месте членов заседания.
— Наконец-то идет мой верный бенедиктинец, — прошептал лорд.
В ту же минуту вошел монах. Твердыми шагами подошел он к председательскому месту, вынул из кармана акт отречения Альфонса и начал громко читать его.
— Кто назначен приемником? — в один голос спросили участники собрания.
Монах подошел к окну и сделал знак рукой.
Всеобщий оглушающий крик раздался среди толпы. Монах увидел карету, продирающуюся сквозь народ. Увидев ее, он снова подошел к столу и, схватив перо, вписал имя, которого недоставало в акте.
— Сеньоры, — сказал он, указывая рукой на толпу, волнующуюся внизу, — я теперь могущественнее всех и имею право приказывать; хотите повиноваться мне?
— Этот монах просто сокровище! — подумал Фэнсгоу.
— Это сам дьявол! — проворчал Макароне.
Члены заседания колебались и совещались между собой.
— Ну, что же? — спросил монах угрожающим голосом.
Толпа, не видя больше монаха, начала роптать. Колебание в зале прекратилось.
— Мы слушаем вас, преподобный отец, — сказал председатель двадцати четырех.
Монах поднялся на возвышение, взял бархатную подушку с лежавшей на ней королевской короной, которую предусмотрительный Кастельмелор велел принести сюда, и передал ее председателю собрания Иоанну Мелло.
— Следуйте за мной, сеньор, — приказал монах.
Все собрание поднялось со своих мест и последовало за монахом, направившимся к лестнице.
— Что он хочет делать? — пробормотал Фэнсгоу, начиная беспокоиться.
В ту минуту, как монах показался на лестнице, инфант и королева выходили из кареты.
Монах снова развернул акт отречения и начал читать его народу среди глубокого молчания. На этот раз ничего не было пропущено: пустое место, где должно было находиться имя преемника короля, было занято именем дон Педро Браганского. Окончив чтение, монах взял корону из рук президента и надел ее на голову инфанта.
— Многие лета королю дон Педро! — закричала толпа, воодушевленная зрелищем этого торжественного акта.
— Sic vos non vobis!.. — пробормотал милорд в горьком разочаровании.
Монах опустился на колени и поцеловал руку короля.
— Благочестивый отец! — воскликнул с волнением дон Педро. — Если бы вы не были монахом, то самое меньшее, чем я мог бы вознаградить вашу преданность, это сделать вас моим первым министром.
Монах в эту минуту сбросил рясу и предстал в костюме португальского вельможи.
— Васконселлос! — произнес король с удивлением, смешанным с досадой.
— Дон Симон! — прошептала Изабелла, с трудом удержав крик радости и благодарности.
Лорд Фэнсгоу сделал страшную гримасу, а Макароне поспешно схватил брошенную рясу монаха и страстно начал целовать ее, приговаривая:
— Клянусь Бахусом! Ваше превосходительство, если вы позволите мне овладеть этим святым одеянием, я буду молиться на него, как на святыню. Я был бы восхищен, если бы мог сделаться слугой его величества и вас!
— Дон Симон де Васконселлос, — сказал, помолчав с минуту король, — я не беру назад своего слова: вы мой первый министр.
— Принимаю ваше предложение, за которое я вам глубоко благодарен, — отвечал младший Суза. — В силу своей новой власти, я объявляю роспуск и уничтожение милиции под названием рыцарей Небесного Свода.
Народ разразился рукоплесканиями. Макароне быстро скинул свой усеянный звездами плащ и, растоптав ногами, закричал: «Bravo!»
— Потом, — продолжал Васконселлос, — я объявляю лорду Ричарду Фэнсгоу, что сегодня же напишу министру королевства Англии требование об отозвании лорда Фэнсгоу, мотивированное…
— Я уезжаю завтра, сеньор, — прервал его Фэнсгоу и вслед за этими словами удалился.
— Успокойтесь, милорд, — сказал ему падуанец. — Мы отправимся все вместе: я, вы и моя жена.
— Какое мне дело до тебя с твоей женой, — грубо отвечал ему лорд.
— О! Жестокий отец — с притворным ужасом вскричал падуанец. — Моя жена обязана вам появлением на свет.
— Арабелла?.. — вскричал смущенный Фэнсгоу.
— Нежная Арабелла, любовь которой доставила мне честь сделаться членом вашей семьи.
Посланник бессильно опустил руки; этот последний удар сразил его окончательно.
Обе меры были одобрены королем, и тогда Васконселлос, обращаясь к королю, сказал:
— Осмелюсь попросить у вашего величества одной милости.
— Какой? — спросил дон Педро.
— Прощения моего брата Луи Сузы.
— Ваша просьба будет исполнена, — отвечал король.
— Благодарю! Теперь, государь, я возвращаю вам обратно ваше слово и отказываюсь от должности, которой вы почтили меня.
— Как! Вы оставляете нас! — воскликнула Изабелла.
Король также удивился и, казалось, даже опечалился этим.
— Мой отец взывает ко мне, ваше величество, — отвечал торжественным голосом Васконселлос.
— Прощайте, сеньор, — сказала королева и слеза застыла у нее на реснице.
— Прощайте, — отвечал Васконселлос, — навсегда.
Затем, сопровождаемый верным Балтазаром, он прошел через толпу, молчаливо расступившуюся перед ним.
Дойдя до реки, он сел в лодку и велел везти себя на корабль, где находился Альфонс.
Подняли якорь, и Васконселлос в последний раз взглянул на Лиссабон.
Когда город исчез из виду, Васконселлос тяжело вздохнул:
— Я не забуду ее никогда. Она всегда будет в моем сердце…
Затем он вошел в каюту, в которой спал бедный, сверженный с престола король. Он сел к его изголовью и, подняв глаза к небу, произнес:
— Отец! Теперь я на своем месте.
Примечания
1
Браганса — династия королей Португалии (1640 — 1853 гг.)
2
Сераль (тюрк.) — дворец в странах Востока, султанский дворец в Константинополе (прим. ред.).
