местности, с обеих сторон были нагромождены обломки скал и груды прямоугольных камней, которые скрывали путешественников не хуже живой изгороди.
— Интересно, кто проложил эту тропу и для чего? — поинтересовался Мерри, когда они шли по одному из таких участков, стены которого были сложены из необыкновенно больших и тесно пригнанных друг к другу камней. — Не уверен, что это мне нравится: похоже на… могилу духа кургана. Есть ли курган на Заверти?
— Нет. Ни на Заверти, ни на других холмах, — ответил Бродяжник. — Люди запада не жили здесь: хотя в последние дни они защищали эти холмы от злой силы, пришедшей из Ангмара. Эта тропа была проложена, чтобы обслуживать укрепления вдоль стен. Но намного раньше, в первые дни северного королевства, люди построили на Заверти большую сторожевую башню. Они назвали ее Амон-Сул. Впоследствии ее сожгли и разбили, и теперь от нее ничего не осталось, кроме ровного круга, как грубая корона старой голове холма. Но когда-то башня была высокой и прекрасной. Говорят, сам Элендил стоял здесь, следя за приближением Гил-Гэлада с запада в дни последнего союза.
Хоббиты удивленно смотрели на Бродяжника. Казалось, он так же хорошо знает древние сказания, как и дороги в дикой местности.
— Кто такой Гил-Гэлад? — спросил Мерри.
Бродяжник не ответил, погрузившись в задумчивость. Внезапно тихий голос произнес:
Все обернулись с изумлением: это говорил Сэм.
— Дальше, — потребовал Мерри.
— Это все, что я знаю, — покраснев, ответил Сэм. — Я выучил это у мастера Бильбо, когда был мальчишкой. Он часто рассказывал мне такие сказки, зная, как я рад слушать об эльфах. Мастер Бильбо научил меня и читать. Очень большой грамотей был дорогой старый мастер Бильбо. И он писал стихи. То, что я сказал, написал он.
— Нет, не он, — возразил Бродяжник. — Это часть старинного сказания, называемого «Падение Гил-Гэлада». Оно написано на древнем языке. Бильбо только перевел его. Я никогда не знал об этом.
— Там было еще много, — сказал Сэм, — и все о Мордоре. Я не выучил эту часть, она заставляла меня дрожать. Никогда не думал я, что сам отправлюсь этим путем!
— Путь в Мордор! — воскликнул Пин. — Я надеюсь, что до этого не дойдет!
— Не произносите этого названия громко! — опять напомнил Бродяжник.
Был уже почти полдень, когда они вновь подошли к южному концу тропы и увидели перед собой в бледном ясном свете октябрьского солнца серо-зеленую насыпь, которая как мост вела к северному склону холма. Они решили немедленно направиться к вершине, пока еще стоит день. Скрываться дальше уже было невозможно и оставалось лишь надеяться, что никакой враг или шпион не следит за ними. Ничто не двигалось на холме. Если Гэндальф находился где-то поблизости, ничто не выдавало его присутствия.
На западной стороне Заверти они нашли запущенное убежище, на дне которого было бочкообразное углубление с травянистыми стенками. Здесь они оставили под присмотром Сэма и Пина пони и весь багаж. Остальные трое продолжали подъем. Через полчаса Бродяжник достиг края плоской вершины. Фродо и Мерри следовали за ним, устав и тяжело дыша. Последний участок подъема был крутым и каменистым.
На вершине, как и говорил Бродяжник, они обнаружили широкий каменный круг, теперь раскрошившийся и поросший травой. В центре круга была нагромождена груда камней… Они почернели, как от огня. Вокруг них дерн выгорел до камней, и по всему кругу трава съежилась и почернела, как будто пламя гуляло по всей вершине. Но не было видно ни следа живых существ.
Стоя на краю разрушенного круга, они видели внизу под собой местность далеко во все стороны: большая часть ее была пустынной и лишенной всяких особенностей, за исключением нескольких рощиц к югу, за которыми тут и там видны были отблески далекой воды. Под ними с южной стороны, как лента, бежала старая дорога, проходившая с запада, извивающаяся, поднимающаяся и опускающаяся, пока не исчезла за хребтом в темной земле на востоке. по ней ничего не двигалось. Проследив за лентой дороги к востоку, они увидели горы: вначале шли мрачные коричневые подножья, затем высокие серые холмы, а за ними — белые, сверкающие среди обломков пики.
— Вот мы и на месте! — сказал Мерри. — И каким неприветливым оно выглядит. Нет ни воды, ни жилища. И ни следа Гэндальфа. Но я не осуждаю его за то, что он не стал нас ждать, если только он был здесь.
— Не знаю, — ответил Бродяжник, задумчиво осматриваясь. — Если даже он прибыл в Пригорье через день или два после нас, он должен был добраться сюда первым. Он может передвигаться очень быстро, когда это необходимо. — Неожиданно он замолчал и посмотрел на камень сверху груды: он был более плоским, чем остальные, и белым, как будто его не тронул огонь. Бродяжник подобрал его и принялся осматривать, поворачивая в руках. — Кто-то недавно держал его в руках, — сказал он. — Что вы думаете об этих знаках?
На плоской стороне камня Фродо увидел царапины.
— Похоже на черту, точку и еще три черточки, — сказал он.
— Левая черта может означать руническую букву «Г» с такими ответвлениями, — сказал Бродяжник. — Возможно, этот знак оставил и Гэндальф, хотя нельзя быть в этом абсолютно уверенным. Черточки видны совершенно отчетливо. Но они могут обозначать нечто совершенно другое и не иметь никакого отношения к нам. Рейнджеры используют руны и часто приходят сюда.
— Что же они могут значить, если их оставил Гэндальф? — спросил Мерри.
— Мне кажется, — ответил Бродяжник, — они могут означать «Г», то есть Гэндальф был здесь третьего октября, три дня назад. Они так же означают, что он находился в опасности и очень торопился, так что не имел времени или не решился написать что-нибудь более длительное и ясное. Если это так, мы должны быть настороже.
— Хотел бы я быть уверенным, что именно Гэндальф оставил эти знаки, чтобы они не означали, — сказал Фродо. — Очень успокоительно знать, что он тоже в пути, где-то перед нами.
— Возможно, — сказал Бродяжник. — Что же касается меня, то я верю, что он был здесь и находился в опасности. Здесь пылал огонь, и я вспомнил теперь отсветы, что мы видели ночью три дня назад. Я думаю, что на этой вершине на него напали, но чем это кончилось, я не могу сказать. Его здесь больше нет, и мы должны сами заботиться о себе и как можно быстрее добираться до Ривенделла.
— А далеко ли Ривенделл? — спросил Мерри, беспокойно оглядываясь по сторонам. С вершины Заверти местность казалась дикой и пустынной.
— Не знаю, измеряли ли когда-нибудь дорогу в милях за «Покинутой гостиницей», в дневном переходе к востоку от Бри, — ответил Бродяжник. — Некоторые говорят, что далеко, другие — нет. Это странная дорога, и путешественники рады поскорее закончить свою поездку, долгая она или короткая. Но я знаю, за сколько бы я сам проехал ее при хорошей погоде и без неожиданностей в пути — двенадцать дней отсюда до брода Бруинен, где дорога пересекает Лаудвотер, что вытекает из Ривенделла. Перед нами, по
