говоришь. Наверно, я заставил тебя чувствовать себя еще хуже. Но ты испугал меня, понимаешь? Работаю, как последний пидар весь день и прихожу домой, чтобы наблюдать за тем, как этот обдолбанный говнюк только и делает, что обкуривается шалой… ты понимаешь, я думал, что я серьезно попал». «Да. Я думаю, что я воспользовался твоим гостеприимством». «Да нет. Ты не был настолько плох», — заключил он, весь разнеженный отнашего разговора, — «я был слишком холодным. Просто, ты знаешь, я такой парень, которому нужно иногда побыть одному, понимаешь?» «Я могу понять это, приятель», — сказал я, проглатывая кусок космопирога, — «я принимаю твои космические волны». Рэб/Робби засмеялся и сильно затянулся. Он вообще раздобрел. «Ты знаешь, я ведь точно вел себя как говнюк. Весь этот бред с Робби. Зови меня так, как ты меня всегда звал. Как в Шотландии, Толлкроссе. Рэб. Вот кто я. Вот кем я всегда буду. Рэб Доран. Бунтовщики Толлкросса. БТК. Пиздатые были времена, кореш? То были отчаянные времена. Но дом всегда кажется симпатичнее тогда, когда ты далеко, в особенности через фильтр анаши».
Я присоединился к его воспоминаниям, и мы погрустили о прошлом и выкурили еще пару косяков перед тем, как отправиться по барам, где мы нажрались текилы.
Несмотря на повторное укрепление нашей дружбы с Рэбом, я проводил с ним очень мало времени, основной причиной тому была работа. Днем, когда я не работал, я ходил в языковую школу, качался или спал перед ночной сменой. Одну женщину, которая жила в нашей квартире, звали Валерия. Она помогала мне осваивать голландский, в изучении которого я начинал добиваться больших успехов. Мое знание разговорных французского, испанского и немецкого тоже сильно улучшилось из-за большого количества туристов, с которыми мне приходилось общаться в отеле. Валерия стала хорошим другом; что важнее — у нее была подружка по имени Анна, в которую я влюбился. Это было прекрасное время. Моя циничность испарилась и жизнь стала казаться полной приключений и неограниченных возможностей. Само собой разумеется, я перестал встречаться с Крисси и Ричардом и вообще не появлялся в районе красных фонарей. Они казались остатками противного и грязного периода моей жизни, периода, с которым я навсегда покончил. Я больше не испытывал желания и надобности намазывать свой член вазелином, чтобы погрузить его в рыхлую задницу Крисси. У меня была красивая молодая подружка, с которой я мог заниматься сексом, и именно этим мы и занимались большую часть дня перед тем, как я выходил на свою вечернюю работу. Без преувеличения, жизнь была идиллической на протяжении всего лета. Все это изменилось одним днем; теплым, ясным днем, когда мы с Анной сидели на центральной площади.
Я весь сжался, когда увидел Крисси. Она направлялась в нашу сторону. На ней были солнечные очки и она казалась еще более ожиревшей, чем раньше. Она была нарочито вежливой и настояла на том, чтобы мы сходили в бар Ричарда на Вормесстраат и пропустили по маленькой. Я согласился с неохотой, решив, что отказ может послужить причиной истерики. Ричард был очень рад тому, что у меня подружка и она не Крисси. Я никогда не видел его более открытым. Я чувствовал себя слегка виноватым за то, что подверг его таким пыткам. Он рассказал мне про свой родной город -Утрехт. «Какие известные люди жили в Утрехте?» — слегка поддел я его. «Куча народа». «Да? Назови одного». «Гммм… ну, Геральд Ваненберг». Крисси злобно посмотрела на нас. «Какой такой ебаный Геральд Ваненберг?» — сухо сказала она, повернулась к Анне и подняла брови, как будто мы с Ричардом сказали какую-то глупость. «Известный футболист», — промычал Ричард. Пытаясь разрядить обстановку, он добавил: «Он когда-то встречался с моей сестрой». «Могу поспорить, ты бы хотел, чтобы он не с ней, а с тобой встречался», — зло ответила Крисси. На некоторое время воцарилось зловещее молчание, пока Ричард не принес рюмки с текилой. Крисси все время крутилась вокруг Анны. Она поглаживала ее руки, не переставая говорить ей, какая она красивая и стройная. Анна скорее всего смутилась, но не подавала виду. Мне была неприятна эта толстая баба, трогающая мою подружку. Она становилась все более агрессивной, с каждой выпитой рюмкой. Вскоре она начала расспрашивать, как у меня дела, чем я сейчас занимаюсь. Ее тон был вызывающим. «Вот только мы его почти не видим в последнее время, да, Ричард?» «Успокойся, Крисси», — неловко ответил Ричард. Крисси погладила Анну по щеке. Анна слегка улыбнулась, почувствовав неловкость. «Он тебя трахает так же, как меня? В твою розовенькую попку?», — спросила она. У меня было такое чувство, как будто кто-то сорвал кожу с моих костей. Лицо Анны исказилось, и она повернулась ко мне: «Я думаю, что нам лучше уйти». Крисси швырнула в меня пивной кружкой и стала орать на меня. Ричард вцепился в нее, не отпуская от барной стойки, иначе бы она вцепилась в меня. «ЗАБИРАЙ СВОЮ МАЛЕНЬКУЮ ШЛЮХУ И УЕБЫВАЙ! НАСТОЯЩИЕ БАБЫ ТЕБЕ НЕ ПО ДУШЕ, ГРЕБАНЫЙ НАРКОША! ТЫ ЕЙ ПОКАЗЫВАЛ СВОИ РУКИ?» «Крисси…» — тихо возразил я. «УЕБЫВАЙ! ИДИ НА ХУЙ! ТРАХАЙ СВОЮ МАЛЕНЬКУЮ ДЕВОЧКУ, ЕБАНЫЙ ПЕДОФИЛ! Я НАСТОЯЩАЯ, Я НАСТОЯЩАЯ ЖЕНЩИНА, ПРИДУРОК!» Я буквально вытолкнул Анну из бара. Сайрус обнажил свои желтые зубы и невозмутимо пожал своими широкими плечами. Я обернулся и увидел, как Ричард успокаивает Крисси. «Я настоящая, не какая-то маленькая девочка». «Ты прекрасна, Крисси. Самая прекрасная», — нежно говорил Ричард.
В какой-то степени это был удачный день. Мы с Анной зашли в бар, и я рассказал ей всю правду про Ричарда и Крисси, не утаивая ничего. Я рассказал ей как херово я себя чувствовал, и как, хотя я ничего ей не обещал, плохо вел себя с Крисси. Анна все поняла и мы решили забыть этот эпизод. В результате нашего разговора я почувствовал себя еще лучше, моя последняя Амстердамская проблема разрешилась. Возможно, это покажется странным, но когда я услышал о том, что из Устердока, рядом с центральной станцией, выловили тело женщины, я сразу же подумал о Крисси. Правда, я быстро забыл об этом.
Я наслаждался жизнью или хотя бы пытался, несмотря на то, что обстоятельства работали против меня. Анна поступила в колледж на модельера, и из-за моей ночной работы мы стали вести параллельные жизни, поэтому я всерьез подумывал подыскать себе другую работу. К тому же я накопил внушительную сумму гульденов.
Я в раздумьях валялся на диване, когда услышал настойчивый стук в дверь. Это был Ричард, и как только я открыл дверь, он плюнул мне в лицо. Я был слишком удивлен для того, чтобы почувствовать злость. «Ты убийца!» -прошипел он. «Что?» Я уже знал, что он скажет, но все еще не мог понять. Тысяча импульсов заполнили мое тело, полностью его иммобилизируя. «Крисси мертва». «Устердок… Это была Крисси…» «Да, это была Крисси. Теперь ты рад?» «НЕТ, мужик. НЕТ!» — запротестовал я. «Лжец! Долбаный лицемер! Обращался с ней как с дерьмом. Ты и остальные. Использовал ее и выкинул, как грязную тряпку. Воспользовался ее слабостью, ее желанием открыться. Такие люди, как ты, всегда так себя ведут». «Нет! Это было совсем не так», — с мольбой произнес я, зная, что все было точно так, как он описал. Он молча стоял и смотрел на меня. У меня было такое чувство, что он смотрел в глубь меня, усмотрев что-то, что я не мог увидеть сам. Я прервал молчание первым: «Я хочу пойти на похороны, Ричард». Он жестоко ухмыльнулся. «В Джерси? Ты же туда не поедешь!» «Нормандские острова…» — сказал я, слегка колеблясь. Я не знал, что Крисси была оттуда. «Я поеду», — сказал я ему. Я твердо решил поехать. Я чувствовал вину. Я должен поехать. Ричард окинул меня взглядом, затем начал говорить тихим, дрожащим голосом: «Святой Хелье, Джерси. Дом Роберта Ле Маршана, отца Крисси. Следующий вторник. Ее сестра уже там, она занималась перевозкой тела». «Я хочу поехать. Ты?» Он горько усмехнулся. «Нет. Она мертва. Я хотел ей помочь когда она была жива». Он повернулся и пошел прочь. Я смотрел на него, пока его спина не растворилась в темноте, затем вернулся в квартиру, чувствуя неприятную дрожь. Мне нужно было добраться до острова Святого Хелье ко вторнику. Местонахождение Ле Маршана можно будет выяснить позднее, когда я доберусь до острова.
Анна захотела поехать вместе со мной. Я сказал ей, что это будет неприятное путешествие, но она настояла на своем. Сопровождаемый Анной и чувством вины, которое, казалось, облепило арендованную мной машину, я проехал через Голландию, Бельгию и Францию к маленькому порту Святого Мальо.Я думал о Крисси и других вещах, о которых раньше и не задумывался. Начал думать о Европейской интеграции, пытаясь понять, хорошо это или плохо. Я пытался объединить сладкую картинку, обрисованную европолитиками, с тем, что увидел, проезжая по уродливым дорогам Европы; реальность, абсурдно несовместимая с неминуемым политическим объединением. Версия политиков казалась еще одной мошеннической схемой для получения денег и власти. Пока мы не достигли Св. Мальо, мы обедали в тусклых заведениях рядом с шоссе. По приезде мы сняли комнатку в дешевом отеле и я нажрался как свинья. Следующим утром мы на пароме отправились в Джерси. Мы прибыли в понедельник и еще раз сняли комнату в отеле. В Jersey Evening Post не было никаких объявлений о похоронах. Я достал телефонный справочник и нашел Ле Маршана. В справочнике их было шесть, но только один — Р.
Мужчина поднял трубку. «Алло?» «Алло. Я хотел бы поговорить с Робертом Ле Маршаном». «Я Вас слушаю». «Извините за беспокойство, но мы друзья Крисси и приехали из Голландии на похороны. Мы
