эксплицитно, указать на социальные последствия поведения своего пациента. Терапевт делает попытку вербализовать все табу, о которых люди не говорят друг другу в наше время, он делает все, чтобы
Очень часто терапевт применяет более сложные пути искушения и убеждения. И действительно, в абсурдном преувеличении симптомов, доходящим иногда до смешного, есть свои пределы. В попытке «доказать» иррациональную сущность пациента терапевт способен выстроить идиотские данные из любого источника. Он как бы принимает на веру рациональное, всякие извинения и с помощью иронии расширяет их, а затем «правдоподобно» подводит к концу, доведя до абсурда. Отношение ко всему он выражает с помощью показного возбуждения и на протяжении всего времени он соглашается и подтверждает «позитивную» манеру общения. Например: -
Т. (холодно-равнодушной пациентке «искренним» тоном): «Почему ты так честна и воспринимаешь все так близко к сердцу?» Ведь наиболее часто в практике встреч случаи, когда врач говорит о недостаточной ответственности и неспособности вылечиться.
В основном пациенты воспринимают, реагируют и ведут себя в терминах плохого, негативного и больно ранящего. У них две установки на жизнь: либо плоха, либо хороша; и для каждой они находят много обоснований. Тенденция пациента видеть действительность искаженным образом, жизнь представляется им паршивой, жестокой, грубой и слишком долгой, они не хотят точно оценивать противоречивые и положительные факты. Терапевт, делая упор на 'мрачной стороне жизни, пытается спровоцировать пациента выстроить конкретные и очевидные впечатления больного и дать ему как можно больше возможностей открыть положительные, счастливые и обнадеживающие впечатления. Большинство больных в конце концов признаются, что они разрешали некоторые проблемы успешно, что они проявляли гораздо большую любовь и привязанность, чем они хотели вначале. По иронии судьбы нарастание «силы» клиента тесно связано с одновременным «ослаблением» терапевта.
Другой специфической техникой может стать снятие ответственности за коммуникацию. К такой технике приступают, когда терапевт хочет что-то «прямо» передать клиенту, но не хочет нести ответственность за понимание и использование этой информации клиентами. В таких случаях часто информация передается такими общими заявлениями, как 'некоторые врачи сказали бы… ' или 'Вы слышали о последних научных опытах, которые показали… '.
В провокационной терапии следует как можно быстрее подходить к тем областям, которые стремится избежать клиент, и заявляет об этом своим поведением. (Один клиент дал образное название этому: «Поиски хомута».) Терапевт не чувствует острой необходимости развития интересующей его темы, его задача – оставаться с клиентом все это время и каждый удобный момент стремиться возбудить больную и не дать клиенту уйти от проблемы. Тогда клиент внесет какой-то порядок в свои впечатления и прежние опыты, разовьет тему, которую он считает важной и справится со своими чувствами. Терапевт может применить гнев, хаос, и неорганизованные сеансы: все это не будет сигнализировать о каком-либо терапевтическом барьере, т.к. выбор терапевта на реакцию больного довольно широк. Как оказывается, подавляющее большинство терапевтических сеансов совсем не лабильны, как это может показаться, а наоборот, клиент сам проявляет интерес к лечению.
Даже провоцируя гнев у явно враждебно настроенных клиентов, терапевт может больше узнать о его контроле и пределах. Пример:
К.: (громко и яростно): Черт вас возьми, если не прекратите разговаривать со мной так мерзко, с таким сарказмом, я не стану лечиться и не буду оплачивать счета!
Т.: (встревоженно, просяще): Пожалуйста, не надо! Мне нужны деньги! (Схватившись руками за голову). О-о, надо сообщить Джун и моим деткам, что в этом году у нас не будет Рождества!
К.: (калейдоскоп эмоций на лице: гнев, смех, умиротворение): Хорошо, хорошо! Черт с тобой, я знаю, что вы нужны мне больше, чем я вам. Но, Фрэнк, разве вы… (Пр. №6)
Другой пример:
К.: (сердито, громко): Лучше бросьте разговаривать со мной так, а то я…
Т.: (перебивая, ровно и глядя прямо на клиента) Если хочешь иметь дело таким образом, давай, валяй, проявляй свой характер.
Т.: (Изменяя тон, с энтузиазмом): Как, здесь в больнице у нас есть комната для таких горячих, как ты, кому просто необходимо остудиться. Правда, персонал почему-то называет эту комнату изолятором, но я думаю, «комната для горячих» звучит лучше, правда? (Пр. №7).
Больной быстро начинает контролировать свой гнев. При лечении провоцированием гнева клиента на себя главной задачей терапевта является научить клиента оценивать свое по ведение. Эго особенно важно для клиентов с легкой возбудимостью, которые всегда боятся того, что другие подумают о них.
Формы (паттерны) коммуникации
Прежде всего, клиенты отличаются своими формами и способами коммуникации с терапевтом. Прежде чем терапевт сможет контролировать способ поведения больного, он пробует много приемов «дай и возьми», как то: быстрое движение, последовательность эмоционального воздействия в попытке спровоцировать спонтанную реакцию клиента и «вскрыть» законсервированный набор его реакций. Многие клиенты часто усваивают посыл «Ты должен слушать меня на моих условиях и не прерывать, пока я не закончу».
Широкое использование конфронтации и провокации во время терапии нужно для того, чтобы уменьшить шансы зависимости больного при общении с терапевтом, ибо зависимость немедленно сведет на нет все другие формы лечения.
И, наконец, надо отметить, что врачи провокационной терапии не верят в молчание (Джонатан Винтере считает предпочтительнее тип монолога) и обычно используют всяческие стимулы, чтобы заставить клиента открыто реагировать.
При любой технике провокационная терапия считает очень важным и хорошим фактором быструю обратную акцию клиента. Пример:
В комнату входит тучный пациент.
К.: Можно поговорить с вами, мистер Фаррелли?
Т.: Боже мой, к нам швартуется сам полковник Блимп. (Олицетворение косности.)
Другой пример вызова реакции касательно внешности клиента:
Входит пациентка с поспешностью и волнением, садится.
Т.: (озадаченно): Ты сегодня сама не своя, Джорджия. Но ничего, я ведь заметил твою новую прическу, но не могу сообразить, либо это старое крысиное гнездо, либо взрыв на макаронной фабрике.
К.: (смеясь и гримасничая): Сегодня ветренно, я знаю, что выгляжу черти как, но мне хочется поговорить о том, что шло на этой неделе, если вы, конечно, перестанете насмешничать. Вот на днях… (Пр. № 9)
Очень многие терапевты испытывают примерно такое чувство, как выразился один из них: «Вы не можете просто войти и сказать клиенту свое мнение о нем или же свое суждение о его поведении». Очень часто они предполагают ужасные результаты, если будут так поступать: «Но ведь клиент обидится и огорчится». Во многих ситуациях на это хочется ответить: «Черт, ведь он выводит из себя меня, свою семью, суд, своих коллег, весь остальной мир, почему бы и его не огорчить для разнообразия?» или «Ведь
