наш салун, и юноша, лишь немного уступавший своему старшему напарнику. В салуне нашлось бы место и шеф-повару, если б, конечно, у нас хватило денег на его жалованье. Есть такую божественную телятину мне еще не доводилось, и, когда мне на тарелку положили вторую порцию, я не нашел в себе сил отказаться. О диете в этот вечер не хотелось и думать.
Разговор вела Аманда Кларкманн, не оставляя попыток разговорить короля, но тот предпочитал есть, отвечая кивками да изредка односложными словами. Если его манерам и умению поддержать светскую беседу недоставало лоска, то с аппетитом у него был полный порядок. И на вопросы нашей хозяйки о Ллакуа он отвечал восхвалением поданных блюд. Особенно телятины, коей король слупил три порции.
После обеда король и Скейлз откланялись, сославшись на усталость. Аманда Кларкманн, Падильо и я перебрались в гостиную выпить бренди под портретом кисти Томаса Эйкинса[14]. Мы с Падильо уже допивали второй бокал, а Аманда никак не могла справиться с первым, когда Уильям, ему я отвел роль квартирного мажордома, принес телефонный аппарат, вставил его в розетку и сообщил Падильо, что с ним хотят поговорить.
— В этой комнате есть другая розетка? — спросил Падильо.
— Да, сэр.
— Принесите еще один аппарат и подключите его.
Уильям кивнул, ушел, тут же вернулся со вторым телефоном, подключил и его.
Падильо повернулся ко мне.
— Возьми трубку.
— Мне уйти? — приподнялась с места Аманда.
Падильо покачал головой.
— Я буду слушать, а не говорить.
Я взял трубку, Падильо сказал: «Слушаю». После короткой паузы в трубке раздался мужской голос: «Это ты, Падильо?» Его обладателя я узнал сразу же. Франц Крагштейн.
— Брось это дело, Майкл, — в голосе слышался упрек. Он явно не одобрял действия Падильо. — Шансов у тебя нет.
— Пока вы играете не слишком удачно, Франц. Не смогли справиться даже с Маккорклом.
— Сейчас с компетентными помощниками проблемы, так?
— Не знаю.
— Мистер Маккоркл очень мил, но опыта у него маловато.
— Зато в достатке ума. И он не требует больших денег.
— Мы бы хотели возобновить переговоры.
— Нет.
— Честное слово, Майкл, я не понимаю, почему...
— Понимать необязательно. Достаточно знать, что я стою у вас на дороге. Попытайтесь пройти — это ваше право.
— Я лишь взываю к благоразумию. Ты мне очень нравишься, Майкл. Потому-то я и хотел дать тебе... последний шанс. Старое, естественно, поминать не будем.
— Клади трубку, Франц.
— Видит бог, я сделал все, что мог.
— В этом никто не сомневается.
— И последнее, Майкл.
— Выкладывай.
— В Сан-Франциско путь неблизкий.
— Мне доводилось там бывать.
— Мне очень жаль, Майкл, но больше ты туда не попадешь, — и в трубке раздались гудки отбоя.
Глава 14
Мы играли в бридж уже больше двух часов, когда появился Падильо и прошел в бар, чтобы наполнить свой бокал. Я и Аманда Кларкманн противостояли королю и Скейлзу. Играли мы по центу за очко, и они выигрывали у нас почти тридцать пять долларов, потому что я не садился за карточный столик более десяти лет и теперь надеялся, что пройдет еще десять, прежде чем меня уговорят на новую партию, пусть даже с таким блестящим партнером, как Аманда Кларкманн.
Следующий круг завершился в нашу пользу, а потому я встал и присоединился к Падильо в баре. Время приближалось к полудню, и нам не оставалось ничего другого, как дожидаться вечернего звонка Ванды Готар. Я смешал себе «мартини», как обычно убеждая себя, что он способствует улучшению пищеварения.
— Кто выигрывает? — вопрос Падильо прервал мои раздумья о том, стоит ли бросить в бокал оливку.
— Они, — от оливы я отказался, решив, что мне не нужны лишние калории.
— Я заказал броневик[15].
— Броневик, — я многозначительно кивнул и глотнул «мартини».
— Он прибудет в четыре.
— Банки в этот час уже закрыты, — проявил я свою осведомленность и в этом аспекте нашей жизни.
— Он поедет не в банк.
— Естественно.
— Он поедет в аэропорт.
— Ла Гардия, — я дал ему шанс поправить меня.
Падильо это нравилось.
— Кеннеди.
— Хорошо. Я слышал, что броневики сейчас делают очень комфортабельными.
— Мы в нем не поедем.
— Полагаю, тебя осенило ночью?
— Около двух часов.
— Отвлекающий маневр, — вновь кивнул я. — Гениально.
— Во всяком случае, у нас появляется шанс вырваться отсюда. Вчера его у нас не было.
— А что поедет в аэропорт? Я хочу сказать, в броневике?
— Кольцо.
— Разумеется, дорогое.
— Аманда говорит, что оно застраховано на пятьсот тысяч.
— И куда отправится кольцо после прибытия в аэропорт?
— К ювелиру в Сан-Франциско. Он его почистит и пришлет назад.
— Но наши друзья, мистер Крагштейн и мистер Гитнер, решат, что это уловка, а в броневике не кольцо, но мы.
— Совершенно верно.
— И пока они будут гнаться за броневиком, мы двинемся в другом направлении.
— Поедем в Ньюарк.
— Ну конечно, в Ньюарк.
— Потом в Денвер.
— Куда же еще.
— А оттуда?
— Как я понимаю, только не в Сан-Франциско. Лос-Анджелес?
— Ты прав.
