались работы по созданию дизайна лотерейного билета. Вначале программисты предложили вариант, который использовался для игры в бинго в Лондоне. Я
