Мелани Рокс
Разбуженная поцелуем
1
Заметив за углом супермаркета знакомую фигуру мужчины с толстой сигарой в зубах, Дэвис резко остановился перед газетным киоском и с показным интересом принялся изучать свежую прессу.
– Что-нибудь желаете, молодой человек? – кокетливо спросила продавщица.
Дэвис не ответил, и женщина вынуждена была повторить свой вопрос. Он вздрогнул, догадавшись, что вопрос обращен к нему. Его так давно не называли молодым человеком… Возможно, еще полгода назад, до страшной трагедии, постигшей Дэвиса Харта, сорокалетнего врача еще можно было без ложной лести назвать молодым человеком. Но сейчас, когда сам Дэвис ощущал себя одряхлевшим стариком, которому не по силам заботиться даже о самом себе, обращение «молодой человек» показалось ему дурацкой шуткой, оскалом судьбы, которая давно избрала его боксерской грушей. Она наносила ему удар за ударом, словно проверяя на прочность. Выдержит или нет? А если вот так?..
– Нет-нет, спасибо, – промямлил Дэвис, исподлобья поглядывая в сторону высокого мужчины, выпускавшего изо рта клубы сизого дыма.
Дэвис сжал в руках увесистые целлофановые пакеты с продуктами и уже приготовился спастись бегством от нежелательной встречи, как вдруг мужчина с сигарой, словно почувствовав на себе чужой взгляд, развернулся. Нескрываемая злоба, мелькнувшая в черных дырах его глаз, заставила Дэвиса отказаться от постыдного намерения.
– Дэвис, это снова ты? То-то у меня с утра крутило в животе от дурного предчувствия. Какого дьявола тебя занесло в Касл-хилл? Неужели тебе мало того, что ты убил Мелани?
– Маркес, не городи чепухи. Я не виноват в смерти Мелани, – в тысячный раз ответил Дэвис, стараясь сдержать закипающие в нем ярость и раздражение. Когда тебя при каждой встрече называют убийцей собственной жены, поневоле превратишься в психопата.
– Так решила кучка идиотов, непонятным образом оказавшаяся на местах присяжных. Они оправдали и Энн Адамс. Хочешь сказать, что она тоже не виновна?
Дэвис промолчал, однако его лицо помрачнело, брови сдвинулись к переносице. Энн Адамс. Он не обменялся с молодой женщиной даже парой слов, однако ненавидел ее так сильно, что почти физически ощущал эту ненависть. Дэвис понимал, что Маркес нарочно пытается вывести его из равновесия. Шериф спал и видел, как упрячет Дэвиса за решетку, вот только нашелся бы повод, чтобы призвать нелюдимого Харта к ответственности.
К величайшему сожалению Маркеса, в законодательстве не было статьи, по которой можно было привлечь человека, после смерти жены бросившего врачебную практику и переселившегося за город, в охотничий домик.
– Но мы-то с тобой знаем правду, – заговорщическим шепотом закончил Маркес, чуть наклонившись к уху Дэвиса. Терпкий запах сигар ударил в нос, и Дэвис невольно поморщился.
– Мне пора, – попытался прекратить разговор Дэвис. Он сделал шаг в сторону, дав понять, что не намерен больше терять время на беседу. Однако на его пути снова выросла массивная фигура местного шерифа.
– Куда-то опаздываешь? Только не говори, что тебя снова взяли на работу в госпиталь. – Маркес хохотнул, показав по-звериному крупные желто-коричневые зубы.
– Во-первых, я сам ушел с работы. После… после того что произошло…
Маркес не дал разволновавшемуся Дэвису закончить фразу.
– После того как ты убил свою жену.
– После… той страшной аварии, когда я не смог спасти ей жизнь, я разуверился в медицине. А работать врачом, тем более хирургом в главном городском госпитале и не верить в свои силы невозможно.
Дэвис проклинал себя за слабость. Почему он каждый раз оправдывается перед Маркесом? У шерифа нет доказательств его вины и тем более права изводить невинного человека своими подозрениями и обвинениями.
– Так ты по-прежнему живешь отшельником в своем охотничьем доме?
– Разве твои ищейки не доносят тебе через день обо мне? – Дэвис усмехнулся, давая понять, что происки шерифа от него не укрылись.
Маркес и в самом деле посылал патрульную машину в сторону реки, чтобы убедиться в том, что его заклятый враг не лишил его удовольствия мести. Нет, Дэвис Харт не мог погибнуть во время охоты на дикого кабана или банально утонуть в реке, на берегу которой находилась его хижина. Точнее было бы сказать – скит добровольного отшельника.
Дэвиса Харта никто не выгонял из города. Общественное мнение всегда было на его стороне. Четыре месяца назад суд признал его невиновным. За рулем автомобиля была его жена, Мелани. Однако Дэвис разочаровался не только в медицине, но и в правосудии. Ведь суд оправдал и Энн Адамс, женщину, сидевшую в тот злополучный вечер за рулем «шевроле», буквально протаранившего их миниатюрную «тойоту».
– Я должен быть уверен, что ты больше никому не причинишь вреда, Харт.
– Единственный человек, которому бы я хотел причинить вред, – ты.
– Вот так признание! Жаль, что у меня не будет свидетелей на случай, если со мной приключится какая-нибудь беда. И не забывай, Дэвис, что я слежу за тобой. День и ночь. Жду не дождусь, когда увижу тебя за решеткой. И чует мое сердце, это время не за горами.
– Ты не в своем уме, если думаешь, что запугал меня, – стараясь не потерять самообладания и твердости голоса, ответил Дэвис.
Безусловно, было бы спокойнее иметь Маркеса в числе своих друзей, а не врагов, но так уж распорядилась судьба. Маркес и Харт ненавидели друг друга.
Они никогда не были добрыми друзьями, и даже приятелями их можно было назвать с большой натяжкой. Но в маленьком городке типа Касл-хилла, где все друг друга знают в лицо или состоят в родстве, выгоднее сохранять видимость приятельских отношений, тем самым избегая сплетен и слухов. Однако после гибели Мелани хрупкий мир дал трещину, словно лед, тронутый весенним солнцем. Теперь уже Маркес открыто устроил травлю преуспевающего врача. Не успел Дэвис выйти после аварии из больницы, как Маркес обвинил его в смерти жены.
– Не в моих привычках запугивать. Ты и без того сбежал в лес, словно побитая собака – в конуру. Я лишь предупредил тебя, Харт. Не делай глупостей. Помни, что ты на свободе только до тех пор, пока я это допускаю.
Маркес прожег Дэвиса взглядом угольно-черных глаз и отступил в сторону. Разговор был окончен, но долгожданного облегчения Дэвис почему-то не ощутил. Напротив, он явственно чувствовал во рту горький привкус желчи, от которого вряд ли удастся избавиться до следующего утра.
Погрузив пакеты с полуфабрикатами, консервами и свежими овощами в багажник машины, Дэвис сел за руль. Ему не терпелось как можно скорее покинуть Касл-хилл. Вопреки названию в родном городе Харта не было ни средневекового замка, ни хотя бы одного выдающегося холма. Все в этом унылом, пыльном и душном городке будило дурные воспоминания и мрачные мысли.
После смерти жены Касл-хилл стал для Дэвиса олицетворением смерти. В госпитале, в котором он проработал пятнадцать лет, Дэвис замечал теперь лишь смрадный запах тлена. Как он мог раньше спокойно смотреть на трупы? Бежать как можно скорее… Бежать.
Даже краткое пребывание в Касл-хилле производило теперь на Дэвиса угнетающее впечатление. Он приезжал раз в две недели, чтобы купить продукты, книги, мыло и еще кое-что по мелочам. И лишь свежий лесной воздух, шум реки и пение птиц наполняли его жизненной энергией и силой продолжать существование.
Хмурое осеннее небо готово было разразиться холодным дождем в любую минуту. Весь последний час Дэвис провел, уставившись в темную воду бурлящей реки. Скудного улова едва хватит на тарелку супа. Впрочем, большего Дэвису и не требовалось. За несколько месяцев, проведенных в лесу, Дэвис научился у лесных обитателей простой мудрости: не убивай больше, чем сможешь съесть.
Начал накрапывать мелкий дождик, и Дэвис поспешно смотал снасти и стянул завязки рюкзака. Синоптики обещали в ближайшие дни сильные ливни, и Дэвис радовался, что купленных продуктов хватит надолго. При желании он вполне может отложить очередной визит в Касл-хилл еще недели на три. Тем более что после каждой поездки и встречи с Маркесом – он словно нарочно попадался на его пути! – у Дэвиса раскалывалась от обжигающей боли голова.
Дождь заметно усиливался с каждой минутой. Дэвис ускорил шаг. До тропинки, поднимавшейся от берега реки к дому, оставалось не более тридцати метров, когда внимание Дэвиса привлекло белесое пятно. Он готов был поклясться, что на рассвете, когда он отправился на рыбалку, его не было. Несколько темно- коричневых коряг, причудливо изгибавшихся над изрезанным берегом реки, создавали мрачное впечатление. Человек, оказавшийся здесь впервые, ни за что бы не рискнул войти в воду. Однако Дэвис знал, насколько необоснованны эти страхи. В укрытии старых коряг река была спокойнее и теплее. Сама природа обустроила здесь подобие детской купели. Широкие кроны деревьев спасали от изнуряющего зноя и сильного ветра. Сейчас листва была прекрасной защитой от дождя.
Дэвис сбавил шаг и присмотрелся к белому пятну. На фоне темных коряг явно что-то появилось. Дэвис не раз обнаруживал на берегу принесенный течением хлам: обломки старой мебели, пластиковые бутылки, алюминиевые банки из-под пива… И с каждой находкой возрастало его негодование. Жителей Касл-хилла не заботили предостережения экологов. Они скидывали в реку все, что, по их мнению, отслужило свой век и, следовательно, утратило для них ценность. Какое им дело, что к хижине живущего вниз по реке Харта ежедневно приносило течением горы городского мусора! Однако сегодня река принесла что-то другое… Предмет, застрявший между узловатыми пальцами коряг, был довольно большим. Куда больше пластиковой бутылки из-под кока-колы.
Дэвис напряг зрение. То, что он увидел, не могло быть правдой. Только не здесь, не в лесу… Сбежав из Касл-хилла, он надеялся, что навсегда избавился от всего, что связано со смертью. Дэвис снял с плеч рюкзак и прислонил его к стволу ближайшего дерева. Земля уплывала из-под ног. Скользкая от дождевой влаги глина разъезжалась под ботинками, словно пытаясь заполучить Дэвиса в свои холодные объятия. К моменту, когда Дэвис добрался до воды, он дышал, как национальная сборная по регби после финального матча за кубок страны.
Худшие опасения оправдались. Дэвис поспешно закрыл ладонью рот, справляясь с приступом тошноты. Холодные струи дождя, хлеставшие по лицу, немного привели его в чувство. Дэвис присел на корточки рядом с обнаруженным телом женщины, еще не решаясь дотронуться до нее.
Принесенное течением тело утопленницы было абсолютно голым. Видимо, одежду сорвало течением. Возможно, женщина решила покончить с собой, бросившись с единственного моста в Касл-хилле или в другом городке выше по течению. Сердце Дэвиса переполняло сочувствие. Несколько месяцев назад он и сам был на грани самоубийства. Если бы не сон, подсказавший ему иной выход… Переселение в охотничий домик, одинокое существование в лесной глуши было тоже чем-то вроде самоубийства. Дэвис добровольно ушел из привычной жизни. Преуспевающий хирург, живший в шикарном особняке с красавицей и умницей
