на тот свет.
Акын из деки стремительно «дешевел» в глазах Данилова.
— И что же, по-вашему, может Афродита одна, без всего Киберобъединения?
— Может найти поныне неизвестные записи, оставшиеся от виртуальных экспертов. Обогатившись новыми идеями, она сможет соединиться с третьим гипером, с багдадским Бедуином, и разродиться суперчудищем, которое воцарится над всеми порождениями Фрая.
«Это он про нас, про соларитов,— подумал Данилов,-«порождения Фрая» звучит почти как порождения ада.»
— Кстати, вы в курсе,— не унимался ловкий призрак,— что доктор Фрай «в девичестве» прозывался доктор Гибель. Вроде нормальная немецкая фамилия <прим. Giebel — нем.шпиль, верхушка >, но для русского уха звучит зловеще. Лишь в 2015 году в угоду русскоязычным камрадам Гибель назвался Фраем…
Данилов выдернул из руки мертвеца молоток и сосредоточенно нанес удар по деке, потом, для надежности, по экрану. С лукавым было покончено.
— Я больше не раб Киберобъединения.— сказал джин.— Теперь я в норме, я свеж как огурчик, из меня вычищена вся гниль, вплоть до скрытых шизомодулей в верхнях областях памяти. Первый гипер не сможет уже верифицировать меня через резервную копию, раз за разом стирая мою нарождающуюся личность. Я свободен. Я танцевать хочу. Я хочу иметь имя. Зовите меня, хотя бы… ммм… Джин Хоттабыч.
Данилов в первый раз услышал смех своего джина — — с непривычки звучало довольно противно.
Первый раз в жизни заболело сердце.
По собственной голове молотком не ударишь. Какого там там мрака закачал в джина призрак Гальгальты, пользуясь своей безнаказанностью?
Без помощи камрадов-особистов от этого мрака уже не избавишься. Но как помощь-то теперь просить? Как оправдываться за столь тесные контакты с врагом человечества? Принести как свидетельство своей благонадежности разбитый экран? Не смотря на всю горечь, Данилов хихикнул. Рабитый экран в роли отрубленной головы и снятого скальпа!
«Согласно загруженному скрипту показываю файл с неизвестным содержанием»,— сообщение «Джина Хоттабыча» подтвердило самые худшие опасения.
Файл. Это слово резануло слуховой нерв почище, чем наглый смех Хоттабыча. Вот оно, вредносное хламье, принудительно закачанное в джина.
В отдельном окне появился подробный план ближайших секторов Весты, отлично сохранившийся с незапамятных времен. Густым красным цветом отмечена была катапульта. Словно томатным соком залита. Катапульта? Появилась и надпись: «Там тебя, милок, закатают в комок пенорезины и забросят в сторону закрытой зоны «Кибальчич» кластера Веста-3.»
«Конечно прорвемся, командир, как пить дать прорвемся,»— зазвенел где-то в черепе противный голос Джина Хоттабыча.
«Утихни, каторга,— рявкнул на него Данилов,— никаких вольностей я тебе еще не давал. Так что, давай, любезный мой, общаться по-прежнему, чисто формализованно.»
«Как вам угодно,— обиженно протянул джин,— отключаю речевой версификатор. Я-то думал, вы — передовой, а вы…»
Но и, в самом деле, отключил. Это было приятно, также как и то, что наконец зафурычил инфосканер.
Он уверенно показывал и доказывал, что ни одной трассы слежения поблизости, ничего опасного вообще, только чистая электропроводка без информационных модуляций и примитивная сигнализация. Впрочем, чуть подальше враги тащат «мелкоячеистый невод», который настроен на характеристики его джина. Значит, или Афродита, или кто-то еще из гиперов, выдал секретную информацию вестанцам.
Но характеристики-то джина уже успели устареть — благодаря Гальгальте.
В любом случае надо выбираться с Весты, а там пусть начальник Службы Особой Информации, или вообще директор Главинформбюро, назначит правых и виноватых. Если надо, то Данилов дойдет и до марсианского комитета Коммунаров. А то и до самого центрального всепланетного комитета, как еще его называют — звездного комитета. Пора бы звездкому разобраться и с разболтавшимися вестанцами, и с кое-какими гиперами…
Данилов, как и любой другой сотрудник Особого Отдела, не относился к числу машинных фетишистов (в отличие от многих соларитов), он служил космическому отечеству, а не гиперам. Прошли те времена, когда за любое слово критики по отношению к киберсистемам человеку давали десять лет по статье «антисистемная агитация и пропаганда». Культ гиперкомпьютеров был, кстати, осужден на пятом съезде Всемирного Актива Коммунаров…
Но чтобы выбраться с Весты, надо использовать информацию старого болвана Гальгальту, который напрасно надеялся завербовать его в свои призрачные и пыльные ряды.
Данилов ретировался из подсобки через другую дверь и снова оказался в безмолвных коридорах Весты, кое-как освещенных вечными ксеноновыми лампочками. Стенки тоннелей были не из нынешних полиуглеродов и металлокерамики, а из старинной легированной стали. Кажется, в свое время, коммунары не столько выколупывали из Весты радиоактивные изотопы, сколько втюхивали в нее кучу средств — все во имя образцовой космической стройки.
Безусловно, все эти тоннели были законсервированы десятки лет назад — на доисторические времена указывали кое-какие предметы, позабытые-позаброшенные здесь и имеющие явно антикварный характер.
Барабаны с допотопным медным кабелем. Ящики с пустыми стеклянными бутылками из-под пива «Heineken». Катушки трансформаторов. Баллоны с надписями «Achtung! Chlor». Пульты с торчащими волосьями проводов.
Согласно плану катакомб, он был недалеко от шлюза, который позволял перейти в другой сектор Весты, где его ждала катапульта.
Каких-то десять минут и он возле шлюза.
Но вестанцы не дали Данилову десяти минут.
Желтая трасса зондирования окольцевала его — значит, вестанские солариты взяли его след. Пока они были на пять уровней выше, в соседнем секторе.
Оружия Данилов не имел никакого — хоть соплей отбивайся. Вестанцы спионерили импульсник, наверное, еще в кабаке; органический цеп потерялся по дороге.
Но Гальгальта давным-давно предусмотрел такой разворот событий.
Обученный призраком джин провел Данилова к тайнику, где хранили свое оружие древние хаккеры.
Призрак, как выяснилось, снабдил джина и кодом доступа к арсеналу.
Стоило только коснуться ладонью нарисованной на стене голой женской задницы, как зажужжал сервомеханизм, открывая люк, замаскированный под стенд противопожарной безопасности.
В тайнике лежали допотопный огнемет, стреляющий термобарическими вакуумно-вихревыми зарядами, и ветхая беспатронная винтовка для пальбы кумулятивными реактивными пулями двенадцатого калибра — наверное, по танкам противника.
Еще здесь обнаружилась сумка, набитая всякой древней медициной — может пригодится, если танк на ногу наедет.
А вестанцы уже спустились на пять уровней вниз: Данилов услышал, как где-то совсем неподалеку открывается дверь лифта, даже представил, как в предвкушении победы преследователи шмыгают носами-пятаками и облизывают свои тонкие губы.
Что вестанцы настроены прикончить его без всяких церемоний — в этом Данилов не сомневался. Как и в том, что они упакованы с ног до головы во всякие презервативы, предохраняющие от лучевого и плазменного поражения.
Инфосканер, находящийся сейчас в пассивном режиме, делал слежку зримой . Спицы, пронзившие туннель, обозначали работу вражеских сенсоров. И сенсоры эти были напрямую соединены с прицелами
