После этих слов у Катюши какие-то женские чувства ко мне проявились. Правда неприязненные.
— Ты это специально сказал, Фома, чтобы я разозлилась и не стала хлопотать за тебя. Что, передумал уже? Хочется не в “группу для разборок”, а в кружок бальных танцев?
Ясно, что ее не интересуют мои заигрывания, я для нее что-то вроде морской свинки больших размеров. Но мне всегда тянет немного пристать к Катюхе — ведь она такая аппетитная. Даже кажется, что я просто в плену у своих штанов. А как она волосы поправляет и ногу за ногу закидывает, сцепляя пальчики на коленке! Биороботессу сколько ни программируй, и близко к такому идеалу не подгонишь.
— Ладно, гражданка начальница, я смиренно затворяю уста, дабы ты не решила, что я сдрейфил… Кстати, некоторые существа, чтобы родить ребеночка, обязательно совершают по любви и согласию копулятивный акт.
— А некоторые существа после копуляции обязательно съедают своего полового партнера. Так что, надеюсь, вопрос исперчен.
Эротическая тема была волюнтаристски закрыта, и я решил налечь на гастрономическую, тем более, что недавно был свиделем загадочного обжорства в особо крупных размерах.
Однако очень скоро высокоранжированная дама словила алыми губками последний алкогольный пузырь и поймала меня за шиворот, когда я потянулся за пирожным с элементами интеллекта, которое ползало по большому блюду. Итак, начинался великий поход в неизвестном мне направлении.
Через полчаса мы были в комплексе “Алеф”, у еще большей шишки, чем моя Катя, у самого главы службы Чертковица С290. На важность коллеги начальника намекали и метраж кабинета, и киберптички, поющие на искусственном дереве из саморастущего вещества, и старомодные очки на носу. Там и сям висели сенсо-картины, исполненные в стиле гастроромантизма, которые улавливали мое настроение и изображали как будто приятные вещи. Однако все эти окорока и ветчины-буженины сильно меня будоражили и сбивали с мыслей. Кроме того, они страшно контрастировали с тощим как будто голодным видом начальника службы.
— Значит, ты уверяешь, Катерина, что твой дружок вполне годится нам для особых операций.— спросил Чертковиц у главы отдела экспертиз, как бы обращая на меня ноль внимания.
— В довольно сложной обстановке он не стушевался, и результат налицо — Ф.К123 единственный, кто уцелел. И кроме того, он один из немногих, кто наблюдал структуру “Икс” в фазе активного развертывания. Ясно, что там поработал всего лишь спорозоит, но и слава богу.
— А если твой друг облажается, Катерина?— уточнил важный человек.
— Ну, тогда мы его потеряем. И у нас будет удовлетворение, что на его месте не был мастер, допустим, шестидесятой степени.
— У меня не будет удовлетворения,— вставил я, но остался незамеченным.
— Ну, Катерина, ты горой за Фому. Наверное, в этом парне действительно что-то есть. И тогда из него можно извлечь пользу. Не стать ли ему телохранителем или чем-то вроде?— вслух помыслил большой начальник.
Я счел нужным высказать свое отношение:
— Лучше телохранителем, а не “чем-то вроде”. До сих пор я правда охранял только свое тело, но и к другим телам, особенно женским, отношусь с должным уважением…
Я замер на полуслове, потому что большой шишкарь подошел ко мне:
— Насколько мне известно, Фома, на Ганимеде ты провалился в гнездо полипептидного слизня и при том не пострадал.
— Так точно — он видимо был достаточно сыт. Даже мозги у меня уцелели.
— Да уж, не знаю, считать это признаком высшей доблести или отсутствия мозгов… Катерина, насколько я понял из рассказа твоего друга, структура “Икс” сумела конвертироваться обратно в скрытое состояние практически за две-три минуты. И это при немалой массе захваченного вещества! Хотя было задействовано столько каналов, наши детекторы едва-едва заметили такой беспредел. Если кто-нибудь, например, из моих замов окажется заражен Икс-структурой, то ей понадобятся миллисекунды, чтобы сделать свое черное дело, допустим, сцапать меня с ботинками вместе, и вернуться в прежнее мимикроидное состояние.
— Но, шеф, каждый сотрудник проходит проверку на “вшивость” по десять раз на дню. Скрытые сканеры у нас смонтированы на каждом шагу.— стала оправдываться меньшая начальница.
— Ты же знаешь, Катерина, что структуру “Икс”, если она вкраплена отдельными очагами в молекулярную структуру, мы обнаруживаем только в половине случаев. Стопроцентная уверенность лишь с явными гнездовьями.
— Так что, внутри каждого из нас может сидеть эта гнусная медуза, этот чертов туман с завитушками?— невежественно вклинился я.
— Пожалуй, такую тему мы отложим на потом…— резко закруглился Чертковиц.— Позвольте, коллега Ф.К123, пожать вашу честную руку. Рад был познакомиться. Сейчас квибсер отведет вас в сектор внутренней безопасности, где вы займетесь самоусовершенствованием во вполне определенной области. До новых интересных встреч, Фома.
Катя помахала мне ладошкой, а в дверях сразу показался синтетический товарищ квибсер с оловянным взглядом — мой сопровождающий. Он будто только и ждал момента, когда меня выпроводят. И за пару минут я был “отконвоирован” в сектор внутренней безопасности.
Инструктор Р012 (по прозвищу Сенсей) разжал ладонь, на которой оказался не слишком большой цилиндрик, размером с тюбик зубной пасты. Затем махнул этой штучкой-дрючкой перед стальной болванкой и она тут же развалилась пополам, словно всегда состояла из двух частей.
— Клинок мезонного прерывателя невидим, но противостоять ему в состоянии только мощные силовые поля и сплавы с активной защитой.— заметил не без гордости инструктор.
— Это оружие хорошо годится для работы под столом. Чик — и яйца отлетели.— заметил я.
— Не только. Но под столом, друг мой, происходят самые страшные схватки.
Инструктор еще пару раз чиркнул клинком и выписал им ловкую восьмерку, раскурочив тяжелый снаряд, который в него швырнула тренировочная катапульта. Теперь мое тепловое зрение уже различало след от движения “меча”. Естественно, что воспринимал я своими рецепторами и неприятно жужжащую электромагнитную волну.
— Да, теперь клинок заметен, Фома, по крайней мере для твоих змеиных глаз. Его уже можно назвать огненным мечом и дать ему личное имя, например, “Светлячок”. Термический след появляется, кстати, вследствие дефекта массы у распавшихся атомов кислорода и обычной экзотермики при нарушении химических связей.
Сенсей перекинул мне цилиндрик.
— Пользуйся, Фома, это твое основное оружие, оно заменяет многие боевые системы недавнего и отдаленного прошлого. На ближних расстояниях отлично рубит и колет. Только учти, что так называемый клинок — это вектор напряженности поля, при столкновении с вражеским мечом частенько возникают сильные завихрения с режущими свойствами…
Инструктор нахмурился, как будто вспомнил что-то неприятное.
— Ладно, Фома, не будем пока о грустном. На дальних подступах это оружие выступает в роли импульсного излучателя. С помощью Анимы можно нормально прицелиться. Впрочем, насчет мезонного меча у нас еще будет несколько занятий, а сейчас продолжим обзорную экскурсию.
Сенсей покрутил пальцами небольшой тонкий диск.
— А эту невзрачную штучку можно именовать “сюрикен”. Если быть точнее, у меня в руке довольно маленький, но удаленький мезонный сшиватель нуклонов — синуклер. Носить его лучше на тыльной стороне ладони. Там он будет практически незаметен. До поры до времени, конечно.
Инструктор махнул рукой, диск пропал с нее… и по помещению пронесся серебристый шар, гоня перед собой трескучую волну. Он запросто проглотил несколько порхающих робоптичек, несколько раздулся, но вернувшись к хозяйской руке, как будто исчез. Только у ноги Сенсея валялся бесформенный кусок не поймешь чего.
— Вот и все, что осталось от наших пернатых.— заметил не без удовольствия Р012.
— Здорово.— согласился я. Давно приучил себя к тому, что ко всем достижениям истребительной
