После ухода Сары Евгений буквально не мог найти себе места. Вновь и вновь перед его глазами вставали сцены кошмарного допроса Юли. Что же с ней случилось? Ведь она должна была сидеть тихо... Куда ее дернуло? Судя по словам Сары, она была сильно напугана, похоже, бежала куда глаза глядят... Но почему? Не выдержала? Или кто-то вспугнул? Или что-то? Уж не Тонечка ли вмешалась?
Евгений вдруг хлопнул себя по лбу: идиот! И он еще ищет виноватых, привлекает потусторонние силы... Да ведь он сам позавчера сочинил Саре историю про предполагаемое бегство Юли! Конечно, они не могли не усилить наблюдение! А она не могла не почувствовать враждебную эманацию...
Господи, неужели все так просто? Вот тебе и «удачный экспромт»! Да, играть с психологом в блиц... Впрочем, это теперь не главное. Главное – что будет с Юлей? Сколько допросов она сможет выдержать в таком состоянии? Она ведь успела рассказать такое, что ее наверняка захотят допросить еще... или шантажировать его такими намерениями! Что же делать?..
Евгений почувствовал, что впадает в панику – нет, этого нельзя было допустить! Он буквально силой заставил себя прекратить бесплодные раздумья, подошел к шкафу, достал поднос с остывшим завтраком, поел... И как ни странно, почувствовал себя гораздо лучше!
Теперь надо спокойно и без эмоций оценить ситуацию – не отвлекаясь на то, что могло бы быть, если бы... Итак, Юля арестована и находится здесь, на базе, а наличие управление случайностями перестало быть тайной. Это факт, и этого уже не изменишь!
Юлю допрашивали под наркотиками, и грозились допрашивать еще – но о возможности такого допроса для самого Евгения Сара даже не упомянула. Почему? Непонятно, и напрашивается только один ответ: его считают ценным экспонатом, слишком ценным, чтобы подвергнуть риску! Особенно если учесть, что спрашивать придется не о шифрах, явках и паролях, а о вещах, лежащих где-то на грани человеческого понимания... Для этого от допрашиваемого как минимум требуется ясность мышления – не говоря уже о возможных необратимых последствиях, которые могут навсегда погубить надежду узнать хоть что-нибудь!
Но Юлю, похоже, ценным экспонатом не считают: ее допрашивали, и собираются допрашивать повторно, невзирая на опасность для психики...
Евгений почувствовал, что опять впадает в бессильную истерику, и мысленно потряс себя за шиворот: не сметь! Надо подумать, может ли он сделать хоть что-то в данной ситуации?
Самую простую идею – честно и подробно рассказать об астрале Тонечки, возможно, даже продемонстрировать проявления этого астрала – он отложил до совсем уж тяжелой ситуации. Это не выход: не говоря уже о подлости такого поступка, его последствия могли быть абсолютно непредсказуемыми – ведь Тонечка, что ни говори, тоже хочет жить... и, видимо, умеет бороться за свое существование!
...Но неужели ничего нельзя сделать? Евгений огляделся, словно выискивая подсказку в комнате, и остановил взгляд на компьютере. Что ж, пожалуй, пришло время попытаться как-то использовать это мощное орудие, столь беспечно оставленное в его руках. Конечно, доступ в сеть закрыт, но физическая связь осталась...
Есть, правда, опасность, что Балашов заметит попытку взлома... Ну да хуже уже не будет! А если повезет, можно проскочить и без лишнего шума, например, угадать чей-нибудь пароль и войти в сеть под чужим именем... Почти безнадежная затея – но попробовать все-таки стоит!
Помня о наблюдении и стараясь выглядеть скучающе-расслабленным, Евгений словно от нечего делать включил компьютер и для начала запустил любимую игрушку – но мысли его были далеко от происходящего на экране...
Чей пароль он может угадать? Как ни крути, а ответ один: Сары. Только ее он знает достаточно, чтобы иметь реальный шанс...
...А что если Сара как раз сейчас работает? Впрочем, это легко проверить: собравшись с духом, Евгений остановил игру, подошел к телефону – после десятка гудков стало ясно, что Сары в комнате нет...
Сара, Сара Даррин, Сарочка... Какое имя она могла выбрать для пароля? Евгений изо всех сил вспоминал ее прозвища, любимые словечки, пытаясь выбрать одно-единственное правильное. Ведь количество попыток у него ограничено: раз пять, не больше – а потом компьютер объявит внутреннюю тревогу...
Сара рассказывала, что еще в школе ее называли Дарьей: из-за фамилии. Евгений попробовал: не то...
Нет, нельзя искать наугад! Не зря же его учили психологии: надо попробовать «вжиться» в образ Сары, начать думать ее мыслями.
Евгений поднялся, походил по комнате... Потом снова подошел к компьютеру, ощущая себя уже не беспомощным пленником, а – как там называется должность Сары? – научным руководителем чрезвычайной программы...
Интересно, что чувствовала Сара в первый день на этой базе? Гордилась ли она назначением? Вряд ли: для нее это был скорее долг. Она всегда очень серьезно относилась к таким понятиям, как долг, порядочность, честность... А ее библейская тезка, бездетная жена Авраама, сама привела наложницу к собственному мужу – тоже серьезно относилась к обязанностям...
Евгений усмехнулся, вообразив свою бывшую подругу на месте библейской героини. А что, сделала бы все то же самое, невзирая на эмоции! Как и сейчас: отвращение к силовым методам ничуть не мешает Саре ими пользоваться... Впрочем, в данной ситуации от нее мало что зависит – так что она скорее в роли той беспомощной наложницы...
Кстати, как ее звали? Евгений никогда не отличался хорошей памятью на древние имена – вот Сара наверняка помнит, она всегда была любителем легенд... Сара, Авраам... и кто еще? Агарь, кажется... да, точно: Агарь!
И уже почти не сомневаясь, словно вычисленное по цепочке совершенно диких ассоциаций имя обязано было оказаться паролем, Евгений ввел в компьютер пять букв. И даже не удивился и не обрадовался, когда экран, мигнув, показал дружеское приглашение...
Что ж, первый шаг оказался удачным – но ведь это только начало! Теперь будет очень обидно не использовать предоставившийся шанс...
Евгений быстро заглянул в список активных пользователей: несколько неизвестных ему имен – но никого из начальства! Ни Сары, ни Гуминского, ни Майзлиса... Правда, компьютер Балашова включен, но это ничего не значит – вряд ли он когда-нибудь вообще выключает свою машину!
Выходит, начальство чем-то всерьез занято! И если это какое-нибудь совещание – а можно догадаться, какое! – то Балашов наверняка в нем участвует... Но тогда какое-то время можно чувствовать себя в сети безопасно!
...Где находится управление системами охраны и наблюдения, Евгений запомнил еще раньше, когда осторожно путешествовал по сети. Тогда он не имел к ним доступа, но теперь, под именем Сары, компьютер должен был пропустить его всюду, куда он только пожелает!
Надежда оправдалась – через минуту он увидел на экране себя самого. Какое счастье, что СБ везде применяет самую современную технику! Если бы видеоконтроль управлялся вручную, или если бы его компьютер оказался недостаточно мощным, чтобы воспроизвести телевизионную картинку...
Убедившись, что телекамеры в его комнате не позволяют как следует разглядеть экран компьютера, Евгений начал быстро переключаться на другие помещения. Совещание может кончиться в любой момент, и надо успеть узнать о базе как можно больше!
...Юлю он увидел в первой же палате: крепко спящую, до самых глаз укрытую простыней – но, к счастью, без капельницы. Около кровати стоял столик с какими-то приборами, рядом уткнулась в книгу незнакомая девочка из медицинской секции...
Евгений сам не понял, как сумел сдержаться и не выдать себя – но сумел. Он ничем не мог помочь Юле, и не мог позволить себе бессильно страдать... и вообще – дальше, дальше: время!
Запомнив на всякий случай номер юлиной палаты, он переключился на следующую комнату и увидел Сэма – неподвижного, под капельницей, в той же позе, что и во время допроса Юли. Вторая телекамера показала охранника, сидевшего в углу на стуле, и Евгений с горечью убедился, что кобура ему не померещилась: Сэма держат не только под наркотиком, но и под прицелом, значит, Гуминский готов
