— Серж! — возмущается. — Зачем ты опять собрался связать Олега Львовича?!
Как раз я-то связывать Линского и не собирался. Одно дело раньше, когда я спать собирался, и совсем другое дело сейчас, когда я в норме. Но раз Дымок так хочет… ладно. Делаю я зверское лицо.
— Сидеть, Дымок! — рявкаю.
Получилось у меня хорошо, натурально так. Дымок притворно надулся, а вот Линский купился. Сразу же в свое кресло забился и даже все помочь мне норовил, пока я его связывал — будто это я на него так рявкнул.
А Дымок все играет, все возмущается.
— Серж, ну зачем ты так… — гундосит как бы несмело. — Не надо… Хотя бы не затягивай веревки так туго, Олегу Львовичу же шестой десяток… простите, Олег Львович…
Я чуть не передумал злодея играть, на Дымка глядя. Нет, не то, чтобы мне душегуба играть западло — просто Линского стало жалко. Теперь-то я знаю, какое мой братишка малолетнее чудовище. И если такое начало, как бы Дымок Линского на всю катушку не использовал…
Жалко господина президента. Но назвался груздем…
Ладно. Затягиваю я веревки потуже и даже кляп Линскому в рот сую, хотя это уже совсем лишнее.
Поднимает Дымок флаер, выводит его аккуратно из-под скалы. А наверху — мать честная! В симуляторах-то все днем происходит, и про звезды я только в школе слышал. А теперь смотрю на них — и такая красота, еще почище облаков будет! А потом из-за скал луна показалась, вообще полный отпад!
Ползем мы медленно по каньону над самой землей, на звезды смотрим. Каньон загибается плавно, заползаем мы за поворот…
— Дымок, стой! — я братишку за руку хватаю.
Справа между скал что-то мерцает. Дымок тоже заметил, остановил флаер и к земле опустил.
На правой стороне каньона, в одной из расщелин, огонек горит. Костер кто-то жжет. Дымок с камерами «Ската» повозился, дал увеличение изображение на мониторах — и мне чуть плохо не стало.
Там, возле костра, девчонка сидит. И какая девчонка! Чувствую — башню мне сносит. Хоть девчонка грустная и плакала недавно, но все равно такое лицо… и фигурка — тоже дай бог каждой.
Дымок, хоть и совсем еще малолетка, тоже неровно задышал. До такой степени ему девчонка понравилась, что он только и делает, что глаза от монитора отводит. Типа, даже не замечает… А у самого руки трясутся от волнения, пока он по другим мониторам что-то гоняет.
Не знаю, сколько мы так просидели. Дымок все изображает, что на других мониторах что-то изучает — а сам нет-нет, да на монитор с девчонкой косится. Ну а я только на девчонку смотрю. Влип я, похоже. Тянет меня к девчонке — сил нет. И вообще. Из меня сейчас хоть веревки можно вить, хоть шнурки. Никаких сил нет с собой бороться!
Ладно, делать нечего.
— Ну что, Дымок? — говорю. — Случилось что-то у девушки. Надо узнать, не нужна ли ей помощь.
Косится Дымок на меня как-то странно. Понял, что ли, что рядом со мной ему ничего не светит? Ладно, перебьется… мал еще.
— Подрули к ней, Дымок, — говорю. — Только медленно, чтоб не напугать ненароком.
Поднимает Дымок флаер. Ведет его тихонько в сторону расщелины, а сам все на девчонку косится да по мне глазенками стреляет. Неужели уже ревнует?
— Серж, ты, пожалуйста, осторожнее… — говорит тихо. — Мало ли что…
— Не пугай, Дымок, — говорю. — В скалах не должно быть много зверья.
У нас в качалке тренировались ребята из внешнего периметра. Они много рассказывали, как после войны зверье в джунглях мутировало. Но с этими остряками поди разберись, где правда, где байки, а где просто баки забивают…
Но на всякий случай поправил я станнер за поясом, чтоб удобнее выхватывать. Правда, если ребята не врали, то иголки с химией не против всех мутантов помогают, а некоторых — так и вовсе только раззадоривают. Но тут уж чем богаты. Кроме двух «Коготков» у нас во флаере все равно больше ничего подходящего.
— Я не зверей имею в виду, — Дымок говорит.
И смотрит на меня как-то странно.
Чего это братишка? Намекает, что девчонка может быть подсадной? А вокруг костра затаились пара мужиков с винтовками, и все это ловушка?
— Чего, Дымок? — говорю. — Опять ай-кью пошаливает? Засада мерещится? Так ты с камерами проверь. Здесь, на сто первом «Скате», много чего должно стоять. Глянь инфракрасными.
— Я уже проверил, Серж, — Дымок говорит. — Засады нет, но… — и замолкает, партизан малолетний.
— Что — но? — спрашиваю, а сам повнимательнее к братишке приглядываюсь.
Неужто Дымок мне специально голову морочит, чтоб у меня на девчонку меньше внимания осталось? Вроде как, стервец малолетний, решил от конкурента избавиться? Распустил я его, ох, распустил…
— Пока мы будем говорить, кто-нибудь может подкрасться, — Дымок говорит и глаза отводит, будто бы смущенно.
Но что-то многовато в его глазенках шаловливых искорок поблескивает…
— Так выстави на «Скате» программу наблюдения! — говорю. — Пусть, если что, сигналит погромче!
— Я уже выставил, Серж, — Дымок говорит. — Но… ты, пожалуйста, все же аккуратнее, потому что…
— Ладно, Дымок! — я его обрываю. Понял уже все. — Кончай баки забивать! Рули к костру лучше.
Садимся мы возле костра, прямо перед девчонкой. А она на нас — ноль внимания. Взглядом по флаеру скользнула — и снова в огонь смотрит. Что-то действительно серьезное у нее случилось. Мне ее даже жалко стало.
Нет, вообще-то я не особо чувствительный. Но когда такая девчонка грустит — у меня просто сердце разрывается.
Вылезаем мы из «Ската». Глянул я на девчонку — и все, глаз отвести не могу. Через камеры «Ската», на мониторах — красавица. А вживую — еще лучше. У меня даже язык отнялся.
— Здравствуйте, — Дымок говорит несмело. — Разрешите нам у костра погреться?
— Привет, — она грустно отвечает. — Конечно можно, мальчики.
Мальчики?… Присмотрелся я к ней внимательнее. Действительно, фигурка у нее сформировавшаяся. Лет двадцать с небольшим. Но мне это без разницы — и не таких клеили. Правда, никогда со мной так не было, чтоб я с первого взгляда почти влюблялся…
А девчонка Дымка разок взглядом смерила, и больше на него не смотрит. Только на меня глядит, даже про костер на время забыла.
Ну, я приободрился. Сообразил, что стою как истукан, сел возле костра, тоже ей глазки строю.
Дымок с ней говорит о чем-то, пыжится изо всех сил. Но девчонка хоть и говорит с ним, а сама все на меня смотрит. И то ли от костра отсветы у нее в глазах такие, то ли… В общем, я только на нее смотрю, и в разговор особенно не вникаю — не до того.
Так только, в общих чертах улавливаю, что звать ее Евой, а здесь она одна потому, что несчастье у нее. Любимый ее… тут я прослушал, что именно случилось. То ли погиб он, то ли бросил ее… Но, скорее, погиб. Потому как с трудом я себе такого парня представляю, чтобы такую девчонку бросил!
И тут в «Скате» что-то пискнуло. Дымок быстро к флаеру, пощелкал там на пульте, через минуту возвращается — но какой-то подозрительный. Поймал я его за локоток, усадил возле себя.
— Дымок, — шепчу, — что там?
— Кажется, флаер пролетал в нескольких кмах, — шепчет. — Серж, ты осторожнее… — он мне шепчет, а сам все на Евины коленки смотрит.
И как-то странно смотрит. Больно смело смотрит, глазами не бегает.
